Хранители небесного порога,
Отправимся искать за гранью Бога
Секрет Магистра: сбросив забытье,К самим себе очнувшиеся в Слове,
Очищены в неостудимой крови, -
Отсюда к Богу, льющему ее.
III. "Однако здесь, бредя осиротело…"
Однако здесь, бредя осиротело,
Себя сновидим, явь не обретем,
И если сердце Правду разглядело,
То Правда обращается в фантом.Пустые тени, алчущие тела,
Его найдя, узнаем ли о том,
Пустоты стискивая то и дело
В объятье нашем призрачно-пустом?Ужель Душа не отомкнет засовы,
Не станет знать, что дверь не заперта,
А только – выйти и пойти на зовы?Немому и усопшему для плоти,
Но с Книгою в закрытом переплете,
Отцу Магистру явлены врата.
"Неслышимый ветер по травам…"
Неслышимый ветер по травам
Провел осторожной рукой…
Кивок долгожданный и краткий…
И в нем – подтвержденье догадки,
Я сам забываю какой.…И шум в холодеющих травах
Покуда еще не затих -
Но словно меня обманули
И кануло в ветреном гуле
Решенье вопросов моих.…Уже в успокоенных травах
Застыла последняя дрожь.
И сам не пойму, отчего же
Я сердце вверял этой дрожи,
Которой ничем не вернешь.Но нет: задремавшие травы
Не те, что минуту назад,
И ветра былые порывы
В разбуженной памяти живы,
Как тысячи живы утрат.
"И снова дождь туманит стекла…"
И снова дождь туманит стекла
На этой улице пустой…
Сама душа моя размокла
И вся пропитана водой.Мне в сердце хлещут воды ливней,
Но я печали не кляну:
Еще грустнее и противней,
Когда себя же обману, -Поскольку я и сам гадаю,
Когда я хмур, когда я рад…
И, тихо сердце покидая
(Строку Верлена подтверждая),
Мне капли что-то говорят.
"На улице – бессвязный гул…"
На улице – бессвязный гул,
А я – ненадобный прохожий.
И всяк предмет в себя вольнул,
И всякий звук оделся кожей.Я существую, словно пляж,
Куда на миг взбегает море.
А истина одна и та ж:
Что будет смерть, и будет вскоре.И будет гул, когда умру.
Не клянчит самой малой крохи
Мой ум, затерянный в миру,
Что твой цветок в чертополохе.
"Этот нищий старый…
Этот нищий старый
Под моим окном
Со своей гитарой
Плачут об одном -Что обоим выпал
Им удел такой
Мыкаться по миру
Со своей тоской.Я и сам бездомный,
Я и сам незрячий.
Только сцена шире -
И бесплатно плачу.
"Внезапно, среди наслажденья…"
Внезапно, среди наслажденья,
Когда закружит бытие,
Я чувствую, как отчужденье
Своею невидимой тенью
Окутает сердце мое.И думаю: в этой ли дреме
Очнусь от моей маеты?
И вижу в оконном проеме
Косого пейзажа бездомье -
И ласковый образ мечты.
"Клубятся тучи в вышине…"
Клубятся тучи в вышине
И небо облегли;
Последний синий лоскуток
Печалится вдали.И точно так же разуму,
В безверье и глуши,
Какой-то лучик подтвердит
Присутствие души -Кайма, которой суждено
В небесной вышине
Продлиться по другую грань
Отпущенного мне.
"Дождит. Я сделал с жизнью то же…"
Дождит. Я сделал с жизнью то же,
Что жизнь содеяла со мной…
Среди раздумий, бездорожий -
И в вечных поисках иной!От одиночества, от муки
Моя душа горит огнем,
Но даже он – утоплен в скуке
И в отупении моем.И тот удел, что был мне нужен, -
Он так же тошен, так же мал.
Я сам с собой давно не дружен.
О, хоть бы ливень перестал!
"Всегда проснусь еще перед рассветом…"
Всегда проснусь еще перед рассветом
И сочиняю улетевшей дремой.
И с сердцем стерплым, сердцем несогретым
Я жду зари, давно уже знакомой.Гляжу вполглаза, как зеленоватый
Проголубел при крике петушином.
Зачем же спать? Зачем считать утратой,
Чего и смерть надарит от души нам?И ты, весну являющая вмале,
Даруй, заря, мечтам неотогретым,
Урок о том, что мертвенно в начале,
Что сбудется под полудневным светом.
"По небесам разлита дрема…"
По небесам разлита дрема,
А от лазури слаще сны,
Где я витаю невесомо
Меж яви и голубизны.И как неспешный бег потока,
Та неподвижность хороша,
Где, недоступная для рока,
Развоплощается душа -Чтоб у недвижности в объятьях
Бегучих вод услышать звон,
И только думой обгонять их,
И только дремой плыть вдогон.
"И снова хлестало всю ночь напролет…"
И снова хлестало всю ночь напролет,
И мучила вновь непогода:
Я слушал, как ливень за окнами льет,
И горесть моя в рокотании вод
Шумела, не зная исхода.И снова я слушал, как мечется шквал,
И снова удар за ударом
Кипенье струи дождевой надрывал
И мыслям тревожным уснуть не давал,
Терзая природу кошмаром.И вновь, по примеру несчетных ночей,
Я слушал средь ночи, как сердца комочек
Клокочет в гортани у жизни моей.
"Словно тучи в поднебесье…"
Словно тучи в поднебесье,
Через душу мчатся сны.
И не там, и не здесь я -
Хоть и мною рождены.Так бывает, что виденью,
Промелькнувшему вдали,
Суждено прохладной тенью
Распластаться у земли.Символ? Греза? Чьею лаской
Я себя – к себе верну?
Стал я собственною маской,
Глядя в горя глубину.
"Наедине, наедине…"
Наедине, наедине
С моей тревогой неминучей,
Где нет на дне
Ни просветлений, ни созвучий…Я в ней исчезну,
Но эту боль не передам;
Она как бездна: видишь бездну -
И ничего не видишь там.
"Послышалась, гаснущий день провожая…"
Послышалась, гаснущий день провожая,
Далекая песня в соседней таверне…
Звенит в ней тоска не моя, а чужая -
И в этой нездешности только безмерней.Играет гитара. Струна задрожала
Дрожаньем бездомным, дрожаньем бродячим…
И чувствую муку, не чувствуя жала,
И чувствую слезы, не ставшие плачем.И слезы мои будоражат былое:
Все то, что ушло, – не мое и не чье-то,
Но то, что рассыпалось трухлой золою,
Но то, к чему попросту нет поворота.Все то, что бессонно в вечерней дремоте,
Чего не утишит ночная остуда -
Чтоб нам уподобиться жалобной ноте:
Страдать низачем, приходя ниоткуда.
"Вон там, за перелеском…"
Вон там, за перелеском, -
И глаз не оторву -
Присыпанную блеском
Я вижу синеву.Все делается вялым
Средь ласкового дня,
И море сонным валом
Баюкает меня.Но не уснуть обоим,
Ведь каждый тем и жив,
Что нежится – прибоем
И помнит – позабыв.
"По дороге, что, словно бы белая риска…"
По дороге, что, словно бы белая риска,
То взлетит по зеленому скату холма,
То срывается вниз и, уставши от рыска,
Исчезает в той дали, где будет пряма, -Муравьиная скачет по ней кавалькада:
Великаны, что мимо меня пронеслись.
И теперь им отрада, конечно, отрада,
Что, оставив меня, устремляются ввысь.И меня они мерят насмешливым взглядом,
Да и в то, что я жив, им попробуй поверь:
Может, жив только тем, что увидел их рядом,
Или жив только тем, что не вижу теперь…Друг для друга они хороши или плохи,
Для меня они сделались – просто пятно:
Никому одному не отсыплю ни крохи
От веселья, что вместе им было дано.Те же самые чувства – бескрайни и узки,
Не верстается с мерками их бытие.
И уже вдалеке, на извилистом спуске,
Кавалькадой пластается сердце мое.
"Послышится тявканье песье…"
Послышится тявканье песье,
И вечер с грехом пополам
Доносит, как пахнут колосья,
И мысли уносит к полям.Вполдремы мерещится дрема,
Вполсвета сквозит окоем,
А я приобщен окоема
И в самом забвенье моем.И в лень погрузясь без остатка,
Я знаю в такие часы,
Что все мирозданье – площадка,
Где вечером тявкают псы.
"Не буду больше сонмом упований…"
Не буду больше сонмом упований,
Не буду тем, чем не был я вовек…
Волна с волной – ничто их не слиянней,
И мир течет подобно водам рек.Стрела трясется – ведь уже в колчане
Мгновенный трепет будущность предрек.
Когда ярится буря в океане,
На ней печать грядущих мирных нег.Мы таковы, какими только станем.
И потому в моей душевной стуже
Я собственным пребуду подражаньем.Ответов нет, и моего здесь нет.
С чужой луны сюда струится вчуже
Все растворивший бесполезный свет.
"Проплыли тучи: снова я один…"
Проплыли тучи: снова я один.
Мерцает чернота густая.
Проглянул месяц из немых глубин,
Лучами чистыми блистая.Ночной простор повис, как тяжкий груз,
И погружается в истому.
Мой новый день – каких достанет уз,
Чтоб привязать его к былому?
"Я отрекусь. На горном гребне…"
Я отрекусь. На горном гребне
Утес виднеется один -
И кажется еще волшебней
Тому, кто смотрит из низин.
И кажется, с единой целью
Его создало естество:
Чтоб мы узнали – из ущелья -
И не достигнули его.