Но Измаил по-прежнему и грозен и силен,
И пушками бендерский бастион
Поспешно многократно укреплен,
Над водами Дуная сохранив господство -
Над русскими бесспорно превосходство.
К тому ж осада Измаила затянулась
Двукратная попытка крепость штурмом взять
Тяжелой неудачей обернулась,Так русский в воздух поднятый кулак
Для нанесения врагу смертельного удара
Вдруг опустился и обмяк,
С Россией раньше так не раз бывало,
Когда решимости у ней не доставало.Я был бы тут отметить рад:
Когда в армейском руководстве
Дела идут на лад,
То это чувствует тотчас любой солдат
И, применяя всю свою сноровку,
Мастерство, уменье,
Настойчиво готовится к сраженью.Зато ему сполна хватает лиха,
Когда в войсках царит неразбериха,
Три главных высших командира, осадой ведая, -
Имен не буду называть,
Чтобы на память их хулы не навлекать -
Из тайной гордости, боязни
Злых языков публичной казни -
Чтоб невзначай не уронить честь русского мундира,
Ведут себя надменно, горделиво.Тут – кстати иль не кстати – и у меня хромает стих,
В отдельности взять каждого из них -
Не скажешь ничего,
Чтоб опорочить было чем его:
Заслуженный и честный воин
И похвалы вполне достоин,
Но могут ли они
Вступить с врагом в смертельный бой,
Коль не поладят меж собой?Раз в руководстве нет согласья
Знай – безвозвратно улетит
Победы птица, радости и счастья!Несчастье слабую всегда отыщет точку,
Не даром говорят, что беды не приходят в одиночку.Казалось бы, сама природа
На осаждавших Измаил
Вдруг ополчилась непогодой:
В степь бессарабскую к дунайским берегам
Пришел декабрь с жестокими ветрами -
Барьера нет для них на сотни верст вокруг -
С насквозь пронизывающими холодами,
К тому ж, кругом шаром хоть покати, дров нету
ни шиша
В костер подкинуть, кроме камыша,
И замерзает тело и душа.Одна шинель, и не во что теплей одеться,
Когда спиртного нет, чтоб внутрь принять
Или хотя бы растереться.
Лишь трубочкой, солдатской острой шуткою
иль прибауткой он
попробует подчас согреться,
Никак нельзя солдату унывать,
Чтоб в душу грусть-печаль не допускать.Но как не приуныть, пошли болезни
Помрет, случится, новобранец -
Тяжелый слишком для него
Солдатский оказался ранец -
С кадилом и молитвой в дальний путь
по чину отпоет его священник полковой.Шинелькою своей его накроют
И тут же здесь в сырой земле зароют.А по степи воловьей тягой,
Телегу волоча по ямам и оврагам,
Из местных маркитант
Солдатский доставляет провиант
С большими перебоями и опозданьем,
Что скоро обернется голоданьем.Насупротив, сорокатысячный турецкий гарнизон
Накормлен и напоен, тепло одет, здоров,
За крепостной стеной надежно прячась от ветров
По горло обеспечен провиантом, снаряженьем,
На русских с нескрываемым презреньем
С несокрушимой смотрит высоты,
Как сможешь потерпеть такое униженье ты?Кто тут решенье принимает?
Потемкин, генерал-фельдмаршал понимает:
триумвират осадных генералов, изжив себя,
Быть должен упразднен во что бы то ни стало
И, более того, он даже одиозен,
И покоренья Измаила план, сомненья нет,
Для них был слишком грандиозен.Он твердо знал, такая сверхзадача
Лишь по плечу Суворовой удаче.
И ордером 13 – 36, подписанным в Бендерах,
Во властной для него манере,
Чтоб его назначить
командующим всеми корпусами
под крепостью осадными войсками,
И никак иначе.Суворов, стремглав сто верст с конвоем проскакав
По зимней степи снежной, поседелой,
Осадный лагерь заполночь нашел наполовину
опустелый.
Тем, что в пути застал, войскам,
Тотчас велел он развернуться,
Отдав приказ назад немедленно вернуться.Весть о прибытии вождя
Мгновенно птицею весь лагерь облетела,
И ликованию здесь не было предела,
И на устах у всех звучало лишь одно:
– Штурм, братцы, будет штурм -
Ведь сам Суворов прибыл к нам -
Знать, жаркое начнется дело! -
И в тот же день с солдатской быстротой,
Уменьем и сноровкой
Суворов проводит смотр своим войскам
И укреплений Измаила рекогносцировку.Сколь трудный выбор перед ним стоял:
Осаду снять с измаильской твердыни
И не дерзать достойный туркам дать отпор,
Cвободу рук им развязав отныне,
Тем русских обрекая на позор.Такого униженья Суворов допустить никак не мог,
Ему одно лишь оставалось -
Штурм предпринять в предельно сжатый срок.Победы легкой тут не ожидать,
Cлов нет, сильна суворовская рать,
Но турок чуть не вдвое больше,
Пусть даже грубо посчитать,
К дунайской "Орду-калеси"
Уж дважды русские ходили в наступленье
И каждый раз терпели пораженье.И вот теперь уж близко, на подходе,
На расстоянии дневного перехода
Любимый им фанагорийский полк
Идти за ним готов в огонь и воду
И в дождь, и в зной, и в непогоду.
Суворов это знал и верил им,
Фанагорейским храбрецам своим.
К тому ж установилась тут сухая теплая погода,
Светило солнце, ветер стих,
Благоволила им, казалось, и сама природа.Весь лагерь ожил вдруг как муравейник,
Суворовский солдат – не трус и не бездельник,
Шутить не любит он
И досконально знает вдоль и поперек
Ему порученное дело
И за него берется рьяно, дерзко, смело.Там далеко в степи,
Подальше от враждебных глаз -
Как мы сказали бы сейчас -
Раскинулся учебный полигон,
Под говор топоров, в заснеженной пыли,
Как будто бы из-под земли
Растет ну прямо на глазах макет – измаильский бастион,
Точь в точь как настоящий он,
Высоким валом обнесен
И опоясанный глубоким рвом.И до ночной поры стучат здесь топоры
И вырастает вражеский редут,
Где чучела сидят – турецки янычары,
В чалмах, широких шароварах,
Сюда участники грядущего сраженья
Фашины, лестницы несут,
Конечно, и Суворов тут как тут.
Примером личным он солдата обучает,
На подвиг воодушевляет,
Сам вяжет лестницы, стреляет,
Фашины под ноги бросает,
По лестнице карабкается вверх
И в янычара штык вонзает
И тут же влезть другому помогает.На турок здесь готовится охота
За взводом взвод идет,
за ротой рота,
Саперы, егеря, пехота,
Никто не тратит время зря,
Такая вот у них работа!Стремительно час штурма приближался,
Суворов верен слову оставался.
Чтоб поголовного избегнуть истребленья,
Последний шанс дает он туркам для спасенья,
Вручив через казаков – депутатов
Айдозле сераскиру ультиматум.
"Сюда я с войском прибыл,
Чтобы Измаил
Свое существование как крепость прекратил,Даю вам сутки всем на размышленье,
Не более, оружие сложить -
Тогда и воля и спасенье.
Но чтоб от верного уничтоженья вас избавить,
Через Дунай всех обещаю переправить.
Мой первый выстрел – уж неволя
Вам остается, штурм и смерть -
Такая ваша доля".
И к вечеру, когда погас светила свет,
Суворову сераскир дал ответ:
"Скорей Дунай в своем течении замрет,
Вспять потечет, на землю небо упадет,
Скорее встанут предки из могил,
Чем сдастся русским Измаил.А русские собаки пусть в крепость сунуть только нос
посмеют -
подохнут все, от голода и стужи околеют".Ответ тот был зачитан в каждой роте -
Осталось войску приступить к решительной работе.
Осталось три часа до схватки,
Но, прежде чем заговорит картечь,
Дыханье затаив, совет военных
В походной низенькой палатке
Суворова такую слышит речь:
– Нет, не забыли мы, конечно, -
Два раза русские пытались крепость штурмом взять -
И оба раза тщетно, безуспешно.Теперь же в третий раз нам пораженье не терпеть,
Осталось победить иль умереть
И голову сложить
Здесь, под ее стенами
Мне в этой схватке вместе с вами.
Пусть слово каждого из вас
Залогом станет в этот час, -
Ответ Суворов долго ждать не стал,
Ответ единогласно прозвучал:
– Штурм, штурм,
Победа или смерть -
одна для нас отрада -
Другого выбора здесь никому не надо!План предстоящего сраженья
Одновременно брал в прицел
Три фаса крепости – три главные удара направленья,
И каждое из них – трех штурмовых колонн движенье,
Их в центре крепости пересекая,
Но всех важней удар -
От берега Дуная.
Сражение должно пройти две фазы
И не споткнуться ни на чем ни разу:
Одна – чтоб захватить весь крепостной обвод:
Вал, бастионы, трое крепостных ворот,
Вторая – центр крепости и всех ударов здесь
пересеченье -
Остатков гарнизона плен, уничтоженье.Чтоб оценить суворовский военный гений,
не хватит слов, эпитетов, сравнений,
Суворов – он один во многих лицах -
Непредсказуем он, никто с ним не сравнится,
Он композитор, дирижер военного оркестра, суфлер
и исполнитель и главный за кулисами театра военных
действий зритель.
Талант Суворова соединял мгновенно фантазии полет
и математики расчет одновременно.Войска пошли на штурм в морозной предрассветной мгле
С знаменьем крестным на челе,
И Богородицы покров скрывал суворовских бойцов
От вражьей пули и ветров,
Но Измаил не спал, он с напряженьем штурма ждал,
час штурма выдал перебежчик
из черноморских казаков, чем после заслужил железа
и оков.