- Выпьем, друзья, за успешное окончание нашего разговора благополучное начало дела. Каждый новый завод увеличивает могущество нашей страны и приближает день торжества мировой революции… Ведь идеи Карла Маркса и вам не чужды. Вы, хотя и иностранные, но все же коммунисты, снисходительно произносит комиссар.
- О, мистер Чернов! Мы приехали в вашу замечательную страну великих социальных экспериментов не только, как инженеры. Мы хотим отдать наши знания на пользу коммунизма и почерпнуть знания, необходимые нам, - отвечает Де-Форрест.
- И доказать нашим друзьям на родине, что коммунизм - это очень хороший бизнес! - вторит Мак Рэд.
- За ваше здоровье мистеры-товарищи! Мы постараемся, чтобы наш приезд в страну социализма не прошел даром. Вы должны научиться, как делать революцию и управлять страной после торжества этой революции. Вам ведь у себя… тоже придется этим заниматься… Хе-хе… - Чернов фамильярно, но с оттенком почтительности, похлопывает по плечу Мак Рэда - …Инженер весело улыбается в ответ. Комиссар щедро налипает "Особую московскую". Гости пьют и угощаются икрой. Их беседа становится все более откровенной и непринужденной.
- К великому сожалению, на нашей родине коммунистическая партия насчитывает всего лишь несколько десятков тысяч членов, - сетует Мак Рэд.
- О, да, да, да! Если бы у нас было большинство, мы провели бы кандидатуру коммуниста в президенты… А?!… Товарищ Браудер, мне кажется, подошел бы… - рассуждает Де-Форрест.
Мак Рэд морщится, будто в рот ему попал кусок лимона.
- Опять ты с этой нелепой идеей, Джордж!… Русские коммунисты не ждали, когда их выберут. Они сами захватили власть…
Чернов улыбается.
- Вот это правильно! Товарищ Мак Рэд подходит к делу по-настоящему и практически. Если вы хотите делать революцию, должны сбросить белые перчатки.
- Что-же?… Революция в крови и на крови? - удивлен Де-Форрест.
- А где вы видели революцию без крови? - вопросом на вопрос отвечает Чернов. - Самый опасный враг коммунизма это мягкотелость отдельных коммунистов, Лучший коммунист тот, кто беспощаден. По учению Маркса, во всем мире должна произойти коммунистическая революция и восторжествовать диктатура, пролетариата. Мы - коммунисты - сначала бросим заманчивые и прекрасные лозунги, при помощи которых совершена революция в России: - "Земля - крестьянам. Фабрики - рабочим". Самое главное разъярить и возбудить аппетит у масс… Когда толпа звереет - дело сделано. Тогда коммунисты становятся в авангарде и поведут массы куда хотят.
- Это теория!… - бросает Де-Форрест.
- Это практика. Так было у нас, - разъясняет Чернов.
- Да, но здесь Восток! А там - Запад… Там, может быть, нужны иные методы, - возражает Де-Форрест.
- Это ошибочная и враждебная духу подлинного коммунизма теория… Наша наука основана на диалектическом материализме… Впрочем, вы еще, очевидно, не изучали этих вопросов… Поживете у нас, научитесь…
Чернов звонит по телефону. В кабинет входят две молодые девушки с поразительно контрастной внешностью.
Первая одета в защитного цвета костюм, - блузу с расстегнутым отложным воротником и прямую, как мешок, юбку. Туго затянутый кожаный пояс и портупея выделяют развитую грудь. Она по-военному рапортует:
- Прибыла в ваше распоряжение.
Инженеры с интересом рассматривают боевую девушку.
"Она похожа на солдата всемирной революции", - незаметно пишет Мак Рэд, протягивая записку Де-Форресту. Тот, прочтя, улыбается.
- Это ваши переводчицы. Пожалуйста, познакомьтесь, - представляет комиссар.
- Паша Молотова! - развязно рекомендуется низкая и коренастая комсомолка.
- Ирина, - смущенно представляется вторая, высокая и стройная шатенка, опуская глаза под пристальным взглядом Чернова.
- Очень приятно познакомиться с русскими представительницами прекрасного пола, - вежливо раскланивается Мак Рэд. - Женщины в вашей стране меня восхищают более всего!
- Еще бы!… - соглашается комиссар.
- О, эти русские женщины! Я читал о них!
- Говоря о наших женщинах, вы должны различать два понятия: русские и советские женщины.
- Я, право, еще слишком мало знаком с вашей страной - заколебался Де-Форрест. Но, как бы поняв мысль Чернова, поднял глаза на обоих девушек; долгим, пристальным взглядом осмотрел Ирину и скользнул быстро по Молотовой. Он, действительно, смутно понял различие между двумя понятиями, о которых говорил Чернов, и, хоть и не разобравшись еще в тонкостях, скорее инстинктивно, чем рассудочно, быстро произносит:
- Я думаю, что имею в виду русских женщин… Это национальный тип…
Чернов и Молотова обмениваются быстрым, многозначительным взглядом. Комиссар, взглянув на свои ручные часы, переделанные из больших карманных и напоминающие будильник, заторопился.
- Однако, у меня скоро совещание! Вот что, девушки! Иностранные специалисты уже порядком устали от деловых бесед. Им не повредит немножко развлечься. Вы им покажете нашу прекрасную Москву. Повезите в Третьяковскую галлерею, музей изящных искусств, а на вечер я заказал места в Большом театре.
- Вы очень предупредительны! Благодарим вас. Мы хотим побыстрее познакомиться с советской действительностью, о которой слышали столько чудесного за океаном, - говорит Мак Рэд.
- До свиданья, господа! Развлекайтесь, - встает Чернов, давая понять, что аудиенция окончена.
- До свиданья, товарищ Чернов! - пожимают руку инженеры, выходя вместе с переводчицами.
Чернов глядит им вслед и на его лице мелькает саркастическая улыбка.
3. Человек с львиным лицом
Просторный кабинет главы Коминтерна напоминает библиотеку. В стеклянных шкафах видны толстые фолианты произведений всех четырех столпов марксизма.
Человек с волевым и грубым лицом, напоминающим львиный лик, погружен в чтение письма.
- Чорт возьми! - Это интересно! - восклицает он. - Идея! - читая дальше он снова бросает реплику, - этим товарищам необходимо сделать карьеру!!!
Дымится забытая на столе сигара. Кольца дыма медленно поднимаются вверх и затейливой вязью расплываются на фоне узкого старинного окна. За ним видна массивная кирпичная стена с характерными средневековыми зубцами и башнями.
- Этот Чернов сообразительный малый. Парень на месте! Каждый ответственный коммунист является одним из винтиков сложной, комбинированной машины, подготовляющей всемирную революцию… И штаб ее находится здесь! - беседует в одиночестве таинственный лик. - Я хочу господствовать над миром, и тогда!…
Он смотрит тяжелым остановившимся взором, будто трибун перед тысячами невидимых слушателей.
- Вы почувствуете месть человека, травимого буржуазным обществом!! Час расплаты близится! Я ничего не забыл!! О, нет!!!
Полуночный одержимый оратор трясет своей гривой. В его проницательных глазах зажигаются и блекнут какие-то удивительные и недобрые фосфорические огоньки. Быстро и безшумно, как огромная дикая кошка, он ходит по диагонали кабинета, устланном мягким персидским ковром, беседуя сам с собой.
- У нас есть прекрасные агенты - генералы коммунизма - индусы и финны, болгары и сербы, немцы, поляки и даже пламенная испанка - "Неистовая Пассионария" - Долорес Ибаррури!!
Человек с львиным лицом подходит к пьедесталу и перелистывает огромный альбом деятелей Коминтерна. Перед его взором мелькают фотографии Тореза, Андре Марти, Матиаса Ракоши, Дюкло, Анны Паукер, Куусинена, Долорес Ибаррури, Сен Катаямы, Тельмана и Эрколи.
Тяжелый застывший взгляд останавливается на пустых незаполненных листах альбома.
- Нам не хватает достойных, беззаветно преданных американцев и англичан. Это упорно антикоммунистические народы. Проклятый капитализм глубоко запал в их душу, сердце и психику. Поэтому на них необходимо обратить особое внимание… Я должен создать новые кадры. Отыскать, взрастить и воспитать своих генералов. На это потребуются годы. Но я терпелив, и не отступлю ни перед чем. Годы?… - Ха, ха, ха… Здесь, за этими старинными стенами я в большей безопасности, чем тогда, когда меня судили за поджог Рейхстага… Когда-то мне сказал один мой друг. - Ты способен поджечь не только Рейхстаг, но и весь мир! - Ха, ха, ха! И может быть это правда!?…
Он снова возвращается к письму, присланному из-за океана и просматривает его вторично.
- Характеристика Цека американской компартии блестяща. Его отец написал книгу. И он тоже пишет. Это хорошо… Теперь он приехал изучать коммунизм на практике. - Однако, это выглядит несколько иначе, чем в теории… Идея! Я его засажу за учебу в Коммунистический университет Народов Запада… И если нужно будет, я буду заниматься с ним сам…
Он прислушивается к медленному бою часов, доносящемуся с высокой остроконечной башни. Бой часов сменяется музыкой гимна, призывающего к революции… И лик, прижмурив глаза, в экстазе слушает приятную ему музыку. Рассматривая фотографию он произносит:
- И я его приклею сюда! Вот сюда…
И в воображении человека с львиным лицом небольшая карточка Мак Рэда вырастает до размера фотографий в альбоме.
- И так, товарищ, Мак Рэд! До скорого свиданья. Я хочу с вами разговаривать лично. Однако… это произойдет не так скоро… Я имею выдержку и терпение…
Он становится лицом к окну и глядит на темные силуэты зубчатой, кирпичной стены.
Куранты на одной из башен, медленно и торжественно бьют двенадцать и снова играют гимн революции.