Кетлин. Вы не производите впечатление человека, страдающего от недостатка внимания, но что-то мне подсказывает, что нечто подобное случалось и в вашей жизни.
Кен. Было, не было – какая разница!.. Я не собираюсь на дно, разве что в качестве водолаза, но подобного рода услуги ваша фирма не предлагает. А теперь представьте себе, что вы не выполнили своих обязательств, похоронив тем самым чаяния людей, надумавших, скажем так, воспарить наоборот. Так вот, эти люди, когда все закончится, размажут вашу шарагу по ближайшей стенке. И не успокаивайте себя мыслью, что вы им ничего не обещали. Вы затронули их веру, а с верой шутить нельзя.
Кетлин. Вы не учитываете здравого смысла, мой друг.
Кен. А в таком путешествии он не нужен. В конце концов, право расстаться с жизнью столь же законно, как право жить.
Кетлин. Вы сели в поезд, но экспресс не довез вас до места назначения. Сошел с рельсов, знаете ли… Бывает. На этот случай существуют страховки и всякое такое. Слава Богу, вы остались в живых. Скажите, какой суд в мире примет к рассмотрению ваш иск к железнодорожной компании, основанный на том, что вас не расплющило в блин, а вам так этого хотелось?
Кен. Во всяком случае, я попытался бы его подать.
Кетлин. Но почему?
Кен. Вы не знаете людей. А что если среди пассажиров "Каталонии" есть человек, которого привела на борт последняя стадия отчаяния? Если бы он просто бросился под автомобиль, все приписали бы несчастному случаю. А ему не нужна обыденность. Нужна каюта, где ему когда-то было хорошо, как никогда в жизни, плеск волн, дальняя звезда над поверхностью моря, музыка фортепианного виртуоза в ресторане первого класса, басовитый пароходный гудок, завывание ветра во время шторма, даже запахи, которые, как по мне, одинаковы на любом пароходе, но для него они здесь особенные, и он надеялся проститься с жизнью вместе со всем этим. И если он действительно взошел по трапу ради этого, а вы его этого лишили, вам не отвертеться, ибо нет границ отчаянию человека, которому из-за вас придется умирать дважды. Это такая сфера, в которую нам с вами лучше не лезть. Расплющит!.. Поэтому давайте пригласим Пьера и попросим принести нам что-нибудь выпить.
Кетлин. Обслуживание до утра!.
Кен. Знаете, что отличает настоящую женщину от всех прочих женщин?
Кетлин. Уж просветите!..
Кен. Ей всегда есть что сказать. Пьер!
Пьер материализуется у капитанского столика, как всегда предупредительный и немногословный.
Пьер. Дом Периньон тысяча девятьсот тридцатого года.
Кен. Так его нет в винном листе!
Пьер. Для настоящих гостей у нас всегда найдется что-нибудь стоящее.
Кетлин. А как определить, настоящие мы или нет?
Пьер. Интуиция, леди. Далеко не каждый перед лицом опасности может сделать правильный выбор. Знавал я одного знатока вин, который в то время, когда все надевали спасательные жилеты, хватался за чемоданы.
Кен. Что было дальше?
Пьер. Кто его знает… Извините!
Официант покидает нашу парочку, которая продолжает беседу.
Кетлин. Вы что-нибудь поняли, Кен?
Кен. "Есть много, друг Горацио, на свете, что недоступно нашим мудрецам".
Кетлин. В полицейских академиях ввели курс шекспироведения… Какая прелесть!
Кен. К сожалению, нет, хотя и зря. Мэтр Шекспир был большим знатоком уголовной практики. У него столько можно позаимствовать!.. Взять хотя бы способы, с помощью которых человека можно избавить от бремени жизни. Какой размах – от банальной поножовщины до вливания в ушную раковину вредных для слуха веществ… Нет, я не полицейский, нет. Снова мимо. Так что, повторяю, с моей стороны вам ничего не угрожает.
Кетлин. Все же лучше предостеречься.
Кен. Знавал я одного парня, который утверждал, что красивой женщине постоянно угрожает опасность.
Кетлин. Ну, и где же он теперь?
Кен. Убедил в этом одну даму, и она пригласила его охранять собственную персону… Она его на себе женила…
Появляется Пьер с подносом.
Пьер. Эксклюзивный экземпляр. Из капитанского погреба!.. По моим сведениям, мистер Нельсон закончил свои эксперименты в танцевальном секторе и направляется сюда.
Откланивается и исчезает.
Кен. В шесть десять за мной прилетит вертолет. Составите компанию?
Кетлин. В шесть утра экипаж и всех, кто пожелает, снимут спасательные суда. Надо проследить, что здесь и как.
Кен. Бизнес есть бизнес.
Кетлин. Вроде того.
Кен. Начнется паника, и все такое… Мне было бы спокойней, если бы я был рядом.
Кетлин. На каждого споткнувшегося выделены двое готовых немедленно его поддержать.
Кен. Вот это сервис!.. Короче говоря, сплошное надувательство… Романтики им захотелось!.. Нет чтоб покинуть земную юдоль тихо, по-семейному, в окружении дорогих родственников… Внимание, с правого борта заходит наш друг Гораций…
К капитанскому столу приближаются Нельсон и Петти.
Гораций. Леди и джентльмены!.. Сколько же вас здесь!..
Петти. Ты как всегда преувеличиваешь силы противника… Их только двое…
Гораций. Какие же это противники… Это наши друзья – Кетлин и Кен. Есть что выпить, ребята?
Кен. Ваш любимый напиток тысяча девятьсот тридцатого!
Гораций. Шутить изволите!..
Берет со стола бокал, рассматривает его на свет, пробует.
Гораций. Есть, конечно, джентльмены, не способные отличить шампанское от шампуня, но не все же… Ну какой же это Дом Периньон!.. Это вода из умывальника…
Петти. Это и есть вода, милый! Ты хлебнул воды из ведерка для шампанского. Лед растаял и образовалась вода.
Гораций. Какая образованная женщина!.. Ей известно, что вода существует в двух состояниях – жидком и твердом.
Кен. Бывает и третье – газообразное.
Гораций. А вы не хамите, молодой человек! Вы что, нас за идиотов держите?
Петти. Да.
Кен. Не вмешивайтесь, Петти, а то и впрямь подумают…
Гораций. Кто такая эта самая Петти?
Петти. Петти Инквайер – звезда Голливуда, которую если кто и не знает, то только последний пропойца, никогда не бывавший в кинотеатре.
Гораций. Это я!
Кен. А вы, сэр, несмотря на вашу патологическую нелюбовь к кино, – владелец всемирной сети ресторанов "Адмирал Нельсон", в которых, может быть, и не подают напитков в газообразном состоянии, зато все остальное там есть!
Гораций. Чистая правда! Желаете сделать заказ?
Кен. Скажите, Гораций, что вы здесь делаете? Захотелось нырнуть?
Гораций. Нырнуть!.. Я плавать-то не умею… Сидели у меня в ресторане, ужинали себе мирно… порядочные люди – сэр Эдвард, еще какая-то пьянь… Кто-то и говорит: давайте, ребята, сгоняем на "Каталонии"… Кто-кто, а я всегда готов поддержать компанию…
Петти. Это надо же так напиться!..
Гораций. Ваша правда… Если бы я просто напился, не оказался бы я здесь и вместе с вами!
Кетлин. Теперь ваша история, Петти…
Петти. Все более-менее прозаично. Заснула я в собственной квартире. Проснулась в люксе на "Каталонии". Там еще скамейка на палубе прямо над иллюминатором. Очень милое место!..
Кетлин. Что было между первым и вторым?
Петти. Что и всегда… Мы ужинали…
Кен(Кетлин). Заметьте, дорогая, никто из этих двоих понятия не имел о конечной цели нашего путешествия!.. Теперь самый сложный вопрос, Петти. Кто был вместе с вами?
Петти. На скамейке – какой-то тип, чумазый такой… Он так смешно заикался… Сказал, что он прямо из машины, хотя какая машина на пассажирском лайнере…
Гораций. Кочегар!.. Я вижу, дорогая, вы пользуетесь спросом!..
Кен. Ладно вам, адмирал… Как-никак перед вами дама!.. Я не знаю, что она искала на той скамейке, но безусловно нашла! Поприветствуем нашу звезду!..
Аплодисменты.
Петти. И кочегара…
Кен. Гляжу, он вам приглянулся… А теперь ваш выход, адмирал!
Гораций. Готов!
Петти. Уже давно!
Кен. Мы с вами в районе мыса Трафальгар. Английский флот развернулся для атаки. Все ждут вашей атаки, сэр. Если помните, в тот день Нельсон пренебрег советом своих офицеров, вышел на палубу в парадном мундире и тут же попал в поле зрения вражеских снайперов. Я его понимаю!.. Это был день его триумфа, и он встретил его во всем блеске!.. Случайный выстрел накануне бессмертия… Не уверен, что у нас есть адмиральский мундир, но на всякий случай спросим Пьера.