Опытным взглядом человека, разбирающегося в искусстве, Кристи оглядела зал. Ее внимание привлекла картина на стене: стилизованный ковбой на черно-белом фоне. Картина была абстрактной, и черно-красный фон мог обозначать и дикое ущелье, и огни большого города. Но в ковбое чувствовалась жизнь. Он, казалось, излучает силу и мужскую притягательность.
Отступив назад, Кристи рассматривала картину, и та словно не отпускала ее.
Дверной колокольчик снова звякнул: это вернулся незнакомец. В руках он держал коробку. Он поставил ее на прилавок и стал осторожно открывать. Вероника даже присвистнула, когда он извлек некий предмет — что это было, Кристи не могла разглядеть издалека и тихонько подошла поближе.
— Ты ее сфотографировал? — спросила Вероника.
— А ты как думаешь?
Вероника рассмеялась:
— Я думаю, что ты сделал кучу фотографий.
Это была чаша, наконец рассмотрела Кристи.
Она уголком глаза наблюдала за Вероникой и незнакомцем. Ее поражало то восхищение, с которым хозяйка музея смотрела на чашу, и та осторожность, с какой мужчина держал ее. Он прикасался к ней так, словно это была бабочка или женская грудь.
— Ты ее еще кому-нибудь показывал? — спросила Вероника.
— Только Майку.
— Что он сказал?
— Сказал, что жалеет, что не он нашел ее.
Раздался нежный звон колокольчика, и в музей вошел крупный широкоплечий мужчина в белой рубашке и соломенной шляпе, с кобурой на поясе. В волосах его поблескивала седина, а на рубашке — серебряная пятиконечная звезда шерифа. Ему лет пятьдесят, определила Кристи. По всему было видно, что большую часть своего времени он проводит в седле.
— Добрый день, шериф Деннер, — поздоровалась Вероника. — Чем могу быть полезна?
— Ты будешь мне полезна, если перестанешь покупать горшки у этого гробокопателя.
Кристи стояла достаточно близко к Веронике, чтобы услышать, как та тихонько выругалась.
Деннер, к счастью, ничего не слышал, как не увидел и перемены, происшедшей с бородатым мужчиной: тот моментально напрягся.
Кристи инстинктивно отступила назад.
Бородач очень осторожно положил чашу обратно в коробку. Когда он обернулся к шерифу, янтарные глаза смотрели зло, как у волка.
— Я хочу видеть документы на эти горшки, — резко бросил шериф.
— Я так и думал. — И никакого движения.
Деннер понял, что тот не достанет документы, пока он не потребует.
— Покажи их.
Мужчина не шевельнулся, зато Вероника быстро собрала бумаги, которые читала, и протянула Деннеру.
— Все в порядке, — сказала она, — заверительная подпись владельца земли, фотографии, карта.
Шериф так быстро просмотрел бумаги, что Кристи решила: он либо ничего не понимает в них, либо на самом деле они ему безразличны. Шериф небрежно швырнул документы на прилавок.
— Ну как, все в порядке? — с нарочитой легкостью спросила Вероника.
— На этот раз да.
— Не только на этот раз, — подчеркнула Вероника. — У меня всегда все законно.
Деннер ничего не ответил. Он уже переключил внимание с Вероники на мужчину.
— Ты разочаровываешь меня, приятель, — сказал Деннер.
Тот улыбнулся, словно говоря: «Я тебе не приятель».
— Чем же? Тем, что я до сих пор жив?
— Тем, что у тебя недостаточно ума, чтобы не появляться там, где тебя не ждут.
— Я живу в свободной стране. Или мне это только кажется?
— А мне кажется, — произнес Деннер, — что у парня, который несколько месяцев назад получил пулю в легкие, должно хватить ума больше не возвращаться сюда!
Кристи вздрогнула от слов «пуля в легких» и от того, как спокойно шериф говорит об этом.
Она внимательно посмотрела на бородача и впервые заметила, что его одежда была ему великовата, словно он недавно похудел. Глубокие морщины вокруг рта не могла скрыть даже борода.