- Приказ по армии: всеобщая мобилизация! Отозвать всех уволенных в запас! Отменить отпуска! Гвардию построить на центральной площади. Форма одежды - летняя, парадная: синие мундиры с золотой оторочкой, рукав вшивной, лацканы широкие, талия на десять сантиметров выше, чем в мирное время!
- Будет исполнено! - командующий отдал честь и бросился вон из кабинета.
Баронесса подлетела к Рамкопфу:
- Генрих, как адвокат скажите, что его ждет?
- Честно говоря, даже не знаю… - растерянно пробормотал Рамкопф. - В кодексе не предусмотрен такой случай.
- Двадцать лет тюрьмы! - закричала баронесса. - Ваше величество, я требую двадцать лет! Столько, сколько я была за ним замужем!
- Война есть война! - все более воодушевляясь, прокричал герцог. - Господин бургомистр! Закрыть все входы и выходы из города! Перекрыть все городские ворота и мосты!
- Слушаюсь!
Бургомистр вместе с баронессой и Рамкопфом бросились к выходу. Герцог, впав в ажиотацию, продолжал кричать им вслед:
- Война есть война! Где мой военный мундир?!
- Сейчас, ваше величество, сейчас! - Секретарь вынес на вешалке сверкающий пуговицами мундир полководца. - Прошу вас!
- Что?! - побагровел герцог. - Мне… в этом? В однобортном? Да вы что?! Не знаете, что сейчас в однобортном никто уже не воюет? Безобразие!.. Война у порога, а мы не готовы! - Он резким движением перевернул стол, уселся за швейную машинку и начал лихорадочно перешивать мундир.
Горнист издал пронзительно-тревожный сигнал. Солдаты на ходу разбирали ружья. Грянул духовой оркестр. Командующий поднял коня на дыбы и обнажил шпагу. Конная гвардия, поднимая пыль, поскакала по улицам города.
Взрыв хохота потряс трактир.
- Но это не все! - объявил Мюнхгаузен, подняв указательный палец. - Дальше самое трудное, господа! Темно, холодно, и ни одной спички, чтоб разжечь костер. Что делать? Замерзнуть? Никогда!.. Голова-то всегда под рукой, не так ли? Со всей силой я ударил себя кулаком в лоб, из глаз тут же посыпались искры. Несколько из них упало в костер, и костер разгорелся!..
За окном трактира послышался звук боевой трубы.
С соседнего столика к Мюнхгаузену наклонился Томас:
- Господин барон, по-моему, это по вашу душу.
В дверях трактира появилась группа гвардейцев. Послышалась грозная команда:
- Всем оставаться на местах! Мюнхгаузен открыл крышку карманных часов:
- Половина четвертого. Срок моего ультиматума истекает через тридцать минут.
- Я могу чем-нибудь помочь? - поинтересовался Томас.
- Барон Карл Фридрих Иероним фон Мюнхгаузен! - громко произнес приблизившийся офицер. - Приказано вас арестовать! В случае сопротивления приказано применить силу.
- Кому? - вежливо спросил Мюнхгаузен.
- Что "кому"? - не понял офицер.
- Кому применить силу в случае сопротивления, вам или мне?
Офицер задумался. По его лицу было видно, что это занятие для него не из легких.
- Не знаю, - наконец честно признался он.
- Может, послать вестового и переспросить? - посоветовал барон.
- Нет! - принял решение офицер и обнажил шпагу.
- Отлично! - Мюнхгаузен ответил тем же. - Будем оба выполнять приказ. Логично? - После чего он ловким движением, как и положено в подобных случаях, опрокинул стол. - Музыка не повредит?
- Что?! - изумился офицер.
- Несколько аккордов… Для бодрости! - Мюнхгаузен сделал знак музыкантам.
Музыканты дружно заиграли проникновенную мелодию. Мюнхгаузен совершил бросок, последовал молниеносный обмен ударами, и противники замерли в напряженных позах.
- Нет, господа, не то, - обернулся Мюнхгаузен к музыкантам. - Здесь пианиссимо… Вы согласны? - спросил он офицера.
- В каком смысле? - опять не понял тот.
- Это место играется тоньше и задушевнее. Подержите, пожалуйста. - Он протянул шпагу офицеру. - Я сейчас покажу. - Передав оружие офицеру, он принял скрипку у музыканта и заиграл. - Мое любимое место! - Он кивнул головой посетителям трактира, и хор поддержал слова второго куплета.
Чистая, щемящая душу мелодия понеслась из открытых окон трактира. Второй вооруженный отряд гвардейцев обнаружил у трактира плотную толпу слушателей.
Мюнхгаузен был в ударе. Многие плакали. Играл мастер.
На центральной площади у ратуши герцог Георг в военном мундире сидел на белом коне в окружении советников.
- Сколько можно ждать? - нервничал герцог, поглядывая на часы. - Неужели так трудно арестовать одного-единственного человека?!
- Ваше величество, - попросту объяснил один из военных советников, - с ним ведь все не так просто. С ним всегда морока. Небось опять задурил всем головы…
- Он что же, по-вашему, начал им что-то рассказывать?
- Наверное, - кивнул главный военный советник, - что-нибудь насчет охоты…
- На кого? - заинтересовались другие советники.
- На мамонта, кажется… Он стрелял ему в лоб, а у того выросло на голове вишневое дерево.
- У кого выросло? - спросил младший офицер.
- У медведя.
- А стрелял в мамонта?
- Вы только не путайте! - В споре приняли участие почти все присутствующие. - Он выстрелил в медведя косточкой от черешни. Это всем известно.
- Нет, нет… Стрелял он, во-первых, не черешней, а смородиной.
- Правильно, когда тот пролетал над его домом.
- Медведь?
- Ну не мамонт же… Их там была целая стая.
- Прекратить! - закричал герцог. - Через двадцать минут начнется война с Англией!
- Англия тоже, ваше величество, хороша, - заметил кто-то из ближайшего окружения. - Привыкли все - Англия, Англия…
В дальнем конце площади появился Мюнхгаузен.
- Почему он с оркестром? Где моя гвардия? - заинтересовался герцог.
- Ваше величество, - начал неуверенно главнокомандующий, - ситуация сложная… Сначала намечались торжества… Потом аресты… Потом решили совместить…
- А где гвардия?
- Очевидно, обходит с тыла…
- Кого?!!
- Всех, - подумав, завершил отчет, главнокомандующий. Мюнхгаузен приблизился к герцогу. Тотчас подтянулись любопытные граждане.
- Добрый день, господа! Я от души приветствую вас, ваше величество! Здравствуй, Якобина! Господин бургомистр, мое почтение!
Герцог, не удержавшись от любопытства, слез с лошади и подошел к Мюнхгаузену. Наступила пауза. Мюнхгаузен улыбнулся:
- Вы позвали меня помолчать?
- Видите ли, дорогой мой, мне тут сообщили довольно странное известие… - как-то несмело начал герцог. - И вот господин бургомистр это подтвердит…
- Действительно, - согласился бургомистр.
- Даже не знаю, как и сказать… - замялся герцог. - Ну… будто бы вы… объявили войну… Англии.
- Пока еще нет, - быстро ответил Мюнхгаузен и достал часы. - Война начнется в четыре часа, если Англия не выполнит условий ультиматума.
- Ультиматума? - вздрогнул герцог.
- Да. Я потребовал от британского короля и парламента прекратить бессмысленную войну с североамериканскими колонистами и признать их независимость. Срок ультиматума истекает сегодня в шестнадцать ноль-ноль. Если мои условия не будут приняты, я начну войну.
- Интересно, как это будет выглядеть? - удивился бургомистр. - Вы станете палить по ним отсюда из ружья или пойдете врукопашную?
- Методы ведения кампании - военная тайна! - учтиво заметил Мюнхгаузен. - Я не могу ее разглашать, тем более в присутствии штатских.
- Так! - строго произнес герцог. - Господин барон, я думаю, нет смысла продолжать этот бессмысленный разговор. Послав ультиматум королю, вы тем самым перешли все границы! - И неожиданно заорал: - Война - это не покер! Ее нельзя объявлять, когда вздумается! Сдайте шпагу, господин барон!
- Ваше величество, - спокойно сказал Мюнхгаузен, - не идите против своей совести. Я ведь знаю, вы - благородный человек и в душе тоже против Англии!
- Да, против! - крикнул герцог. - Да, они мне не нравятся! Ну и что? Я сижу и помалкиваю! Одним словом, вы арестованы, барон! Сдайте шпагу!!
В следующее мгновение Феофил обнажил свою шпагу и бросился вперед:
- Господин барон, я вызываю вас на дуэль!
- Уберите мальчика! - попросил герцог.
Феофила мгновенно и небрежно оттащили под руки двое офицеров.
- Я жду, - сказал герцог.
Мюнхгаузен взялся за шпагу и медленно стал вытягивать ее из ножен, внимательно глядя на герцога.
Послышался топот бегущего человека. Расталкивая всех, тяжело дыша, появился Томас:
- Господин барон, вы просили вечернюю газету! Вот! Экстренное сообщение. Англия признала независимость Америки.
Удивленная свита спешилась и, оживленно переговариваясь, столпилась над раскрытой газетой. Мюнхгаузен взглянул на часы:
- Без четверти четыре! Успели!.. Их счастье!.. - шпага послушно легла в ножны. - Честь имею! - Улыбнувшись, Мюнхгаузен повернулся и пошел прочь под звуки знакомой и любимой им мелодии.
Маленький оркестр вдохновенно играл посередине большой площади.
- Немыслимо! - прошептал Рамкопф, глядя на безмолвно застывшего герцога.
- Он его отпустил! - простонала баронесса.
- Что он мог сделать? - вздохнул бургомистр.
- Это не герцог, это тряпка, - прошептала баронесса. Бургомистр поднял брови:
- Сударыня, ну что вы от него хотите? Англия сдалась По противоположной стороне площади на высокой скорости с оглушительным топотом промчался кавалерийский отряд и завернул в переулок. Раздались выстрелы.
- Почему еще продолжается война? - упавшим голосом спросил герцог. - Они что у вас, газет не читают?!