- В какой части тела?
- На шее. И как бы чуть вверх на затылок, сзади, - и атаманша показала на затылок.
- Так. А из чего сделаны эти цилиндры? Меня интересует только ваше ощущение. Вы меня понимаете? Только ощущение.
- Железные, - сказала атаманша.
- А что они от вас хотят - эти чёрные цилиндры?
- Что хотят?.. Наверное, лишают сил… И голова начинает болеть. Вы знаете, у меня очень часто болит голова… Всё время…
- А эти чёрные цилиндры влияют на ваши взаимоотношения с мужем?
- Влияют… Влияют, да ещё как!
- В худшую сторону?
Жена главаря вздохнула.
- А давно существуют ваши цилиндры? Именно цилиндры? Ваше ощущение? Первая цифра, которая приходит в голову.
- Девять лет.
- А кто - по ощущению - "сделал" вам эти цилиндры? Мужчина или женщина?
- Мужчина.
- Вы знаете кто?
- Знаю. Муж.
- А помните ситуацию, в которой они появились?
- Помню. Он тогда бензопровод в руке держал. От автомобиля. И меня - бензопроводом…
- Так… И с того момента и появились эти чёрные цилиндры? Которые так влияют на ваши с мужем взаимоотношения?
- Да.
- А он вас часто бьёт?
- Нет. Тот случай был единственный. Он меня любит. Прощение потом просил. Подарки дарил.
- Ощущение: от его просьб простить цилиндры уменьшились?
- Нет.
- Так. Ощущение: нужны вам эти цилиндры?
- Нет. У меня от них постоянно голова болит.
- А когда особенно?
- Когда он приближается. Даже с лаской. И я сразу ничего не хочу. И он не может получить от меня чего хотел бы…
"Та-а-ак… - подумал Ал, - не всё, оказывается, может Рустам-ака…"
- Так. Теперь давайте рассмотрим эти цилиндры повнимательней. Сколько их?
- Много. Сосчитать трудно. Снаружи головы, но некоторые проникают и внутрь.
- Так. Дальше.
- Одни толстые, - атаманша, не открывая глаз, показала какие, - другие совсем тоненькие. Но зато они длиннее.
- Так. Как вы будете от них избавляться? Выкинуть их? Или что?
- Не знаю.
- Знаете. Рассматривайте их внимательно, наблюдайте, как они исчезают.
Жена главаря некоторое время молчала. Потом с сожалением вздохнула.
- Нет, не исчезают. Остаются на месте.
- Так… Вы как сами скажете, ваш муж достоин прощения? За этот удар?
- Прощения? Я его простила.
Ал понимал: чтобы доказать ей обратное, понадобится много времени. Простить-то она мужа в определённом (логическом) смысле простила - иначе, согласитесь, уж совсем нестерпимо с мужчиной ложиться в постель. Но, если бы она его действительно простила, то искажающих её естество цилиндров не было бы. С женщиной Ал, по обыкновению, спорить не стал, а просто продолжил:
- Вы сказали, он вас любит… Опять-таки - не бьёт.
- Не бьёт. - Атаманша вздохнула.
- Врача до вас допустил. Уже за одно это он достоин прощения.
- Да, достоин, - опять вздохнула атаманша. - А вы знаете, цилиндры посветлели!
- Очень хорошо. Продолжайте наблюдать, как они исчезают.
- Всё, - чуть помедлив, сказала атаманша. И высокая её грудь колыхнулась от вздоха облегчения. - Исчезли.
- Прекрасно, - сказал Ал. - Что и должно было произойти. Какое ощущение в теле? Что изменилось в лучшую сторону?
- Легко стало. И свободно. Как будто даже легче стало дышать. И тепло. Тепло по всему телу. Особенно в ногах.
Ал посмотрел на её ноги, а потом не удержался - и на всё её томное и как будто приглашающее тело. Две верхние пуговицы на халате по-прежнему были расстёгнуты. Рядом никого не было.
- А отношение к мужу - ощущение - изменится?
- Да.
- А улыбаться вам хочется?
- Нет.
- Вспомните что-нибудь приятное. Вам где-нибудь когда-нибудь было очень хорошо?
- Да, - улыбнулась лежащая женщина. - В доме у отца.
- Всё. Открывайте глаза.
Жена главаря открыла глаза, медленно встала, ещё, видимо, не совсем веря, что с ней произошли какие-то изменения.
- Всё, - сказал Ал. - На сегодня всё.
Женщина вышла. Ал ждал, что произойдёт дальше. Было тихо. Прошло, наверное, с полчаса. Наконец, в проёме двери появился главарь.
- Вели-икий таби-иб!! - восхищённо сказал он. Лицо его лоснилось от удовольствия.
- Пустяки, - скромно сказал Ал. Сдержался, не добавил, что это всего лишь первое начальное упражнение психокатарсиса. Ну да для обрезанного и это праздник.
- Я сейчас тебе ещё одну женщину приведу, - с поклоном сказал главарь.
Другая женщина оказалась женой Джамшеда, человека с костистым лицом. В каком родстве она была к главарю, Ал так до конца и не понял - что-то вроде невестки.
- Ненавижу русских!.. - войдя, раздельно сказала она настолько прочувствованным тоном, что от него содрогнулся бы даже приговорённый к смерти. И опять, когда Ал предложил ей лечь, и спросил, что её беспокоит, она повторила: - Ненавижу русских!..
- Сколько вам лет? - спросил Ал.
- Двадцать девять…
Постепенно она разговорилась. Оказалось, что отец у неё, как и муж, чеченец - мусульманин, алкоголик и наркоман, а мать - русская, которая мужа своего ни в грош не ставила и могла, к примеру, совершенно неожиданно уехать на несколько месяцев к себе, в Рязанскую, кажется, губернию, уехать без разрешения мужа, что по местным понятиям было чем-то совершенно немыслимым.
- Мне всегда было отца жалко, - говорила невестка. - Сколько себя помню, я всегда хотела быть отцу женой…
- Женой?
- Да. А почему нет?
- А мать, получается, мешала? Занимала место, по праву принадлежащее не ей, а вам?
- Да.
- А вы внешне похожи на мать?
- Не-е-ет! - с омерзением содрогнулась невестка. - Хотя, конечно, как можно совсем не быть похожей на мать? Я маленького роста - а она ещё меньше.
- А нос, наверное, у неё острый? - Ал с усилием отвёл взгляд от острого кончика её носа. (Чтобы она не поняла источника его знаний.)
- Откуда вы знаете?! Да, острый…
- А губы тонкие, в ниточку?
- Поразительно! Вы и это знаете! Откуда?!
- Так. Расслабьтесь. Расслабьтесь-расслабьтесь! Так… Какой вам вспоминается случай, связанный с вашей главной проблемой?
Произошло это тринадцать лет назад, когда ей только исполнилось шестнадцать. В тот день надо было идти работать на огород, а мать накануне не только оттолкнула мужа, но и вообще отказалась работать в огороде. И тогда дочка решила доказать, что мамка - сука, доказать не только себе, но и, наконец, отцу, и для этого решила обработать весь огород одна. В результате переутомилась. Надорвалась. И на том ощущении зафиксировалась. И с тех пор у неё вот уже тринадцать лет апатия и плохо сгибается в локте левая рука. В геометрических же образах - на её локтевой сустав налипла тёмная вязкая жидкость и мешает руке двигаться.
- Ненавижу русских!.. - вибрирующим от ненависти голосом закончила она.
Работать с ней было намного труднее, чем с женой главаря. Невестка была напряжена, расслабиться не могла, и жидкость, которая лишала сустав подвижности вот уже тринадцать лет, стекать упорно не желала. Время шло, и уже дважды в дверь заглядывал муж, Джамшед. Во взгляде его не было и тени симпатии к Алу. И хотя Ал сидел в двух метрах от лежавшей на постели женщины и даже подчёркнуто на неё не смотрел, Джамшеду, похоже, мерещилось нечто невообразимое.
- А ваш отец стал употреблять наркотики до того, как познакомился с вашей матерью, или после?
- Конечно - до. В наших местах до свадьбы все этим занимаются. А когда отец женит, то должны бросить. Отец сказал - и бросают. А мой отец против воли родителей женился - на русской - и бросить не смог.
- А матери нравилось, что отец употреблял наркотики?
- Нет, конечно. Сколько раз она ему говорила бросить, а он - никак.
- А вы как к этому относились?
- Я жалела его. Подходила и гладила.
- А вам нравится, что ваш муж этим походит на отца?
- Нет, конечно! Сколько раз я ему говорила бросить, а он - нет. Может быть, вы поможете?
- Посмотрим… А ваш муж меньше употребляет, чем отец?
- Столько же, - презрительно хмыкнула невестка. - Слабый он. Да и вообще, что он может?..
"Попробуй он бросить - она ж его загрызёт", - подумал Ал и спросил:
- А деньги? Зарабатывать?
- Деньги - может. Да что с того?..
- Но ведь очень может быть, - помолчав, продолжал Ал, - что вашему отцу ни с кем так хорошо не было, как с вашей матерью. Ведь выбрал же её он?
- Да, - вздохнула невестка главаря. - Он. - И заплакала.
- Выбирал её, а не вас, и вы не жена его, а - дочка. Что тоже, между прочим, совсем неплохо. У вас могут быть свои интересные взаимоотношения с отцом. Удовлетворяющие.
- Да, - всхлипнула жена человека с костистым мертвенно-неподвижным лицом. - Да… Удовлетворяющие…
- В таком случае, вся эта проблема, вы понимаете, надумана!!
Ал ещё заканчивал фразу, как дверь неожиданно распахнулась и на пороге возник Джамшед.
- Да!! - и жалобно добавил: - Я больше не могу так.
Услышав голос мужа, его жена вскочила с постели, извиняясь, снизу вверх улыбнулась Алу и, твёрдой походкой подойдя к мужу, что-то сказала на своём языке. Тон, очевидно, был тот же, каким её мать-сука разговаривала с её хорошим отцом-наркоманом. У Джамшеда вид и вовсе стал как у нашкодившего школьника. Потом она повернулась к Алу: