Конец сентября в этих краях выдался довольно холодным, поля и луга уже опустели, а деревья на крутых склонах гор покрылись где краснотой, а где позолотой. Но небо было таким бездонно-голубым, что на него больно было смотреть.
Окрестности Ремингтона поражали суровой, скупой красотой. Кристи нравились эти места. Они вызывали у нее не очень счастливые воспоминания детства, однако она по-прежнему любила суровые величавые горы на фоне яркого неба.
Кристи свернула с шоссе на узкую асфальтированную дорожку, ведущую в Ксанаду. Впереди показались ворота, по обеим сторонам которых тянулся длинный забор. Перед воротами, на которых красовалась табличка «Посторонним вход воспрещен!», стоял охранник, всем своим видом подтверждавший слова, написанные на табличке. Кристи подъехала ближе и увидела, что густые ели скрывают пропускной пункт, оборудованный по последнему слову техники. Питер Хаттон надежно отгородил свои владения от всего остального мира.
Охранник выступил вперед. Он был одет в джинсы, судя по всему, тщательно отутюженные и, похоже, даже накрахмаленные, и белую рубашку, также отутюженную и накрахмаленную. На поясе у него висел пистолет, а на рубашке виднелась такая же пятиконечная звезда, как у шерифа Деннера. Под звездой была металлическая пластинка с фамилией: САНДЕРС.
Кристи вспомнила слова Кейна, что шериф превратился в охранника Ксанаду. Интересно, подумала она, как жители Ремингтона относятся к тому, что их денежки идут на охрану роскошных владений всемирно известного модельера.
— Чем могу вам помочь? — спросил охранник.
В его голосе не слышалось вопроса, а лишь самая малая толика вежливости. Всем своим видом он показывал, что поставлен здесь не для того, чтобы кому-нибудь помогать.
— Я Кристи Маккенна из нью-йоркского журнала «Горизонт».
— Все журналисты обязаны зарегистрироваться в пресс-центре гостиницы. Вечер для журналистов состоится завтра.
Кристи внимательно посмотрела на него своими серо-зелеными глазами.
— Я здесь не в качестве журналиста, — ответила она так же холодно, как разговаривал с ней Сандерс, — а по личному приглашению мистера Хаттона.
Охранник скептически смерил ее взглядом и ушел в свою будку.
— Маккенна? — переспросил он.
— Да.
— У меня здесь список гостей по личному приглашению, но вашего имени здесь нет.
Кристи холодно улыбнулась:
— Пожалуйста, сверьтесь у вашего начальства.
Сандерс подошел к телефону, расположенному прямо на двери будки с внутренней стороны, и набрал номер.
Кристи ждала, удивляясь про себя, почему вдруг в Ремингтоне такая суровая охрана. В детстве она привыкла к тому, что на Западе все двери нараспашку.
— Говорит охрана главного входа, — послышалось из будки. — Здесь некая мисс Маккенна, говорит, что хочет видеть Самого.
Кристи не слышала, что ему ответили, да ей и не нужно было слышать: все отразилось у Сандерса на лице.
Он бросил на Кристи быстрый взгляд.
— Да, да, — сказал он в трубку, — хорошо.
Потом помолчал.
— Да, сэр, хорошо, — повторил он через минуту.
Повесив трубку, он крикнул внутрь будки:
— Хаммонд!
Появился второй охранник, на вид совсем молодой.
— Извините, мисс Маккенна, — на этот раз вежливо обратился к ней Сандерс. — Нам здесь никто ничего не сообщает. Добро пожаловать.
— Спасибо.
— Хаммонд проводит вас. Мистер Хаттон сказал, что для вас приготовлена комната.
— Спасибо, я остановилась в гостинице.
— Но мистер Хаттон…
— Спасибо, — перебила его Кристи. — Мистер Хаттон знает — или должен знать, — что я журналистка, а не его личный гость.
— Как вам угодно.
Хаммонд сел на переднее сиденье рядом с Кристи. Совсем юный, нет и двадцати, решила она. У него тоже были пистолет и звезда, но чувствовалось, что ему с ними неловко. Он смущенно взглянул на Кристи:
— Прямо через ворота, мэм.
Тяжелые деревянные ворота раздвинулись.