Когда мать Ричарда, ничего не знавшую об ЛСД-переживании сына, спросили о его появлении на свет, она совершенно независимо, без всяких подсказок вспомнила среди прочего следующий эпизод. В довольно однообразной деревенской жизни ежегодный праздник был редким развлечением. Хотя до родов оставалось совсем немного, она ни за что на свете не хотела пропустить эту возможность повеселиться. Вопреки серьезным возражениям и предупреждениям со стороны своей матери и бабки, она отправилась на праздник. Согласно мнению ее родственников, шумное окружение и веселый настрой женщины ускорили роды Ричарда. Сам Ричард отрицал, чтобы он когда-либо слышал этот рассказ, а мать не помнила, чтобы она рассказывала ему об этом.
Наследственные переживания
Эта категория трансперсональных переживаний характеризуется регрессией в историческое время, к периодам, предшествовавшим зачатию испытуемого и его эмбриональному развитию. Человек чувствует, что его память выходит за свои обычные пределы и что он входит в соприкосновение с информацией, относящейся к жизни его биологических предков. Такие переживания часто связаны с относительно недавней историей, непосредственными предками как с материнской, так и с отцовской стороны, то есть со своими родителями или их родителями. Однако в крайней форме они могут охватывать много поколений и даже века. В общем содержание таких феноменов никогда не противоречит национальной принадлежности индивида и истории культур. Еврей может, например, переживать эпизоды родовой жизни в Израиле в библейские времена и установить глубокую связь со своим историческим, религиозным и культурным наследием. Скандинав может оказаться свидетелем различных сцен из жизни викингов с весьма живыми специфическими деталями, касающимися одежды, оружия, украшений и средств мореплавания. Афроамериканец вспоминает сцены из жизни своих африканских предков, включая как повседневную деревенскую жизнь, так и роскошные празднества и ритуалы; в другой раз он может оживить в памяти травматические события из ранней истории рабства. Такие переживания обычно связываются с интересными психологическими прозрениями: человек может связать эти архаические элементы со своей теперешней личностью и осознать их влияние на его повседневное поведение.
Наследственные переживания сложны и многообразны. Иногда они включают в себя действительные переживания коротких эпизодов из жизни предков или целых сцен, особенно насыщенных конкретными деталями. В других случаях испытуемый настраивается на личность определенного предка до такой степени, что имеет место полное физическое, эмоциональное и интеллектуальное отождествление с ним. Иногда наследственные переживания носят более общий характер. Они могут принимать форму сложных чувств относительно психологической атмосферы и межличностных отношений в семьях, кланах и родах и представляют собой интуитивные прозрения относительно культурологических установок, систем верований, семейных привычек, традиций, суеверий и предрассудков. Некоторые испытуемые отмечали в этом контексте, что после таких переживаний они пришли к новому пониманию некоторых своих личных проблем и конфликтов. Они могли проследить их до моментов возникновения несовместимости и несоответствия между их материнскими и отцовскими линиями и понять, что то, что они рассматривали как изначально внутреннюю проблему психики, оказывалось в действительности впечатанным и опустившимся вглубь бессознательного конфликтом между поколениями их умерших родственников.
Имеются две важные характеристики наследственных переживаний, отличающие их от коллективного и расового опыта. Лица, с которыми отождествляет себя человек, всегда принадлежат к его культурной группе или его предполагаемой биологической линии. Другой характеристикой наследственных переживаний является убежденность испытуемого в том, что он столкнулся с событиями, составляющими часть его собственной линии развития, как если бы он читал собственный генетический код.
Один из аспектов наследственных переживаний заслуживает особого внимания. Тщательное и непредвзятое изучение данных переживаний может иногда обнаружить, что они передают специфическую информацию, которая не могла быть известна испытуемому до сеанса. Механизм, работающий в этом случае, совершенно неясен, и нет возможности объяснить все необычные совпадения такого рода, наблюдаемые во время работы с ЛСД. Характер этой проблемы можно проиллюстрировать на следующем типичном примере.
Надя, пятидесятилетний психолог, пережила во время своего тренировочного ЛCД-сеанса реалистическую идентификацию со своей матерью и вспомнила сцену, которая, как она считала, относилась к детству ее матери. Вот ее отчет о пережитом событии:
"К моему величайшему удивлению, идентичность моего Эго неожиданно изменилась. Я стала моей матерью в возрасте трех или четырех лет; должно быть, это было в 1902 году. На мне накрахмаленное аляповатое платье до щиколоток. Я испытываю тревогу и одиночество, глаза мои широко раскрыты, как у испуганного животного. Я закрываю рот рукой, болезненно осознавая, что только что случилось нечто ужасное. Я сказала что-то очень плохое, меня отругали, и кто-то грубо шлепнул меня по губам. Из своего укрытия мне видна сцена с множеством родственников - теть и дядь, сидящих на крыльце дома в одежде, характерной для того времени. Все заняты разговорами, забыв обо мне. Я чувствую, что совершила оплошность и потрясена требованиями взрослых: быть хорошей, прилично вести себя, правильно говорить и не быть грязнулей - кажется совершенно невозможным удовлетворить всему этому. Я чувствую себя отверженной, пристыженной и виноватой".
Движимая профессиональным интересом, Надя обратилась к матери, чтобы узнать подробности ее детства, которые они никогда прежде не обсуждали. Не желая сообщать ей, что она принимала участие в ЛCД-сеансе, чего мать не одобрила бы, она объяснила ей, что видела ее во сне совсем маленькой и хочет знать, так ли было все, как ей привиделось. Как только она начала рассказ, мать прервала ее и закончила в полном соответствии с пережитым Надей. Она добавила много деталей, которые логически дополняли эпизод, пережитый во время ЛСД-сеанса. Она призналась Наде, насколько требовательной и безжалостной была к ней ее мать, рассказала о чрезмерных требованиях относительно чистоты и должного поведения. Это отражалось в любимом афоризме ее матери: "Дети должны быть видны, но не слышны". Затем Надина мать подчеркнула, насколько одинокой она себя чувствовала и как все свое детство хотела иметь подруг, будучи единственной девочкой в семье среди двух более старших братьев. Ее описание дома полностью соответствовало Надиному ЛCД-переживанию, включая большое крыльцо и ведущие к нему ступеньки. Она упомянула также и платья с крахмальными фартуками, которые носили во времена ее детства. Согласно рассказу матери, Надина бабушка обычно приглашала множество родственников на воскресные семейные обеды.
Исследователь трансперсональных феноменов, наблюдаемых во время ЛCД-сеансов, должен быть готов ко многим поразительным наблюдениям и совпадениям, которые могут оказаться серьезной проверкой существующих научных положений и вызвать сомнения относительно ценности некоторых общепризнанных точек зрения. Следующий пример - одно из наиболее необычных совпадений, с которыми я встретился в своей работе с ЛСД. Описанные явления допускают двойственное толкование, поскольку они имеют сложную характеристику родовых переживаний и опыта прошлых воплощений. Этот пример наглядно показывает сложность этой области исследований. Он взят из сеанса психолитической терапии Ренаты (см. выше).
В продвинутом стадии психолитической терапии Ренаты наблюдался ряд необычных и непредсказуемых событий. Четыре следовавшие один за другим сеанса состояли исключительно из сцен определенного исторического периода. Она пережила ряд эпизодов, происходивших в Праге в XVII столетии. Это время было критическим периодом чешской истории; после катастрофической битвы у Белой Горы в 1621 году, которая знаменовала начало Тридцатилетней войны в Европе, страна перестала существовать как независимое королевство и подпала под гегемонию династии Габсбургов. Пытаясь подавить чувство национальной гордости и ослабить силы сопротивления. Габсбурги направили в страну наемников, чтобы захватить наиболее именитых аристократов. Двадцать семь наиболее выдающихся представителей аристократии были приговорены к публичной казни на эшафоте, воздвигнутом на площади Старой башни в Праге.
Во время этих "исторических" сеансов у Ренаты возникали интуитивные догадки и отдельные образы, связанные с архитектурой переживаемого периода, типичными костюмами, оружием и повседневной утварью. Она сумела также описать сложные отношения, существовавшие в то время между королевской семьей и вассалами. Рената никогда специально не изучала этот исторический период. Для подтверждения содержавшейся в отчете информации пришлось обратиться к специальным источникам. Многие из ее переживаний были связаны с различными периодами жизни молодого аристократа - одного из 27 приговоренных Габсбургами к казни. В драматической сцене, сопровождавшейся интенсивными эмоциями, Рената детально пережила его казнь, включая предсмертные муки и агонию. Во многих случаях Рената переживала полное отождествление с этим лицом. Ей было не совсем ясно, как эти исторические сцены связаны с ее настоящей личностью и что они для нее значат. В конце концов ей пришлось, вопреки собственным убеждениям, прийти к выводу, что эти переживания явились оживлением в памяти событий, имевших место в жизни одного из ее предков.