"Для них все важно на свете, кроме смерти", – думает Едигей о людях, подобных Сабитжану. "Если смерть для них ничто, то, выходит, и жизнь цены не имеет. В чем же смысл, для чего и как они живут там" (Айтматов 1983: 221). Герой Айтматова размышляет о смерти и вновь возвращается к раздумьям о жизни: "Что же это – и смерть не смерть, и горе не горе!" (Айтматов 1983: 233). Отношение Едигея к смерти исполнено мудрости, у него нет страха перед нею. Он более других осознает свой долг и ответственность перед Казангапом, ему важно напомнить молодым, как хоронили усопших их предки. "Коли люди рождаются, то и хоронить приходится" (Айтматов 1983: 247). Для него смерть и рождение связаны и неотделимы. Пониманием этого обусловлено особое отношение к жизни, к собственному пути, к тем, кто рядом.
Тема "человек и природа" имеет в романе и чисто экологический аспект. В нем речь идет об оскудении некогда щедрой природы: меняется климат, преобразуется облик сарозеков, "исчезает, иссыхает Арал", а с ним и те "редкие животные, уже исчезнувшие в других местах", но еще сохранившиеся на Аральских островах. И по контрасту с делами земными автор характеризует заботы лесногрудцев, думающих о далеком будущем. Устройство жизни на планете с символическим названием "Лесная Грудь" – это один из вариантов решения экологической проблемы на Земле, не говоря уже о "подсказываемых" писателем решениях политических вопросов. Айтматовская утопия – это некий эталон возможного жизнеустройства на Земле.
В первом романе автор еще верит в благополучный исход современного человеческого существования при осмысленном восприятии собственной жизни, разумном отношении к прошлому и настоящему, окружающему миру
Проблема противостояния человека и природы раскрывается в романе благодаря антитезе "живое/неживое", созданное человеком. Техника может стать враждебной человеку, составив угрозу всему "живому веществу" (В. Вернадский), включая и ее творца. "Живое", т. е. естественное, хрупкое и уязвимое. Это "человек, верблюд, собака", лиса и птица – "простейшие существа". Они едины и равно подвержены опасности. Финальная сцена больше нужна автору как предостережение, в ней видится гипотетическая развязка, которая станет реальностью, если человек не изменит своего отношения к прошлому и настоящему, природе, себе. В "Плахе" же, несмотря на имеющиеся смысловые "переклички" с первым романом, представлено уже совершенно трагедийное пространство, и вся атмосфера романа насыщена трагедией: дисгармоничен сам человек и его отношения с внешним миром. В художественном пространстве "Плахи" не остается места для красоты, цельности, гармонии. На смену им приходит хаос, светопреставление, жертвой которого становится все сущее, включая и человека.
По сравнению с первым романом в "Плахе" (1986) меняется авторский взгляд на характер взаимосвязи в системе "общество – природа", что проявляется в авторской позиции и оценке. Конфликт человека и природы предстает в нем как стержневой, пронизывая и объединяя три романные части (не случайно сюжетная линия волков связывает их воедино). Права Н.М. Дмитриева, увидевшая взаимосвязь основных сюжетных линий романа с постановкой проблемы "человеки природа" (Дмитриева 1988: 117). Пожалуй, впервые в творчестве Ч. Айтматова наряду с главными героями – идеальным Авдием и традиционным для писателя героем, носителем народной нравственности Бостоном – живут, чувствуют, философствуют, молятся не люди, а звери – волки. По сравнению с матерью-оленихой, верблюдом Каранаром, конем Гульсары – спутником чабана Танабая ("Прощай, Гульсары!"), волки кажутся инородными в айтматовской картине мира. Однако это не так. В романе Акбара и Ташчайнар – прежде всего жертвы. А. Брэм, характеризуя волка, пишет: "…Волки – самые вредные хищники". Чаще всего они умеют "прекрасно приноровиться к обстоятельствам и найти выход из затруднительного положения". Однако, попадая в ловушку, волчью яму, откуда волк не может выйти, он "нередко теряет мужество, прячется в какой-нибудь угол и ждет своей участи, почти не защищаясь". "Человека волки боятся и всегда уклоняются от борьбы с ним" (Брэм 1992: 195, 196). В романе "Плаха" человек вступает в борьбу с волком.
В изображении волков у Ч. Айтматова представлена мифопоэтическая традиция, идущая от поклонения волку как прародителю, в котором просматриваются тотемические истоки. Сюжетная линия Акбары и Ташчайнара равно важна для понимания как философского смысла романа, так и его структуры.
Ч. Айтматов в "Плахе", как и в первом романе, дает пространную пейзажную экспозицию, которая определяет "тон" всей вещи. Начинается роман с описания непогоды, разыгравшейся в Прииссыккульских горах. Как в романе "И дольше века длится день", природный покой нарушается движением скорого поезда, так и здесь тишина, наступившая после непогоды, нарушается гулом крупнотоннажного вертолета. Приближаясь, он издает такой грохот, умножаемый многократным эхом, что, "казалось, еще немного – и случится нечто страшное, как тогда – при землетрясении" (Айтматов 1987: 13). В обоих романах происходящее дается через восприятие животного.
Первый герой романа – волчица Акбара, напуганная гулом самолета и ищущая укрытия. Это светопреставление вызывает у нее бессильный, слепой страх, так как ей уже приходилось искать укрытия от "преследующего вертолета" в открытой степи, в которой "нет такой щели, где можно было бы схоронить бедовую волчью голову, – ведь не расступится же земля, чтобы дать укрытие гонимым" (Айтматов 1987: 14). "Гонимые" волки – главные герои романа – "пройдут" через все произведение. Первая глава посвящена описанию дня, в который волчица пережила "страшное потрясение", так как его события несли угрозу не только ей, но и неродившемуся потомству В начальной главе романа раскрывается внутренний мир Акбары, сложные переживания готовящейся стать матерью волчицы. Она вдруг заново переживает свою невольную вину перед зайчихой, хотя и поступала тогда в соответствии со своей анимальной сущностью. Обладающая опытом, полученным с зайчихой (беззащитность ее и маленьких комочков, шевелившихся у нее в животе), Акбара обостренно воспринимает угрозу зародившейся в ее чреве жизни, исходящую от другого, более могущественного и коварного существа.
Конфликт между ним и природой заявлен уже в начале романа, он достигает наибольшего напряжения в сцене расстрела сайгаков с вертолета, сцене, являющейся узловой в натурфилософской концепции произведения. Первая глава важна не только потому, что она становится своеобразной призмой, через которую читатель воспринимает героев произведения. На фоне извечной, величественной и целесообразной природы современный человек выглядит "выбитым" из "целесообразного оборота жизни".
"В том утраченном мире, в далекой отсюда моюнкумской саванне, протекала великая охотничья жизнь – в нескончаемой погоне по нескончаемым моюнкумским просторам за нескончаемыми сайгачьими стадами. Когда антилопы-сайгаки, обитавшие с незапамятных времен в саванных степях, поросших вечно сухостойным саксаульником, древнейшие, как само время, из парнокопытных, когда эти неутомимые в беге горбоносые стадные животные… приходили в движение, преследуемые извечными и неразлучными с ними волками…" (Айтматов 1987: 18). Вечна природа, вечна степь, беспредельно время ее существования. Извечно в саванне "безумное состязание не на жизнь, а на смерть". "Все они, гонимые и преследующие, – одно звено жестокого бытия – выкладывались в беге, как в предсмертной агонии, сжигая свою кровь, чтобы жить и чтобы выжить, и разве что сам бог мог остановить и тех и других, гонимых и гонителей, ибо речь шла о жизни и смерти жаждущих здравствовать тварей…" (Айтматов 1987: 19). Те волки, что не выдерживали этого состязания в "борьбе за существование – в беге-борьбе", они или обессиленные погибали, или же "уходили прочь в другие края", но там была иная опасность, "самая страшная из всех возможных опасностей", – в виде людей, охраняющих овечьи стада.
Для волков мир человека "чужой", "враждебный". Синеглазая Акбара имела "слишком независимый характер", "чтобы примыкать к чужим и пребывать в подчинении". Наделенная "большой понятливостью и тонкостью восприятия", именно по вине людей она переживает трагедию – теряет один выводок за другим. И ее природному материнскому инстинкту не дано реализоваться полностью. Против людей бессильны даже боги. Акбаре не в силах помочь ее богиня Бюриана.
В Моюнкумской саванне существовал "изначальный ход вещей", который могли нарушить лишь стихийные бедствия да человек, с приходом которого извечный закон саванны "всему свое время" утратил силу закона: "Опрокинулась жизнь в Моюнкумской саванне вверх дном" (Айтматов 1987: 19). Это не проходит бесследно и для него самого. Не умеющий жить в ладу с природой, он и свою жизнь не способен построить "ладно": "Вся жизнь кувырком пошла", по словам Базарбая.
Пожалуй, впервые в творчестве Ч. Айтматова этот конфликт осмысливается как глобальный, а жертвой его выступает вся Природа (ее символизирует в романе "мать-волчица"), в том числе и человек – ее составная часть. Уничтожается потомство Акбары, нет места на земле красивой и гордой волчьей паре, в которой по праву лидирует Акбара. Нет продолжения их жизни.