За два часа, в 5.30 до рассвета
Взвилася в ночь сигнальная ракета,
Войска пошли на штурм. Поэту
Мгновенья эти так близки
И дороги о них воспоминанья,
Как будто видишь пред собой:
Идет в глубокой тишине за строем строй,
Храня молчанье
С примкнутыми штыками,
С знаменами и бунчуками,
У них Россия за спиной,
"Не правда ли, Москва за нами!"Над Измаилом тишина,
Хранит молчание луна,
То в облака ныряя,
То вновь из них всплывая,
Змеилася в ее лучах серебряная гладь Дуная -
Обманчивая мирная картина,
И слышна вдалеке лишь заунывная молитва муэдзина.Но разорвалась тишина -
пришла кровопролитная война,
Из башен стен и крепостных валов
Вдруг разразилась канонада -
Неужто Измаила эскапада?
Теперь кто помнит день вчерашний,
Когда дошло до рукопашной?Но никогда б не взять османской той твердыни,
Она, наверное, стояла б и поныне,
Когда б не шквал артиллерийский огневой,
буквально разметавший все перед собой,
Поколебав врага сопротивленье,
Его надежду на спасенье
И проложив пути войскам для наступленья.Хоть крепость крепкий оказался тот орешек,
И в стенах не пробито бреши,
Проломы сделаны в ограде,
Что окружала крепость палисадом,
Туда и хлынули войска,
Как бурная кипящая река.И вот уж под ногами ров с водою,
Над головами стены неприступною горою
громоздятся,
Но руки делают – глаза боятся,
Работая ударно, быстро, споро,
Под вражеским огнем
Вперед пошли помощники-саперы,
Фашины побросав во рвы,
Уж вяжут лестницы и ставят их на стены -
Нам не забыть навеки этой сцены -
Уж смельчаки по лестницам карабкаются вверх
как обезьяны,
Как будто бы на пальму за бананом,
Все это зло, напористо и рьяно,
Пусть сверху на головы льют кипящую смолу,
Не брагу,
Уже не погасить кипящую в сердцах отвагу.Пронзенный пулею, сорвался кто-то вниз,
Другой смельчак уже ступает на карниз.Какие б ни были в России времена,
Нам не забыть героев имена.
Теперь уж, турок, ты пощады не проси,
Когда на приступ в бой
своих бойцов ведет герой,
Наш генерал-майор Ласси.
И первым, кто вступил на крепостную стену,
Был прапорщик лейб-гвардии Измайльского полка
(я, к сожаленью, имени его не знаю) князь Гагарин.
Его однофамилец в наши дни -
Бывают все же чудеса на свете,
И рады мы тому как дети -
Стал первый в мире космонавт
Простой советский русский парень, -
Конечно, Юрий наш Гагарин!И вслед за смельчаком, не тратя время зря,
На вал взошли екатеринославцы-егеря,
Сквозь толпы яростно рычащих янычар
Себе прокладывая путь -
Их командир майор Леон Неклюдов – не забудь!
Сей храбрый офицер и подлинный герой измайльского
сраженья
Глубокого достойный уваженья,
Ни жизни не щадя, ни сил
В той жаркой схватке тяжелое раненье получил.Несокрушимой смелостию русских храбрецов
Сжимается вокруг Измаила кольцо.
Наращивая мощно наступленье, -
Чем в главном предопределив исход всего сраженья, -
Вступил в жестокий бой без дураков
Морской десант – флотилия дунайских моряков.
Причалив к берегу на парусных судах, на шлюпках,
чайках и дубах,
Оружие высоко над головой подняв,
Десантники бросались в ледяную воду,
В атаку шли на штурм, не зная броду.
Настилом здесь служил для них огонь картечный,
Что через реку с острова Чатал
османскую твердыню доставал,
В ней сея смерть и разрушенье,
Бушующих пожаров наводненье,
Служа девизом в схватке быстротечной:
"Могущество османов тут не вечно!"А наверху на крепостном валу
Смертельная мгновенно схватка закипела.
Построясь на валу в порядок боевой,
Екатеринославцы за разом раз
В штыки бросаясь,
Вдоль крепостного вала пядь за пядью продвигаясь,
Ведут последний бой,
Отбрасывая янычар перед собой.
Засевши в Табии, толпа головорезов-янычар,
От гренадер-фанагорийцев
С ожесточенной яростью оборонялась,
И чаша тут весов в разгаре боя
Чуть в пользу турок не заколебалась.У турок тут не выдержали нервы,
Айдос Мехмет-паша
немедля бросил в бой последние резервы,
И с криками "Алла, Алла"
кидаясь в схватку вновь и вновь,
хотели турки с крепостного вала
сбросить русских в ров.
Кутузов окружен, ему уж нет спасенья,
Ждет неизбежное его, казалось, пораженье,
Но нет! Еще не пробил роковой последний час:
Ему чрез вестового
Передают суворовский приказ:
"Назад ни шагу! C нами Бог и крестная святая сила!
Ведь русских Богородица всегда хранила,
Вас назначаю комендантом Измаила".Уверенность Суворова в победе
Сильнее, чем волшебный эликсир,
Вдохнула в наступавших мужество,
придав им новых сил.Воспрянули войска,
Мгновенно пламенный порыв их охватил,
Фортуна вновь лицом к ним повернулась,
Тут гренадеры вновь ударили в штыки,
И контратака янычар позорно захлебнулась,
Их полным пораженьем обернулась!Сбылось Суворова пророческое предсказанье,
Как крепость Измаил навеки прекратил
Свое существованье!
ИТАЛЬЯНСКИЙ ПОХОД
Мятежный карманьольский дух
Республиканского волненья
В душе француза не потух,
Дремавший до поры, проснувшийся вулкан
Тут начал огнедышущея лавы изверженье.Святой традицией веками освящен,
Вдруг рухнул, пошатнувшись, трон,
Трон венценосного Людовика правленья.Король, застигнутый событьями врасплох,
И волею судьбы лишившись свиты, армии и трона,
В мгновенье ока оказавшись вне закона,
Судьбу свою безжалостно кляня, пытаясь скрыться
наудачу,
Был при попытке бегства схвачен,
Решением Конвента осужден
И гильотиною в Париже усечен.И вот уже республиканская зараза
Ползет по миру как проказа,
В сей исторический момент
Повсюду верх берет плебейский элемент,
И зверь встает из бездны вод,
Кипит, безумствует народ.
И, возглавляемый народных масс кумиром,
Меч Франции, занесенный над миром,
Уж угрожает странам и царям, монархам, тронам
И государям.Суворовский военный гений
Не мог не разглядеть в нем тлеющий очаг
Грядущих европейских битв и потрясений.Суворов превосходно понимал
И гениально прозорливо предсказал,
Что не далек тот день и час, как мы сказали бы сейчас,
Когда Наполеон как полководец, как стратег и воин
У современников оценки высшей будет удостоен,
В истории таких имен предельно мало,
С Наполеоном рядом ставит он
Лишь Гая Юлья Цезаря и Ганнибала,
Но восходящая звезда Наполеона
Несет с собой в мир не лавры и не розы,
Тая в себе смертельную угрозу
монархиям, российскому Отечеству, самой его судьбе
и трону – подумать страшно – в грязь
уронит русскую корону!
О, как шагает мальчик широко,
Пора, пора остановить его!О вы, воззрите ад,
Над коим царствует
Безбожного безумье человека,
Еще сильнее став в исходе века.
Сей ад распастя челюсти свои
Вплоть до альпийских гор,
Повсюду сея страх
И жесточайший воцарив террор.
При воплях сонма жертв
Столь тщетных, бесполезных,
Воздвигнет новый Рим,
Чье основание близ бездны!А чем же дышит наш герой,
Своею старческой порой
Затерянный
В глуши лесов новогородских,
В именье родовом отцовском,
Где он бывал еще подростком?Суворова, подумал бы сосед,
Забыл, казалось, белый свет,
И что его звезда навеки закатилась,
Быть может, в думы и воспоминанья погружен,
Забвенья он вкушает сладкий сон?
Что время тут навек остановилось?
Отнюдь! Соседу это лишь казалось -
На деле все совсем иначе оказалось!Поэта в нем по-прежнему душа жила,
И в старческой груди Героя сердце билось!
Но никому судьбы не обмануть
и время вспять не повернуть!И вот уж по проселочной дороге,
Осеннюю разбрызгивая грязь,
В Кончанское, именье родовое
Забытого опального героя
Стремглав летят фельдъегерские дроги.Депеша императора – не шутка,
В Кончанское курьер с рескриптом императорским,
чуть не загнавши лошадей,
все ж прискакал лишь, почитай, на третьи сутки.
Пренебрегая этикетом,
Бежит, торопится с пакетом
И видит перед домом, на лужайке под ветлою
Престранную картину пред собою:
Опальный наш герой, почти что в неглиже,
Без кушака и шапки
С крестьянскими детьми играет в бабки.
Курьер, врасплох застигнутый судьбою,
Все ж быстро справился с собою,
Оправив свой мундир,
Отдавши честь, отвесивши поклон,
Фельдмаршалу пакет вручает он.
Суворов, разорвав пакет нетерпеливо,
Посланье развернув, читает торопливо:
"Сам Франц Иосиф, римский император,
Считая вас талантливым солдатом,
К себе вас требует направить,
Что б армию союзную возглавить
И подвиги ее в веках прославить.
Vivat! Седлайте же коня!
Не отнимайте славы у меня!
Молюсь, чтобы Господь
На произвол судьбы Россию не оставил!
Да будет с нами Бог!
Ваш император Павел".