— Не беспокойся за меня, — хмыкнул бородач. — Я живучий.
Деннер поморщился:
— Что тебе здесь нужно?
— То же, что и всегда: чтобы меня оставили в покое, как любого законопослушного гражданина.
— Лучше убирайся отсюда, парень.
— Почему?
Деннера, казалось, удивил вопрос, заданный совершенно спокойно.
— Нам здесь не нужны убийцы, — мрачно произнес шериф.
— Тогда почему вы не ищете человека, который пытался убить меня?
Правая рука Деннера скользнула по кобуре, словно он желал удостовериться, на месте ли пистолет.
— Я стал шерифом несколько месяцев назад, — сказал он. — И у меня не было времени, чтобы составить список всех твоих врагов, не говоря уже о том, чтобы допросить их. К тому же этот парень выстрелил в тебя по ошибке, ты же знаешь. Он охотился и принял тебя за оленя.
Бородач усмехнулся, оскалив зубы:
— Я этого не знаю. А что касается твоей безумной занятости, то, поверь, у тебя было бы больше времени, если бы ты не взял на себя роль охранника Ксанаду.
— Слушай…
— Но я понимаю, что денежки Хаттона…
— Сукин сын! Ты не имеешь права…
— …важнее, чем любимые расследования.
— …не имеешь права совать нос не в свои дела, — раздраженно закончил Деннер.
— Десять тысяч долларов ведь немалые денежки для этого штата!
— Что это значит? — возмущенно заорал Деннер.
— Это ты мне скажи, что это значит, шериф. Ты единственный, кто получает денежки от Хаттона.
— А ты хотел бы, чтобы их получал Ларри Мур? Вот, значит, в чем дело? Ты просто злишься, что твой дружок не стал шерифом!
— Ларри нельзя подкупить.
Деннер помотал головой, словно не желая слушать, и воинственно сжал рукоятку пистолета. Бородач подошел вплотную к шерифу.
Кристи на минуту закрыла глаза. Ей никогда раньше не приходилось видеть, чтобы невооруженный человек так решительно выяснял отношения с вооруженным. У «гробокопателя» не было никакого оружия, если не считать металлической пряжки ремня, украшенной бронзовой пластинкой размером с серебряный доллар.
— Меня никто не подкупал, — скрипнул зубами Деннер. — Меня избрали, избрали для того, чтобы такие, как ты, не путались на дороге у честных граждан.
— Я никому не переходил дорогу, — спокойно ответил бородач. — Ни тебе, ни вообще кому-нибудь в штате Колорадо. Но есть человек, который стоит у меня на дороге. Тот сукин сын, что выстрелил в меня и оставил умирать как собаку. И с ним я расплачусь.
— Попридержи язык, парень! Не хватало еще одного несчастного случая на охоте!
Бородач спокойно смотрел на него, и шериф инстинктивно подался назад: его рука еще сильнее сжала пистолет.
У Кристи перехватило дыхание.
«Нет, — думала она, — этого не может случиться. Дело происходит в музее в двадцатом веке, а не в салуне времен первых поселенцев».
— Ты что-то хотел сказать, Деннер? — насмешливо спросил бородач.
— Я хочу повторить только то, что сказал тебе твой доктор: Ремингтон не очень здоровое место для бывшего заключенного с простреленными легкими. Уезжай отсюда. Так будет лучше для всех, в том числе и для тебя.
Бородач рассмеялся:
— В каждом городе на Диком Западе должен быть человек вне закона, как один из необходимых атрибутов. Похоже, я только что получил эту роль.
Он демонстративно повернулся к Деннеру спиной и заговорил с Вероникой:
— Я приду завтра. Тогда и поговорим об этих горшках. — И вышел из музея. Шериф выругался себе под нос и тоже вышел, не сказав больше ни слова.
Когда колокольчик затих, Кристи перевела дыхание.
— Я не была здесь десять лет, но, похоже, за это время здешние мужчины мало изменились, — нашлась она наконец.
Вероника рассмеялась:
— Да, это такой мужчина, что берегись! Шесть футов роста.
— Шесть футов? Он показался мне еще выше.