Кораблева. Я не знаю, что вам успела рассказать Светлана Васильевна. Я сама только сегодня с ней познакомилась…
Сверчкова. Что рассказала?! – он мне слова сказать не дал!
Изольд. Эта женщина обещала, что меня ждет старый друг и чей-то сын. Какой сын?
Кораблева. Я не знаю, хватит мне времени объяснить вам…
Изольд. Из объяснений этой тетки я тоже ничего не понял, может быть, здесь намечается масонское ложе?
Кораблева. Ложа. Масонская ложа…
Изольд. Ложа? Мне всегда казалось – ложе. (Неожиданно поет, отставив руку.) Взошла я на ложе-е…
Сверчкова. Не надо здесь козлом прыгать. Не мальчик уже!
Изольд. Но и не девочка!
Сверчкова. Вот такой оказался!
Кораблева(растеряна). Ну что же теперь делать! (Изольду.) Скажите, пожалуйста, свое отчество… или фамилию…
Изольд. Моя фамилия Кукин. Друзья называли в молодости "кукиным сыном". Эдак всегда: кукин ты сын… говорили…
Кораблева. Очень рада, товарищ Кукин…
Изольд. Если вас, сударыня, не затруднит… и в горле не застрянет, то, пожалуйста, смените обращение… Теперь вполне можно обратиться по-человечески – господин. Это, с позволения сказать, собака – товарищ и друг академика Павлова. А ко мне, пожалуйста, обращайтесь – сударь… господин… или если хотите – ваше сиятельство…
Сверчкова. Садись, сиятельство… садись…
Изольд. Позволь хотя бы минуту-другую насладиться собственным отражением… Куда прикажете садиться?
Кораблева. Сюда… вот кресло…
Изольд. Благодарю от всего усталого организма, как говорил товарищ Павлов…
Сверчкова(садясь). Я тоже сяду…
Кораблева. Да, конечно. Простите, что я вам не предложила.
Сверчкова. И ты садись… Жанна Владимировна… Все ближе к полу…
Сверчкова достает таблетки.
Вот… это от головы… это от сердца… от давления… Нашатырь… Ношу с собой целую аптеку. Неизвестно, что откажет…
Молчание.
Изольд. Кресло, однако, такое мягкое… как бы не уснуть… ненароком…
Кораблева. Вам удобно… я рада…
Медленно открывается дверь и входит Григорий, осторожно катя перед с собой столик с закусками. Он во фраке.
Григорий(улыбаясь). Надеюсь, я не очень… не оче…
Долгое молчание. Сверчкова вдруг неестественно прямо стала сползать вниз со стула.
Сверчкова. Дайте под язык… под язык…
Кораблева. Что с вами?
Сверчкова. Дайте… прысните в лицо…
Кораблева помогла Сверчковой сесть. Взяла со столика графин.
Кораблева(Григорию). Здесь что? Водка. Где вода? Что вы стоите?! Помоги же!
Григорий. Вода? Вот вода… минеральная…
Кораблева. Откройте же! (Сверчковой.) Выпейте!
Сверчкова. Прысните в лицо…
Изольд(громко). Кого я вижу?! Дорогой мой! Что же вы мне шарады задаете?! Говорят про сына! Послушай, друг мой, ты решил познакомить меня со своей матушкой? Что это: дома ты носишь фрак, а на сцене я постоянно тебя вижу в каком-то понуром пиджаке. Подожди, а где жена? Ты мне говорил, будто тебя выгнала жена и тебе негде жить. Ну конечно, и лицом ты похож на свою мать… Как ее зовут, прости?..
Кораблева. Меня зовут Жанна Владимировна…
Изольд. Приятно. (Григорию.) Дай я поцелую тебя. (Целует.) Здравствуй, здравствуй. Ты во фраке? Утром простились, а я уже по тебе скучаю. Как это мило с твоей стороны – познакомить меня с твоей матушкой. Она просто Феникс. Натуральный Феникс! Ты знаешь такую птицу Феникс?
Григорий. Да-да… из пепла…
Изольд. Причем возникла ведь ослепительно! Чудо как хороша! Этакий экспонат. Такая прямая, как будто ей двадцать лет. Сколько вам, птица?
Кораблева. Садитесь, товарищ Кукин… господин… садитесь…
Изольд. Ну что же… рад видеть твою великолепную матушку.
Кораблева. Садитесь, пожалуйста, господин Кукин.
Сверчкова. Сиятельство, садись!
Изольд. Отчего же? Я еще вполне могу стоять! Жанна Владимировна, я должен поблагодарить вас за вашего чудесного мальчика… спасибо, что вы отпускаете его ко мне…
Молчание.
Жанна – такое красивое имя! У меня была когда-то Жанна… с такими босяцкими ногами… ходила, представляете ли, прыжками. Этакая кенгуру. Как, бывало, лягнет – летишь кубарем… черт возьми!
Сверчкова. Сядь! Сам как кенгуру здесь скачешь. Сядь!
Изольд. Нет, отчего же? Меня еще ноги держат. В присутствии такой особы, источающей благородство… позволю себе стоять непрерывно. Игорь, разреши мне в твоем доме называть тебя просто Игорь.
Сверчкова. Да Гриша он!
Изольд. Кстати, ты не родственник этому князю? О дайте-дайте мне свободу… я свой позор сумею искупить. Что это ты во фраке сегодня?
Молчание.
Кораблева. Господин Кукин, Григорий Николаевич был моим другом. Очень большим другом. Он был моей опорой…
Изольд. Вы знаете, и моей тоже.
Кораблева. Поэтому я и пригласила вас.
Изольд. Благодарю.
Молчание.
Кораблева. Как вы, Светлана Васильевна?
Сверчкова. Вижу, слышу… Слышу, вижу…
Изольд. Позвольте и мне в свою очередь поделиться восхищением… Но это приятно сделать на моей территории. Располагаю апартаментами категории люкс в старинном московском доме… вокруг теперь живут, понимаете, современные буржуа… Отремонтировали подъезд, поставили охрану… Очень стало свежо. Я поэтому приветствую… все эти исторические изменения, эти бури и катаклизмы… поддерживаю демократию как могу…
Сверчкова. Говори, Жанна Владимировна, говори! Пускай он свое талдычит. Божий, видно, человек!
Кораблева. В последний год моей жизни Григорий Николаевич буквально спас меня. Он вернул мне веру в собственные силы. Я обрела покой… смогла закончить книгу.
Изольд. Склоняю голову. Склоняю. Какую книгу?
Кораблева(с трудом справляясь с волнением). Сегодня у нас необычный вечер. Я волнуюсь…
Изольд. Сгусток достоинств. Приятно. Приятно… И удивительно молод при этом.
Сверчкова. Замолчи! Долбит в голову как дятел…
Достала таблетку.
Григорий. По-моему, вам… нехорошо… Не надо эту таблетку… Жанна Владимировна, вы тоже примите, понижающее…
Сверчкова(положила таблетку под язык). Не волнуйся, стрелок.
Изольд. Скромен при этом… Похвально…
Кораблева. Если бы вы не перебивали меня… мне было бы легче…
Изольд. Замер в ожидании… вот настроил слуховой аппарат на полную громкость и замер…
Кораблева. Я смогла закончить книгу…
Изольд. Какую книгу?
Кораблева. Вышли мои воспоминания…
Изольд. Воспоминания? Не рано ли… В каком журнале?
Кораблева. Отдельной книгой.
Изольд. Отдельной? Скажи, кто спонсор твой, – и я скажу, кто ты! Не подарите ли с автографом…
Кораблева. Хорошо… Вот, пожалуйста, я вам дарю…
Изольд. Мне ведь тоже пора взяться за перо… засесть за стол. Есть что вспомнить. Какие были женщины! Всех уже не вспомню. Черт побери… Вчера одну вдруг совершенно неожиданно вспомнил… и в такой неподходящий момент. Переходил улицу и прямо замер… Боже мой! Как обожгло… Так ясно услышал голос… смех… и плечи перед собой увидел… горячие, как будто только из печи их вынули… Имени ее не помню… эдакие мечтательные были у нее глаза… бывало, постоянно блины пекла… Стою посередине дороги и вкус этих блинов припоминаю. Какие-то молодые буржуа эдаким густым матерком меня вернули в эпоху нового мышления… А, вот взгляните. (Достал пакет с фотографиями.) Всегда ношу с собой. Драгоценный архив… Станет грустно – взгляну эдак, зашевелятся струны. (Перебирает фотографии.) Взгляните, вот она… Где это мы с ней? Гагры. А это, друг мой, другая. Взгляни… Сколько в ней метров, как ты думаешь? Как ты думаешь, сколько? А-а? Два! (Хохочет.) Знаешь, зашел вдруг ум за разум – дай, думаю, взгляну на мир с каланчи… поработаю пожарным. Это, друг, такая, я скажу тебе, забота. Альпинизм… Особенно забавно, если перед этим была куколка такая гуттаперчевая… этакая Коломбина…
Сверчкова. Таблетку проглотила из-за него! Угомонись!
Изольд. Хорошо. Я съем чего-нибудь. Дай мне тарелочку… Что предложить дамам? Ты разрешишь друг и тебе налить рюмочку? Не хотите ли вина, Жанна?
Григорий. Не волнуйтесь… Я сейчас все расставлю…
Изольд. Что на закуску, братец, рекомендуешь?