Леди Тизл . Едва ли, сэр Питер, это совершенно верно, а выйдя за вас, я потеряла всякое право притязать на вкус - с этим я согласна. А теперь, сэр Питер, если на сегодняшний день наша перебранка кончена, мне кажется, я могу ехать к леди Снируэл, где меня ждут.
Сэр Питер Тизл . Да, еще и это драгоценное обстоятельство прелестный круг знакомых, которых вы там завели.
Леди Тизл . Нет, сэр Питер, все это люди богатые и с положением и очень дорожащие своей репутацией.
Сэр Питер Тизл . Да, вот уж именно, дорожат они ею не на шутку: попробуйте отозваться хорошо о ком-нибудь другом! Милая компания! Иной бедняга, которого вздернули на виселицу, за всю жизнь не сделал столько зла, сколько эти разносчики лжи, мастера клеветы и губители добрых имен.
Леди Тизл . Как? Вы желали бы ограничить свободу слова?
Сэр Питер Тизл . О, вы стали такой же скверной, как и все они!
Леди Тизл . Я считаю, что я исполняю свою роль достаточно мило. Но, поверьте, когда я высмеиваю людей, у меня нет к ним злобы. Если я говорю что-нибудь обидное, то только потому, что мне весело; и я уверена, что они платят мне тем же. Однако, сэр Питер, вы помните, что вы тоже обещали быть у леди Снируэл?
Сэр Питер Тизл . Да-да, я приду, чтобы оберечь мое доброе имя.
Леди Тизл . Тогда поторопитесь, а то поздно будет. Итак, до свидания. (Уходит.)
Сэр Питер Тизл . Ну вот, многого я достиг моими попреками! Но с каким очаровательным видом она противоречит всякому моему слову, и как она мила в своем презрении к моему авторитету! Ну что ж, хоть я и не могу заставить ее полюбить меня, а все-таки в ссорах с ней нахожу большое утешение: никогда она не бывает так прелестна, как в те минуты, когда старается во что бы то ни стало меня извести. (Уходит.)
Картина вторая
У леди Снируэл.
Входят леди Снируэл, миссис Кэндэр, Крэбтри, сэр Бенджамен Бэкбайт и Джозеф Сэрфес.
Леди Снируэл . Нет, мы непременно хотим услышать.
Джозеф Сэрфес . Да-да, эпиграмму, пожалуйста.
Сэр Бенджамен Бэкбайт . Ах, дядюшка, не стоит! Ведь это такой пустяк.
Крэбтри . Нет-нет. Честное слово, это очень недурно для экспромта!
Сэр Бенджамен Бэкбайт . В таком случае, сударыни, позвольте вас ознакомить с обстановкой. Да будет вам известно, что на той неделе леди Бэтти Кэррикл, глотая пыль Гайд-парка в игрушечном фаэтончике, пожелала, чтобы я написал стихи в честь ее пони, в ответ на что я вынул мою записную книжку и в одно мгновение сочинил следующее:
Ничьи еще пони меня так не трогали:
Другие - как хамы, а эти - как щеголи.
Никто не оспорит моей правоты:
Так тонки их ноги и длинны хвосты.
Крэбтри . Вот, сударыня. И это сделано в единый взмах хлыста и к тому же верхом.
Джозеф Сэрфес . Поистине Аполлон на коне, честное слово, сэр Бенджамен.
Сэр Бенджамен Бэкбайт . Ах, что вы, сэр! Такая безделица.
Входят леди Тизл и Мария.
Миссис Кэндэр . Я должна получить список.
Леди Снируэл . Леди Тизл, я надеюсь, мы увидим сэра Питера?
Леди Тизл . Он обещал не замедлить явиться, леди Снируэл.
Леди Снируэл . Мария, дорогая моя, у вас грустный вид. Пойдемте, я посажу вас сыграть в пикет с мистером Сэрфесом.
Мария . Я не очень-то люблю карты, но, впрочем, как вам угодно.
Леди Тизл (в сторону). Неужели мистер Сэрфес сядет с ней играть? Я думала, он воспользуется случаем поговорить со мной, пока сэра Питера еще нет.
Миссис Кэндэр . Нет, я не могу! Вы все такие злые, что лучше с вами не знаться.
Леди Тизл . А что такое, миссис Кэндэр?
Миссис Кэндэр . Нашей приятельнице мисс Вермильон отказывают в праве считаться красивой.
Леди Снируэл . О конечно, она хорошенькая.
Крэбтри . Я очень рад, что вы такого мнения, сударыня.
Миссис Кэндэр . У нее прелестный свежий цвет лица.
Леди Тизл . Да, когда он свеже наведен.
Миссис Кэндэр . Ах, что вы! Клянусь вам, это у нее естественный румянец. Я сама видела, как он появлялся и исчезал.
Леди Тизл . Я охотно верю, что вы могли это видеть: он исчезает на ночь и снова появляется утром.
Сэр Бенджамен Бэкбайт . Да, сударыня, и он не только появляется и исчезает, но больше того: его приносит и уносит горничная.
Миссис Кэндэр . Ха-ха-ха! Как я ненавижу, когда вы так говорите! Но уж сестра ее, во всяком случае, очень красива или была когда-то.
Крэбтри . Кто это? Миссис Эвергрин? О господи! Да ведь ей пятьдесят шесть лет.
Миссис Кэндэр . Вы на нее клевещете: пятьдесят два, пятьдесят три в крайнем случае, да и по внешности ей не больше.
Сэр Бенджамен Бэкбайт . Да разве можно судить о ней по внешности, когда нет возможности увидеть ее лицо?
Леди Снируэл . Ах, если миссис Эвергрин и старается до некоторой степени скрыть следы времени, то согласитесь, что она делает это с большим искусством, и, во всяком случае, это много лучше, чем та небрежность, с которой вдова Окр штукатурит свои морщины.
Сэр Бенджамен Бэкбайт . Леди Снируэл, вы несправедливы к бедной вдове. Дело не в том, что она плохо владеет кистью, а в том, что, закончив свое лицо, она так неумело соединяет его с шеей, что напоминает реставрированную статую, где знаток сразу видит, что голова современная, а туловище античное.
Крэбтри . Ха-ха-ха! Хорошо сказано, племянник!
Миссис Кэндэр . Ха-ха-ха! Вы меня смешите, но я, ей-богу, ненавижу вас за это. А что вы скажете о мисс Симпер?
Сэр Бенджамен Бэкбайт . Скажу, что у нее прелестные зубы.
Леди Тизл . Да, и поэтому, если она не говорит и не смеется (а такие случаи очень редки), она никогда не закрывает рта, а всегда держит его приоткрытым - вот так. (Показывает свои зубы.)
Миссис Кэндэр . Ну можно ли быть такой злой?
Леди Тизл . Но я согласна, что это все-таки лучше, чем то, как миссис Прим пытается скрыть потерю своих передних зубов. Она стягивает губы, так что рот у нее становится похож на копилку, и все ее слова выскальзывают как бы сплющенными - вот так: "Как вы поживаете, сударыня? Очень хорошо, сударыня".
Леди Снируэл . Превосходно, леди Тизл. Я вижу, что и вы умеете быть колкой.
Леди Тизл . Когда защищаешь друзей, это простительно. Но вот и сэр Питер пришел испортить нам настроение.
Входит сэр Питер Тизл.
Сэр Питер Тизл . Сударыни, мое почтение. (В сторону.) Боже милостивый! Вся компания в сборе! Что ни слово, то человек загублен, я уж чувствую!
Миссис Кэндэр . Я рада, что вы пришли, сэр Питер. Тут все были до того безжалостны, и леди Тизл не лучше остальных.
Сэр Питер Тизл . Я уверен, это должно вас очень расстраивать, миссис Кэндэр.
Миссис Кэндэр . Ах, они ни за кем не признают никаких достоинств; даже миссис Пэрси, нашего друга, они не находят доброй.
Леди Тизл . Толстую вдову, которая была на вечере у миссис Кэдрил?
Миссис Кэндэр . Ах, ее полнота - это ее несчастие! И она прилагает такие старания, чтобы от нее избавиться, что грешно над ней смеяться.
Леди Снируэл . Вот именно.
Леди Тизл . Да, я слышала, она питается одними кислотами и сывороткой, шнуруется при помощи канатного ворота, и нередко в самый жаркий летний полдень вы можете видеть, как она с косицей на затылке, вылитый барабанщик, верхом на приземистом пони мчится крупной рысью по скаковой дорожке, пыхтя изо всех сил.
Миссис Кэндэр . Я вам очень признательна, леди Тизл, за ее защиту.
Сэр Питер Тизл . Хороша защита, нечего сказать!
Миссис Кэндэр . Ах, леди Тизл так же ко всем строга, как мисс Саллоу.
Крэбтри . Курьезная особа эта мисс Саллоу с ее претензиями всех судить - неуклюжая разиня, ни к чему на свете не пригодная.
Миссис Кэндэр . Право же, вам не следует быть таким суровым. Мисс Саллоу - близкая мне родственница по мужу, а что касается ее лично, то она заслуживает всяческого снисхождения, потому что, смею вас уверить, нелегко приходится женщине, которая хочет казаться девочкой в тридцать шесть лет.
Леди Снируэл . Хотя, спору нет, она все еще красива. А что у нее воспаленные глаза, так в этом нет ничего удивительного, когда она вечно читает при свечах.
Миссис Кэндэр . Это верно. Или ее манеры: я, честное слово, нахожу их замечательно изящными, тем более что она не получила никакого воспитания. Вы же знаете, ее мать была простой модисткой где-то в Уэльсе, а отец варил в Бристоле сахар.
Сэр Бенджамен Бэкбайт . Ах, обе вы слишком снисходительны!