Но где же тогда золотое ожерелье, сделанное из цепочки от мужских карманных часов?
«Маленькая лгунья! Значит, ты все-таки обманула меня!»
А вдруг оно спрятано в другом месте?
«Если уж я проникла в твою спальню, — подумала Кристи, — то поищу-ка во всех возможных и невозможных местах».
Кристи не в первый раз рылась в комнате сестры, но, надеялась она, дай Бог, на этот раз в последний.
В ящиках резного туалетного столика, выполненного в стиле Людовика XIV, было столько белья, что хватило бы на все костюмерные Голливуда. Кристи перерыла все ящики, зная, что раньше Джо-Джо прятала свои «секреты» именно здесь, но, кроме белья, ничего не обнаружила. Пальцы Кристи лишь всякий раз натыкались на деревянное дно ящика, слишком грубое для такого роскошного столика.
Кристи перетряхнула содержимое тумбочек у кровати, заглянула даже под матрас, как вдруг взгляд ее упал на двери, ведущие в гардеробную. В замке торчал большой резной медный ключ. Один поворот ключа открыл дверь.
Внутри пахло свежей кедровой древесиной. После приторного аромата духов этот запах показался особенно приятным.
Джо-Джо всегда любила тряпки. Став моделью Хаттона, она наконец получила возможность удовлетворить эту страсть сполна. Несколько рядов «плечиков» были увешаны всевозможной одеждой — спортивными костюмами, вечерними платьями, зимними свитерами, брюками и юбками.
Туфли, ботинки, босоножки, тапочки всех возможных фасонов и цветов стояли в специально отведенной для этого нише. Здесь же полный набор чемоданов и дорожных сумок.
В гардеробной царил строгий порядок. Наверное, работа горничной — сама Джо-Джо не любила заниматься уборкой, в детстве перекладывая эту обязанность на бабушку или Кристи.
Кристи занялась содержимым небольшого шкафчика, стоявшего в углу. В первых трех ящиках лежали носки всех цветов, толстые и тонкие, аккуратно сложенные. Кристи порылась в них, но ничего не нашла. В четвертом ящике — блузки от Хаттона, выглаженные и накрахмаленные. Ожерелья и здесь не было.
В пятом ящике были джинсы. Но ни в карманах джинсов, ни на дне ящика тоже ничего не обнаружилось.
Ровным счетом ничего.
На дне шестого ящика лежал ключ. Конечно, это не ожерелье, но хоть что-то!
Почему ключ так тщательно спрятан? Как знать, может быть, эта находка стоит ожерелья?
Обычный ключ от гостиничного номера. Голая сталь, никаких украшений. Где же замок, который открывает этот ключ?
Кристи поднесла ключ поближе к свету. На нем была какая-то надпись, почти стертая. Единственное, что ей удалось разобрать, было смутное «…sp…» и полустершееся «…ot Dupl…».
Неожиданно в коридоре раздались шаги.
Кристи затаила дыхание.
Шаги приближались.
Может быть, это просто охранник, уставший от вахты у древних горшков и дьявольских картин?
Шаги замолкли. Из коридора не доносилось никаких звуков. Кристи осторожно открыла дверь гардеробной и подошла к двери, ведущей в коридор. Прижав ухо к замочной скважине, она прислушалась. Ни звука. В полной тишине Кристи слышала лишь биение собственного сердца.
«Тут уж не до ожерелья, — подумала она. — Надо скорее бежать отсюда».
В спальню Хаттона она возвращаться не хотела, не желая снова встретиться с плодами мрачной фантазии неизвестного художника. Положив найденный ключ в карман, Кристи осторожно повернула ручку двери, моля про себя Бога, чтобы она не заскрипела, и выглянула в коридор.
Человек в коридоре был огромного роста и, казалось, заполнял собой весь проход. К счастью, он стоял к Кристи спиной.
Кристи застыла на месте от страха. Человек склонился над запертой дверью, ведущей в соседнюю со спальнями комнату. В его руках что-то звякнуло.
Кристи никогда раньше не видела отмычек, но сейчас отчетливо поняла: то, что человек держит в руках, и есть отмычки.
Дверь не поддавалась. Послышался лязг металла. Взломщик тихо выругался и попробовал еще раз. Снова безуспешно.
Где-то в доме послышался звук хлопнувшей двери и раздались гулкие шаги.