- А! Элементарно, мой дорогой Ватсон Суп! Нет планов, нет перспектив, одна сплошная и-м-п-р-о-в-и-з-а-ц-и-я. У правительства нет постоянства: сегодня мы богатые, завтра - бедные, в сегодня оно хочет мира, завтра - войны, сегодня оно постится, завтра - давится едой, наконец. Понятно? - допытывается Дурито.
- Почти… - нерешительно говорю я и начинаю чесать голову.
- И таким образом? - спрашиваю я, видя, что Дурито прервал свою лекцию.
- Все это закончится взрывом. Хлоп! Как перенакачанный надувной шарик. У этого нет будущего. Мы выиграем, - говорит Дурито, складывая свои бумаги.
- Мы? - с нехорошей улыбкой спрашиваю я.
- Разумеется, "мы". Совершенно очевидно, что без моей помощи вам не справиться. И не пытайся возражать. Вам нужен суперсоветник. Я уже изучаю французский, это чтобы потом продолжить.
Я умолкаю. Не знаю, что хуже: открыть то, что нами правит импровизация или представить себе Дурито в качестве суперсоветника кабинета в каком-то невероятном переходном правительстве.
Дурито продолжает свое наступление:
- Я тебя удивил, а? Так что не печалься. Пока вы не растопчете меня своими ботинками, я всегда смогу прояснять вам путь, который предстоит пройти через свалку исторических поражений, и который, несмотря на все превратности судьбы, позволит поставить страну на ноги, потому что когда мы едины… когда едины… Ой, я вспомнил, что не написал письма матери! - Дурито разражается смехом.
- А я-то думал, что ты говорил всерьез! - Я делаю вид что сержусь и бросаю в него веточкой. Дурито уклоняется и продолжает смеяться.
Когда он успокаивается, я спрашиваю:
- И все-таки откуда ты взял, что неолиберализм - это кризис, ставший экономической доктриной?
- А! Из вот этой книги, объясняющей экономический проект Карлоса Салинаса де Гортари на 1988–1994 годов, - отвечает он и показывает мне книжонку с логотипом "Солидарности".
- Но Салинас уже не президент… кажется… - говорю я с сомнением, от которого внутри у меня все сжимается.
- Я знаю, но посмотри, кто отредактировал этот план, - отвечает Дурито и показывает мне фамилию. Я читаю:
- "Эрнесто Седильо Понсе де Леон", - говорю с удивлением и добавляю: - Таким образом, нет разрыва с политикой предшественника?
- То, что есть: это шайка воров, - неумолимо говорит Дурито.
- И поэтому? - спрашиваю я с неподдельным интересом.
- Ничего, просто мексиканская политика - это как этот болезненный нарост сучьев на дереве, который нависает как раз у тебя над головой, - говорит Дурито. Я вскакиваю, смотрю наверх и вижу, что действительно, над моим гамаком свешивается клуб веток, похожих на осиное гнездо. Я перебазируюсь, а Дурито тем временем продолжает:
- Мексиканская политическая система связана с реальностью лишь частью очень хрупких ветвей. Хватит одного сильного порыва ветра, чтобы все это рухнуло. Конечно, падая, это потянет за собой и другие ветки и берегись тот, кто окажется в его тени, когда все это рухнет!
- А если нет ветра? - спрашиваю я, проверяя хорошо ли привязан мой гамак.
- Он будет… будет, - говорит Дурито и задумчиво замолкает, как бы вглядываясь в завтрашний день.
Мы оба задумываемся и замолкаем. Опять зажигаем трубки. День отступал. Дурито засмотрелся на мои ботинки и осторожно спросил:
- Сколько с тобой человек?
- Всего двое, так что не беспокойся, не наступим, - сказал я, чтобы его успокоить. Дурито практикует методическое сомнение как дисциплину, поэтому он продолжил свои "мммм, ммм" и наконец выдал:
- А тех, кто преследует тебя, сколько?
- А! Этих? Их будет примерно шестьдесят…
Дурито не дал мне договорить:
- Шестьдесят! Шестьдесят пар сапог над моей головой! Сто двадцать седенских сапог, ищущих способ растоптать меня! - истерически запричитал он.
- Погоди, ты не дал мне закончить. Их не шестьдесят, - сказал я. Дурито снова перебил меня:
- А! Я знал, что не может быть такого несчастья. Сколько же их?
Я лаконично ответил:
- Шестьдесят тысяч.
- Шестьдесят тысяч! - воскликнул Дурито и поперхнулся дымом своей трубки.
- Шестьдесят тысяч, - повторил он множество раз, с отчаянием складывая свои лапки и крылышки.
- Шестьдесят тысяч, - приговаривал он, теряя последнюю надежду.
Я постарался его успокоить. Я сказал, что они не придут все вместе, что это поэтапное наступление, что они входят с разных сторон, что им еще надо суметь отыскать нас, что мы замели за собой все следы, и наконец сказал ему все, что мне в тот момент пришло в голову.
Через некоторое время Дурито немного успокоился и вновь вернулся к своим "мммм, ммм". Он достал какие-то бумаги, похожие на карты, и принялся задавать мне вопросы о расположении вражеских войск. Я, как смог, постарался ответить. Каждый из ответов Дурито сопровождал отметками и записями на своих маленьких картах. После допроса он провел еще некоторое время, погруженный в свое "мммм, ммм". Через несколько минут после сложных математических подсчетов (как мне показалось, потому что он использовал для этого все свои лапки) Дурито вздохнул:
- Так и есть - они используют принцип "молота и наковальни", "скользящую петлю", "загон кролика" и вертикальный маневр. Это элементарно, все это описано в учебнике для рейнджеров в Школе Америк, - говорит он мне и себе. И добавляет: - Но у нас есть шанс выйти из этой заварухи целыми и невредимыми.
- Да? И каким же образом? - скептически спрашиваю я.
- Чудом, - отвечает Дурито, собирая свои бумаги и укладываясь спать.
Между нами установилась тишина; мы позволили сумеркам занять свое место среди ветвей и камышей. Позже, когда ночь спустилась с ветвей и расправила свои крылья в небе, Дурито вдруг спросил меня:
- Капитан… Капитан… Эй! Ты спишь?
- Нет. Что? - отозвался я.
Дурито печально, с бесконечной тоской в голосе спрашивает:
- Что ты собираешься делать?
Я курю и гляжу на свисающие с деревьев серебристые кудри луны. Выпускаю клуб дыма и отвечаю ему и себе:
- Победить.
P.S., настраивающий ностальгию на частоты кольца окружения. По радиоприемнику кто-то в ритме блюза разрывает мрак словами: "All’s gonna be right with a little help from my friends…".
P.S., Который наконец прощается, как платком, размахивая сердцем.
Столько дождя
и ни капли
для утоления жажды…
Еще раз всем привет. Здоровья и помните об этой сухой ветке, нависшей над головами, что наивно рассчитывает укрыть вас в своей тени.
Суп в дыму трубки… и в ожидании.
ДУРИТО III
День, который придет
( Фрагмент из Истории зеркал)