Ты жив,
и жизнь тебя тревожит.
– Я не хочу, Господь,
ее итожить,
Я не бухгалтер сам себе.
Возьми
Меня, пожалуйста,
в Свою обитель,
Я рад служить в ней
кем угодно.
Я для людей стал
непригодным…
Мне страшно.
Боль. Опять больница…
И мама умерла…
Она мне часто снится…
А друг убил себя.
Не снес реформ… эпохи…
Убил и тех, других,
которым тоже плохо…
– Не смей гневить Меня
стенанием своим:
Тебе лишь больно.
Плохо тем, другим…
Молчи, "венец природы",
скот неблагодарный -
Так много получить,
и так прожить бездарно.
Я мысли людям дал
и разум, и свободу,
А вы взалкали власти
над Природой.
Я вам сказал, что вы
подобны птицам.
А вы? Вы стали Именем Моим
кормиться.
Я дал вам землю, небо,
все красоты мира,
А вы устроили
чуму во время пира.
Кто вам внушил,
что пурпурная тога
Есть символ власти,
что она от Бога?
Я не учил вас
верой торговать,
Друг друга мучить,
грабить, убивать.
Не Я сказал:
"Динарии копите,
Насилуйте, воюйте
и хитрите".
Я –Тот, Кто
Кем угодно
может быть,
Но и Меня порой
от вас тошнит,
От ваших жертв,
стенаний и молитв
В огне "священных" войн
и "величайших" битв…
В дурных делах
Я не пособник вам,
И Мне отмщенье
и Аз вельми воздам
Не по молитвам вашим –
по делам,
Я дал Завет пророкам,
мудрецам:
"Творите больше дел,
дабы без воплей громких,
Достойно отойти…
и пережить потомков.
– Но я же не пророк
и не мудрец,
Я был никем, сейчас никто,
никем и был отец.
Моя семья
Не разрушала храмы
Не затевала войн
и мировые драмы…
Да были плотские грехи.
Они как боль
И стыд.
Доколь
на раны сыпать соль?
Да и к чему вся эта…
круговерть,
Где день рожденья
завершает смерть?
Устал я.
Дайте мне покой,
Я переполнен болью
и тоской.
Меж двух миров
лежу без сил я:
Меняю нимб
и ангельские крылья
Я на покой…
божественного Света…
– Спектакль не кончен,
песня не пропета.
Вернись к своим…
– Избави, Боже!
Сердцем чую,
Что не поймут меня
и четвертуют…
– Я шифр жизни дам тебе
и силу,
И станет так, как будет
и как было.
Коснусь тебя
и страх пройдет,
Душа твоя свободу
обретет.
Огонь зажженный Мной
не загоняй в трубу.
Спектакль закончится,
и снова Я приду.
Иди в народ – есть время
до финала.
Тебя распнут.
Я все начну сначала.
..............................................................
Очнувшись, я авторучку взял,
раскрыл тетрадь
И написал в ознобе
творческого жара:
"Завет Новейший
дан вам от Макара,
Который не гонял
за горизонт телят…
…И Тьма была.
И Тьмой был мир объят.
В начале было То,
Что захотело
Передвигаться,
жить и делать Дело.
Не нами сказано,
что без Труда и Дела
Из Ничего
не возникает тело…".
Будем жить
Кто я? Что я?
Полубожок
или киборг?
А может атом,
не залетевший
в наноморг,
И чудом, избежавший
расщепленья?
Возникший задолго
до своего рожденья?
Я воплотился?
Жив я или нет?
По паспорту
мне… триста тысяч лет;
Новейших технологий
славный образец,
Я износить успел
три тысячи сердец.
Я призван Богом,
или Им наказан
За веру зыбкую
и за излишний разум?
Кто скажет мне,
где в бездне
верх, где низ?
Куда лечу?
А может я во тьме
навек завис,
Самодостаточный,
свободный,
совершенный,
Над Северной Короной
видимой Вселенной.
Могучим быть
и быть таким бессильным!
Быть императором
и быть посыльным
У самого себя. Скоплением светил,
Частицей быть,
где прах застыл
И напряженно ждет
начала дня творенья -
Я – Гог поверженный,
достойный сожаленья:
Я мог планеты
сталкивать с орбит,
И большее я мог…
А вот себя
не смог
убить.
Гигантские в себя
вбирая звезды,
Я собирал галактики
как грозди,
И продлевал свои
метаморфозы,
Вносил тепло
в космическую прозу…
Но есть всему конец.
Настала эра Тьмы,
У Черных Дыр
не будет кутерьмы:
В ничтожной точке
сжатого пространства
Мятежный прах
приемлет постоянство.
В свободной пустоте
бессмысленно играть
С самим собой, а надо
только ждать…
Чего? Кого?
Неважно.
Нужно ждать и быть…
Тогда, возможно,
снова буду жить…
И что из этого?
Каков итог?
Я слышу двух врачей
невнятный диалог:
– Что ж, будем жить,
хоть путь
довольно труден…
– Возможно, будем,
если пить не будем…
– Был момент, –
я думал, он
умрет…
– Железный организм…
Пускай живет.
Однако, я устал,
уже не держат ноги.
Пошли. Там у меня есть
в соусе миноги…
А в сейфе спирт…
Нам стол накроет дама…
Оценщики
Вся жизнь моя –
сплошной вопрос.
Не злобный, не завистливый,
Я перед всеми
странно унижался,
Раздавленный их
мнимым превосходством,
А может явным…
Ведь были среди них
Суггесторы, антропофаги,
Строптивая овца
у них идет под нож…
Как проросло зерно гнилое,
росток тщедушный,
Как пророс среди репейника,
чертополоха?
Вот вопрос! В итоге:
Для кого чем именно хорош
И плох я,
Распятый временем
меж двух эпох?
Причудлива моя судьба:
о многом верно знать,
Но точно – ничего ;
Знать – что произойдет,
не знать при этом – где,
Не зная частное,
единое познать
И сокрушаться от противоречий,
Дабы узнать
хоть что-нибудь о мире…
Как муравей я полз по кругу,
пробуя его на вкус,
На прочность, на изгиб –
чуть было не погиб,
А оказалось – это Колесо,
Круг Мира, вечная машина…
Серебряные спицы
слились в круг
От быстрого вращенья.
Что жизнь моя?
Изломы бытия,
каприз фортуны?
Борьба за то,
За что не следует бороться,
осталась втуне.
Я никому не должен,
Мне не за что платить.
Я не хочу платить
налоги палачам…
Я кто? Я – отщепенец,
гонимый ветром перемен?
Щепа истории,
от старой скрипки дека?
Иль аноним
шестнадцатого века,
На клиросе поющий "Херувим",
А может добровольный
плакальщик России?
Повременю с поминками…
Пусть мертвые
хоронят мертвых…
Как сжался в точку
круг любимых мною.
Почти не стало
любящих меня.
И не вернуть долги,
Не попросить прощенья,
не замолить грехов…
И только мысль:
"Я скоро буду с вами"
Дает дышать,
И в путь, без маяты,
готовить сборы…
Та комнатка была чуть
больше склепа.
Полу-подвальчик.
У окошка за столом
сидели двое.
Двое в черном,
Рогатый и Бородатый,
играли в карты
и вяло спорили,
И речь картежников
шла явно обо мне:
– Смотри, очухался.
Сейчас начнется атаксия,
Потом истерики,
биенье в грудь,
И бичевание властей
Всех стран
и всех народов....
– Он кто у нас
по Банку данных Мирозданья?
– Писака жалкий. Психопат.
Ты слышал его бред,
бред сумасшедшего
перед кончиной мира?
Он – балалаечник,
играющий на лире.
Он в прозе – эпигон,
в поэзии – версификатор;
размер стиха не соблюдает,
и с рифмой не в ладах.
Как многие, он скучен и зануден,
Адаптер
истин прописных,
Типичный архетип интеллигента
Из Пятой Расы
коренных людей.
Он – трансцендентный эсхатолог,
Таких сейчас,
как бешеных собак…