Тошка. Еще мисочки принести можно…
Светка. Я приносила. Пацаны украли…
Тошка. Завтра бить пойду их уже!
Светка. Я им кашу варю каждый день… Они меня теперь знают, не лают…
Тошка. Ты им скажешь, чтоб на нас тоже не лаяли?
Светка. Скажу. Они меня теперь знают, слушаются…
За окном идет дождь, превращающийся в ливень. Девочки притихли. Слушают, как стучат капли по крыше.
В огороде, возле полуобгоревшего дома, под дождем стоят двое – Стешик и Ирма. Рядом сидит Найда, жмется к ногам Стешика.
Ирма. Проводил папу?
Стешик. На могилке постоял.
Ирма. А мама?
Стешик. Работает…
Молчат.
Ирма. Как художники твои?
Стешик. Так же.
Ирма. Жалеешь, что бросил?
Стешик. Нет. (Пауза.) Ты как?
Ирма(пожимает плечами). Устала. Просто очень сильно устала…
Стешик(обнимает Ирму). Ну, чего ты? Совсем расклеилась… Ты же сама этого хотела – дети, дом…
Ирма. Дом сгорел.
Молчание.
Стешик. Дети-то живы…
Ирма. (Пауза.) Лето скоро…
Молчат. Смотрят друг на друга.
Лето. По пыльной дороге бегут пятеро девочек, катят крылатый велосипед. Обгоревшие, раскрашенные всеми цветами крылья хлопают на ветру. Тут же несется Найда, путается у всех в ногах, лает. Девочки смеются. Позади всех бежит подросший Макся, на ходу ковыряясь в носу, что у него, кстати, очень ловко получается.
Конец.