– У него борода растет такой узкой полоской: от скулы, вот тут по подбородку, – Панкратов показал, – и вот здесь, под нижней губой. Но, повторяю, такой густой бороды у него быть не может. Посмотрите, у человека, изображенного на фотографии, борода растет практически из-под самых глаз, начинается высоко на щеках, а у моего приятеля бородка узенькая. Но глаза… Глаза очень похожи.
– Понятно. Скажите, Валерий Валерьевич, а когда вы в последний раз видели свой паспорт?
– Паспорт? – Панкратов подумал. – Трудно сказать. Месяца четыре назад, наверное.
– Так давно?
– А зачем он мне? – пожал плечами Панкратов. – За границу я не выезжаю, пособий не получаю, гуманитарную помощь тоже. Что еще?
– В поликлиники не ходите? – поинтересовался Максим. – В поликлинику-то, наверное, ходили? А ведь там приходится предъявлять кучу документов. Паспорт в том числе.
– Простите, Максим Леонидович, – мило и деликатно улыбнулся хозяин. По выражению его лица можно было догадаться о следующей фразе, которая скорее всего вертелась у него на языке, но не будет сказана: «Прощаю вам, Максим Леонидович, подобное предположение, поскольку вы человек военный и образ мыслей у вас соответствующий». – Видите ли, – все так же улыбаясь, продолжал Панкратов, – бесплатная медицина чревата опасными осложнениями. Как говорил герой Борисова в «Луна-парке»: «Жить в этой стране еще можно, лечиться – ни в коем случае». Никогда не посещаю эти прозекторские заведения и вам не советую.
– И все-таки, Валерий Валерьевич, если вас не затруднит, посмотрите, на месте ли ваш паспорт.
– Не затруднит, но, честно говоря, я понятия не имею, где он может быть, мой серпасто-молоткастый. Панкратов поднялся, оглядел квартиру, без всякой охоты порылся в ящиках стола, выпрямился, осмотрел книжные полки, но все это скорее для видимости, чем всерьез. Потом пожал плечами. Ему явно не хотелось возиться с ненужным, в сущности, паспортом.
– Знаете, боюсь, в данный момент не смогу удовлетворить вашего любопытства. – Панкратов улыбнулся. – Может быть, в другой раз. Поищу. Зайдите через пару недель. «Боюсь, что через пару недель будет поздно», – едва не сказал Максим, однако сдержался и кивнул:
– Хорошо, я загляну через пару недель. Кстати, Валерий Валерьевич, а как вы познакомились с этим Сережей? Панкратов на секунду смутился, а затем ответил с вызовом:
– Очень просто. Через газету.
– По объявлению?
– Именно.
– Кто давал объявление? Вы?
– Нет, Сергей.
– А фотографию свою вы ему посылали?
– Какое это имеет значение?
– Большое, Валерий Валерьевич, большое.
– По-моему, посылал.
– В полный рост? – уточнил Максим.
– Совершенно верно.
– Ясно. Спасибо. И последний вопрос: в объявлении был указан адрес или абонентский ящик?
– Абонентский ящик, разумеется. В наше опасное мирное время кто же отважится растиражировать в газете адрес?
– Да, верно… Максиму действительно все стало ясно. Паспорта у Валерия Валерьевича Панкратова уже не было, а был он у «приятеля Сережи», который легально вклеил туда свою фотографию. Стало быть, Панкратов, купивший в части форму, на самом деле никакой не Панкратов. Лже-Панкратов оказался умен. Через газету он нашел нужного человека, выкрал паспорт и, отправившись в паспортный стол, на вполне законных основаниях вклеил свою фотографию. Зачем ему настоящий паспорт? Как ни крути, а кроме выезда за границу ничего в голову не приходило. И ведь все рассчитал, скотина. Только вот с формой промашка вышла. По какой-то причине ему пришлось воспользоваться своим новым документом. Хотя, вполне возможно, что «Панкратов» теперь уже никакой и не Панкратов, а Сидоров или Иванов. Может быть, у него есть еще один паспорт. Даже скорее всего. Обо всем этом Максим думал, уже спускаясь по деревянной скрипучей лестнице.