Пашкин открывает окно. Санитар дает Стронциллову понюхать ватку, тот дергает головой.
ВРАЧ. Давно без сознания?
ПАШКИН. Минут пятнадцать.
ВРАЧ. Молодцы! (Санитару.) Строфантин, быстро. (Осматривая пейзаж.) Что пили?
ПАШКИН. Коньяк. Шампанское.
ВРАЧ. Вижу. Кроме этого ничего не пили? Антифриз, лаки?
ПАШКИН. Нет.
ВРАЧ. Так держать.
Делают Стронциллову укол в вену.
ПАШКИН. Что с ним?
САНИТАР. Гипоксия.
ПАШКИН. Понял. (Пауза.) Он не умрет?
САНИТАР. Как не умрет? Умрет, разумеется. Но не сегодня.
Хлопочут над телом. Звонок в дверь.
ВРАЧ. Вы сколько бригад вызвали?
ПАШКИН. Я - одну.
Аккуратнейшим образом правильно крестится - и снова открывает дверь. На пороге стоит ЛИКВИДАТОР. Пожилое тихое существо.
ЛИКВИДАТОР. Простите за задержку: склероз! Вместо Пятой Прядильной, три - прилетел на Третью Прядильную, пять, представляете? Тетку какую-то чуть кондратий не хватил. Я что, такой страшный?
ПАШКИН. Честно? Мне - очень страшно.
ЛИКВИДАТОР. "Семнадцатый", меня предупреждали, что ты приколист. Где объект?
ПАШКИН. А вон.
Ликвидатор проходит в кухню, где приходящему в себя Стронциллову меряют давление врачи - и останавливается в шоке.
ЛИКВИДАТОР. Это что за балаган?
ПАШКИН (разводит руками). "Скорая помощь".
ЛИКВИДАТОР. Вижу. А зачем?
ПАШКИН. Не знаю. Приехали…
ЛИКВИДАТОР. Кто вызвал?
ПАШКИН. Понятия не имею. Поверите: только что - звонок в дверь. Я думал - вы, открываю… ЛИКВИДАТОР. Кто вызвал реанимацию, "семнадцатый"?
ПАШКИН. Я сам в недоумении. Честное слово. Вот вам крест святой! (Правильно крестится.)
ЛИКВИДАТОР. Я вам что, мальчик, летать туда-сюда?
ПАШКИН. Извините.
ВРАЧ. Это третий ваш вернулся? За добавкой ходил?
ЛИКВИДАТОР. Кто третий?
ВРАЧ. Так! Собутыльники, отойдите от товарища! Ему воздух нужен.
Стронциллов открывает глаза.
САНИТАР (врачу). Кириллыч! Вроде он оклемался.
ПАШКИН. Ваня! Живой! Ну, ты нас напугал.
ЛИКВИДАТОР. Добрый вечер, Пашкин Иван Андреевич.
Стронциллов вскрикивает и снова теряет сознание.
ВРАЧ. Черт! Нашатырь! Строфантин!
Снова хлопочут над Стронцилловым.
ЛИКВИДАТОР (посмотрев немного). Угу. Ну, ребята, я вижу, квалифицированные. Ждать не имеет смысла.
САНИТАР. Вы что, по-русски не понимаете? Уйдите отсюда все!
ЛИКВИДАТОР. Да. Я, пожалуй, пойду.
ПАШКИН (провожая). Извините, так неловко получилось… Я думал - вы, открываю.
ЛИКВИДАТОР. Реаниматоры - бич Божий! Лезут во все щели, не дают работать… (Уже в дверях.) Но докладную я все-таки напишу.
ПАШКИН. А что я? Вы же, извините, опоздали. А эти звонят ровно в пять. Я думал: вы - открываю.
ЛИКВИДАТОР. Я старый ангел, у меня четвертый вызов за ночь, я имею право один раз перепутать адрес! И вообще, я устал. Освещения на улицах нет, номеров на домах нет. Вселенная расширяется все время куда-то. Вы не знаете, когда прекратится этот бардак?
ПАШКИН (радостно). В России - никогда!
ЛИКВИДАТОР. Завтра же попрошусь на пенсию. Вот где мне это всё! (Стучит ладонью по горлу.) Прощайте, голубчик. (Уходит.)
Пашкин закрывает за Ликвидатором дверь и аккуратно осеняет себя крестом. Стронциллов стонет и приходит в себя.
ВРАЧ (Стронциллову). Как самочувствие, товарищ?
СТРОНЦИЛЛОВ. Ничего. (Осторожно вертит головой.)
ПАШКИН. Он ушел. Его тут нет.
СТРОНЦИЛЛОВ. Правда?
Начинает рыдать в рукав реаниматора.
ВРАЧ (Пашкину). Так. Ему сегодня пить больше нельзя. И завтра не надо. В постельку - и лежать. (Начинает выписывать рецепты.) Утром сходите в аптеку: кордиамин, валидол. Валериановых капель купите. Жена есть?
ПАШКИН. У кого?
ВРАЧ. У него.
ПАШКИН. Нет. И у меня нет.
ВРАЧ. Тогда сходите сами. А потом - ко врачу, и лучше - оба. Пора следить за организмом, уже не мальчики. Позвонить от вас можно?
ПАШКИН. Да. (Протягивает трубку.)
ВРАЧ (набрав номер). Надя? Матвеев. Я с Пятой Прядильной, тут все нормально, что дальше? Записываю.
СТРОНЦИЛЛОВ. Ты их вызвал?
ПАШКИН. Нет! Проезжали мимо, зашли на тебя посмотреть.
ВРАЧ (в трубку). А что там? (Пауза.) Понял, едем. (Пашкину.) Водички дадите?
ПАШКИН. Может -?..
ВРАЧ. Не-ет, воды!
САНИТАР. Замотались немного. Четвертый вызов за ночь.
ВРАЧ (Стронциллову). Ну, счастливо оставаться.
СТРОНЦИЛЛОВ. Как вас зовут?
ВРАЧ. Пожаловаться хотите?
СТРОНЦИЛЛОВ. В судьбе поучаствовать.
ВРАЧ. Спасибо. Но в общем я лучше - сам.
САНИТАР. Его зовут - доктор Матвеев. Алексей Кириллович.
ВРАЧ. Будем знакомы. (Стронциллову.) А вы?..
ПАШКИН. Его зовут - Иван Андреевич.
ВРАЧ. А вас?
ПАШКИН. И меня Иван Андреевич.
ВРАЧ (после паузы). Не пейте сегодня больше, мужики. Сделайте антракт. Привет!
Уходит вместе с санитаром. За окнами уже светлеет.
ПАШКИН. С добрым утром.
СТРОНЦИЛЛОВ. Здорово.
ПАШКИН. Какие планы на жизнь?
СТРОНЦИЛЛОВ. Уже не знаю. Вообще-то я планировал пойти в милицию, отдать документы на прописку.
ПАШКИН. В аптеку за валерьянкой иди, убогий.
СТРОНЦИЛЛОВ. А потом?
ПАШКИН. Потом - сюда. На троллейбусной остановке не останешься, что-нибудь придумаем. Но завещание я все-таки перепишу, а то ты грохнешь меня по старой дружбе где-нибудь в подъезде.
СТРОНЦИЛЛОВ. С завещанием действительно смешно получилось.
ПАШКИН. Ага. Я чуть не умер, со смеху.
СТРОНЦИЛЛОВ. Зря человека подняли ночью…
ПАШКИН. Кстати, с тебя три штуки баксов.
СТРОНЦИЛЛОВ. Не стыдно у бомжа просить?
ПАШКИН. Нет.
СТРОНЦИЛЛОВ. Тогда отдам. Посижу немного у церкви - и отдам. Рассола не найдется?
ПАШКИН. Похмеляться надо кефиром!
СТРОНЦИЛЛОВ. Да?
ПАШКИН. Я тебе говорю. (Наливает в чашки кефир.) Будь здоров.
СТРОНЦИЛЛОВ. Ты тоже не болей. А насчет нотариуса - ты не думай, он свое получит.
ПАШКИН. Типа божий суд?
СТРОНЦИЛЛОВ. Типа того.
ПАШКИН. Долго ждать?
СТРОНЦИЛЛОВ. Не знаю. Он не из моего сектора. Попробовать ускорить?
ПАШКИН. Не, пускай живет. С нотариусом мы обойдемся по-человечески.
СТРОНЦИЛЛОВ. Это как?
ПАШКИН. А найдем его и отметелим ногами. Он бабки в зубах принесет и обратно в пододеяльник положит.
СТРОНЦИЛЛОВ. Слушай, а чего ты деньги в пододеяльнике держишь?
ПАШКИН. А где их держать?
СТРОНЦИЛЛОВ. В банке каком-нибудь.
ПАШКИН. Пей кефир, лечи голову.
СТРОНЦИЛЛОВ. Я умоюсь?
ПАШКИН. Валяй.
Стронциллов уходит в ванную. Слышен звук льющейся воды.
СТРОНЦИЛЛОВ. А вот ты говорил: дачу бы мне отдал…
ПАШКИН. Не помню.
СТРОНЦИЛЛОВ. Говорил, говорил…
ПАШКИН. Мало ли что. Ты говорил: ты Бога видел.
СТРОНЦИЛЛОВ. Ну, видел один раз…
ПАШКИН. Не свисти.
СТРОНЦИЛЛОВ. Ну, не самого Бога. Но первых заместителей - видел. Я им говорю: мне к Самому надо, у меня план спасения Вселенной, а они… А! (Звук льющейся воды.)
ПАШКИН. Что?
СТРОНЦИЛЛОВ (выходит с полотенцем). Ничего! Записали меня на прием, на двадцать третий век. Ну не козлы? Мне крышу снесло, я и сказал всё, что думал, про всю их небесную канцелярию. Ну и вот.
ПАШКИН. Ты забудь про это, а то в дурку попадешь. Лучше - оклемайся немного, а потом я тебя пристрою к нам на фирму.
СТРОНЦИЛЛОВ. Не, я в церковь, по профилю.
ПАШКИН. Ну тебя на фиг с твоим профилем! Маньяк. Возьму тебя на фирму, будешь собачьей едой торговать, как порядочный. Снимешь квартиру, временную прописку сделаем. Паспорт-то у тебя есть?
СТРОНЦИЛЛОВ. Паспортом я запасся.
ПАШКИН. Вот! Будешь нормальным человеком. Человек. это, как его. - звучит гордо!
СТРОНЦИЛЛОВ (всматриваясь в зеркало). А выглядит - отвратительно.
ПАШКИН. Не бздо, ангел! Мы тебя в порядок приведем. У меня сестра в Люберцах, у нее племянница по мужу - во такая девка! Мы тебя еще женим.
СТРОНЦИЛЛОВ. Нет; я ведь тут ненадолго, я ж говорил тебе.
ПАШКИН. Ты племянницу не видел. Тебе никакого неба не захочется. Чаю будешь?
СТРОНЦИЛЛОВ. Давай.
Пашкин наливает чаю. Стронциллов вертит ручку приемника, и в эфир вплывает Армстронг - "What a wonderful world". Дальнейший диалог, до самого конца - идет под его голос.
О! Этого я знаю. Он у нас в раю поет каждую субботу.
ПАШКИН. Да? Слушай, а мне потом в рай - нельзя будет?
СТРОНЦИЛЛОВ. А ты умеешь так петь?
Пашкин хмыкает, потом начинает смеяться. За ним начинает смеяться Стронциллов. Они хлопают друг друга по плечам и коленям и смеются. Потом Пашкин вдруг начинает плакать. Потом успокаивается понемногу.