Явление третье
Те же и половой .
Федя ( прикрывает пистолет салфеткой ). Откупори. Давай выпьем. ( Пьют. Федя пишет. ) Погоди немного.
Иван Петрович . За твое… большое путешествие. Я ведь стою выше этого. Я не стану удерживать тебя. И жизнь и смерть для гения безразличны. Я умираю в жизни и живу в смерти. Ты убьешь себя, чтобы они, два человека, жалели тебя. А я – я убью себя затем, чтобы весь мир понял, что он потерял. И я не стану колебаться, думать. Взял ( хватает револьвер ) – раз, и готово. Но еще рано. ( Кладет револьвер. ) И мне писать нечего, они сами должны понять… Ах, вы…
Федя ( пишет ). Немножко подожди.
Иван Петрович . Жалкие люди. Копошатся, хлопочут. И не понимают – ничего не понимают… Я не тебе. Я так, высказываю свои мысли. А что нужно для человечества? Очень мало: ценить своих гениев, а они всегда казнили их, гнали, мучали. Нет. Я не буду вашей игрушкой. Я выведу вас на чистую воду. Не-е-ет. Лицемеры!
Федя ( кончил писать, выпивает и читает ). Уйди, пожалуйста.
Иван Петрович . Уйти? Ну, прощай. Я не стану удерживать тебя. Я то же сделаю. Но еще рано. Я только хочу сказать тебе…
Федя . Хорошо. Ты скажешь, но после, а теперь вот что, дружок: пожалуйста, отдай вот это хозяину ( подает ему деньги ) и спроси на мое имя письмо и посылку. Пожалуйста.
Иван Петрович . Хорошо. Так ты меня подождешь? Я еще важное скажу тебе. Такое, чего ты не услышишь не только на этом свете, но и в будущем, по крайней мере до тех пор, пока я не приду туда. Так все отдать?
Федя . Сколько нужно.
Иван Петрович уходит.
Явление четвертое
Федя один.
Федя ( вздыхает облегченно, запирает за Иваном Петровичем дверь, берет револьвер, взводит, прикладывает к виску, вздрагивает и осторожно опускает. Мычит ). Нет, не могу, не могу, не могу.
Стучат в дверь.
Кто там?
Из-за двери голос Маши: "Я".
Кто я? Ах, Маша… ( Отворяет дверь. )
Явление пятое
Федя и Маша .
Маша . Была у тебя, у Попова, у Афремова и догадалась, что здесь. ( Видит револьвер. ) Вот хорошо-то. Вот дурак. Право, дурак. Да неужели ты в самом деле?
Федя . Нет, не мог.
Маша . А меня-то нет разве? Безбожник. Меня-то не пожалел. Ах, Федор Васильевич, грех, грех. За мою любовь…
Федя . Хотел их отпустить, обещал. А лгать не могу.
Маша . А я-то?
Федя . Что ты? И тебя бы развязал. Разве тебе лучше со мной мучаться.
Маша . Стало быть, лучше. Не могу я без тебя жить.
Федя . Какая со мной жизнь? Поплакала бы, да и прожила бы.
Маша . И совсем не плакала бы, черт с тобой. Коли ты меня не жалеешь. ( Плачет. )
Федя . Маша! Дружок! Ведь я хотел лучше сделать.
Маша . Себе лучше.
Федя ( улыбаясь ). Да как же себе лучше, коли бы я себя убил?
Маша . Разумеется, лучше. Да что тебе нужно? Ты скажи.
Федя . Как что нужно? Много нужно.
Маша . Ну что? Что?
Федя . Нужно, во-первых, сдержать обещание. Это первое, и этого довольно. Лгать и делать все эти гадости, что нужно для развода, не могу.
Маша . Положим, что гадко. Я сама…
Федя . Потом нужно точно их освободить, и жену и его. Что же, они хорошие люди. Зачем им мучаться? Это два.
Маша . Ну уж хорошего в ней мало, коли она тебя бросила.
Федя . Не она бросила – я бросил.
Маша . Ну хорошо, хорошо. Все ты. Она ангел. Еще что ж?
Федя . А еще то, что ты хорошая, милая девочка – люблю тебя, и коли останусь жить, то погублю тебя.
Маша . Это уж не твое дело. Я сама про себя знаю, где погибну…
Федя ( вздыхает ). А главное, главное… Что моя жизнь? Разве я не вижу, что я пропал, не гожусь никуда. Всем и себе в тягость, как говорил твой отец. Негодящий я…
Маша . Вот вздор. Я от тебя не отлеплюсь. Прилепилась я, да и все. А что ты плохо живешь, пьешь да кутишь… А ты живой человек – брось. Вот и все.
Федя . Легко сказать.
Маша . И сделай так.
Федя . Да вот как смотрю на тебя, так, кажется, все сделаю.
Маша . И сделаешь. Все сделаешь. ( Видит письмо. ) Это что же? Ты им писал? Что же писал?
Федя . Что писал? ( Берет письмо и хочет разорвать. ) Теперь уже не нужно.
Маша ( вырывает письмо ). Писал, что убил себя, да? Не писал про пистолет? Писал, что убил?
Федя . Да, что меня не будет.
Маша . Давай, давай, давай. Читал ты "Что делать?"?
Федя . Читал, кажется.
Маша . Скучный это роман, а одно очень, очень хорошо. Он, этот, как его, Рахманов, взял, да и сделал вид, что он утопился. И ты вот не умеешь плавать?
Федя . Нет.
Маша . Ну вот. Давай сюда свое платье. Все, и бумажник.
Федя . Да как же?
Маша . Стой, стой, стой. Поедем домой. Там переоденешься.
Федя . Да ведь это обман.
Маша . И прекрасно. Пошел купаться, платье осталось на берегу. В кармане бумажник и это письмо.
Федя . Ну, а потом?
Маша . А потом, потом уедем и будем жить во славу.
Явление шестое
Те же . Входит Иван Петрович .
Иван Петрович . Вот те на. А револьвер? Я себе возьму.
Маша . Бери, бери. А мы едем.
Занавес
Картина вторая
Гостиная у Протасовой.
Явление первое
Каренин и Лиза .
Каренин . Он так определенно обещал, что я уверен, что он исполнит обещание.
Лиза . Мне совестно, но я должна сказать, что то, что я узнала про эту цыганку, совсем освободило меня. Не думай, что это была ревность. Это не ревность, а, знаешь, освобождение. Ну как вам сказать…
Каренин . Опять: вам.
Лиза ( улыбаясь ). Тебе. Да не мешайте, не мешай мне сказать, что я чувствую. Главное, что мучало меня, это то, что я чувствовала, что люблю двух. А это значит, что я безнравственная женщина.
Каренин . Ты безнравственная женщина?
Лиза . Но с тех пор, как я узнала, что у него есть другая женщина, что я, стало быть, не нужна ему, я освободилась и почувствовала, что я могу, не солгав, сказать, что люблю вас – тебя. Теперь в душе у меня ясно, и меня мучает только мое положение. Этот развод. Это все так мучительно. Это ожидание.
Каренин . Сейчас, сейчас решится. Кроме того, что он обещал, я просил секретаря съездить к нему с прошением и не уезжать, пока он не подпишет. Если бы я не знал его, как знаю, я подумал бы, что он нарочно делает это.
Лиза . Он? Нет, это все та же его и слабость и честность. Не хочет говорить неправду. А только напрасно послал ему деньги.
Каренин . Нельзя же. Это могло быть причиной остановки.
Лиза . Нет, деньги – что-то нехорошее.
Каренин . Ну, ему бы уж можно было быть менее pointilleux.
Лиза . Какие мы делаемся эгоисты.
Каренин . Да, каюсь. Ты сама виновата. После этого ожидания, этой безнадежности я теперь так счастлив. А счастье делает эгоистом. Ты виновата.
Лиза . Ты думаешь, что ты один. Я тоже. Я чувствую, что вся полна, купаюсь в своем счастии. Все: и Мика поправился, и твоя мать меня любит, и ты, и, главное, я, я люблю.
Каренин . Да? Без раскаяния? Без возврата?
Лиза . С того дня все вдруг переменилось во мне.
Каренин . И не может вернуться?
Лиза . Никогда. Я только одного желаю, чтобы в тебе это было так же совсем кончено, как во мне.