[▪]
У украинской диаспоры колоссальный потенциал. Украинцы очень интегрированы в мир, но у них четкая идентичность. Главное препятствие для сотрудничества с диаспорой – современная Украина остается слишком советской. Чем больше мы отдаляемся от Советского Союза, тем ближе к своей диаспоре. А это огромная сила.
Хорошо помню, с каким энтузиазмом первые зарубежные украинцы приезжали на родину. В 1987 году, когда я служил на КПП в Чопе, приехал автобус с канадскими украинцами. Все в вышиванках, они были страшно возбуждены, что попали в Украину. В первый раз я видел так много вышиванок, впервые слышал такие украинские песни. Поскольку в автобусе были граждане капиталистической страны, его полагалось усиленно досматривать. Это называлось "ямочный углубленный осмотр". Автобус погнали на пост и начали дырявить сверлами, а чтобы пассажиры не слышали, врубили громко музыку – песни Кобзона. Такие автобусы до этого не приезжали, а у нас даже легковушки держали по полтора часа. В общем они застряли на 10 часов и написали возмущенное письмо Горбачеву. Из Москвы пришел нагоняй, и когда они возвращались обратно, нескольких пограничников, включая меня, переодели в вышиванки. Нашли каких-то прапорщиц, которые на обратном пути встречали их "хлебом-солью". Такую вот комедию устроили по указанию из Москвы. Горбачев решил, что украинскую диаспору лучше задобрить.
До меня грузинская диаспора тоже ничего не вкладывала в Грузию. После Революции роз начала интенсивно вкладывать. Поменяется ситуация – и в Украину пойдут огромные деньги. Но пойдут они сначала не от американцев и японцев, а от украинцев из Америки, Европы и России. Первые большие инвестиции всегда приходят от диаспоры, потому что она лучше знает страну и охотнее принимает на себя риски.
Я очень критического мнения об украинской дипломатии. Я открыл, к своему удивлению, что грузинские дипломаты намного опытнее и сильнее украинских. Такого не должно быть: в отличие от Грузии Украина имела свой Институт международных отношений (многие грузинские дипломаты выпустились оттуда), постоянное представительство в ООН. Но в Украине до войны с Россией не было экзистенциальных вызовов. Видимо, они и создают дипломатию. Без этого у дипломатов не было ощущения, что от них что-то зависит, они, в основном, лоббировали конкретных лидеров или конкретные частные интересы, то есть внешняя политика была по стилю похожа на внутреннюю. Отсутствие государственного мышления очень сильно заметно и во внешнеполитической деятельности.
Только в последние годы мы видим кое-какие успехи в лоббировании интересов Украины в Америке, и то недостаточные. Помню, как в девяностые годы молодые члены грузинского парламента стали ездить в Америку. Мы открывали каждый кабинет в Конгрессе, не то что нынешние украинские парламентарии. Маленькая Грузия достигла больше, чем Украина, которая воюет с Россией.
Я почти не видел хороших украинских послов. Я часто бываю на международных конференциях, и украинские дипломаты которые нас сопровождают, крайне слабы. На встречах они либо молчат, либо не владеют информацией. Они элементарно не знают, как защищать свою страну.
Украине нужно привлекать в дипломатию недипломатов. Нынешние дипломаты не умеют работать с диаспорой, потому что они продолжатели советской традиции. Диаспора всегда была готова работать с Украиной, здания дипломатических представительств в Америке, во Франции, в Австралии подарены ею. Она интересуется происходящим в стране, у нее огромный потенциал самоорганизации, но с середины 1990-х она была почти потеряна для Украины.
Нужно научиться с ней работать. Это вопрос нового поколения. Молодые гораздо легче найдут общий язык с диаспорой, чем дипломат советского склада, закончивший Киевскую школу международных отношений или МГИМО.
Допускаю, что в Украине нужно создать отдельное министерство по работе с диаспорой. Большую помощь тут могут оказать волонтеры из самой диаспоры: они знают, как работать с людьми своего круга.
8
Война
[▪]
Пять лидеров стран Восточной Европы на митинге протеста против агрессии России. 12 августа 2008 г.
Грузии очень не повезло, что Сталину нравилась отдыхать в Абхазии. С его подачи она стала главным курортом для советской номенклатуры. У российской элиты сформировалась глубокая эмоциональная привязанность к Абхазии.
В начале 2006 года на инаугурации Назарбаева Ельцин меня спросил: "Ну как там, Миша, у вас Абхазия?" – Так Абхазия, отвечаю, при вас была захвачена, Борис Николаевич. А он: "Да, жалко, лучшие воспоминания моей молодости – как я сижу на балконе в санатории в Пицунде, пью киндзмараули и слушаю "Тбилисо"".
На момент распада СССР абхазы составляли всего 18 % населения Абхазии. Это древний народ с интересной культурой, тяготеющий к Северному Кавказу. Грузины, кстати, такие же исконные жители Абхазии. Оттуда, например, происходят все мои предки по линии деда.
Традиционно власть в Абхазии была разделена: глава ЦК компартии всегда был этническим абхазом, а председатель Совета министров – грузином. Экономические ведомства были за абхазами, а МВД – за грузинами.
Абхазы составляли большинство в анклаве Гудаута, между Гаграми и Сухуми. Гагры были почти полностью грузинскими, абсолютное большинство жителей Сухуми были грузинами, хотя город в целом был многонациональным и космополитичным. Этим он очень напоминал Одессу.
После свержения Гамсахурдии в Грузии началась гражданская война. Абхазы воспользовались этим, чтобы при поддержке россиян заблокировать железную дорогу, которая шла через их территорию, и выгнать всех грузин из правительства.
Россия долго тянула с передачей республикам оружия, которое должно было достаться им от Советского Союза. И вдруг, в июле 1992 года, российские военные открыли все склады Ахалцихской базы и отдали Грузии более сотни танков Т-55, большое количество БТРов, артиллерии. Не надо было долго гадать, куда пойдет эта техника. Войска двинулись в Абхазию отбивать железную дорогу и легко заняли Сухуми.
Население встречало их как освободителей, потому что абхазская верхушка угнетала всех остальных, грузин прогнали со всех руководящих постов.
В Гудаутском районе проживало около 40 000 абхазов. Там была большая военная база с аэропортом. После того как грузинская национальная гвардия вошла в Сухуми, абхазское ополчение "напало" на российскую базу. В руках у абхазов оказалось много оружия, во главе их отрядов появились российские офицеры, а с Северного Кавказа были переброшены отряды так называемого ополчения, которыми руководили представители российских спецслужб. Смысл этой операции был в том, чтобы отвлечь северокавказских боевиков от Чечни, провозгласившей независимость.
Внезапно у обеих сторон противостояния оказалось много оружия. Русские, как Гулливер, помогали чуть-чуть то одним, то другим, лишь бы силы были равны и ни одна сторона не могла победить.
Я тогда работал в Тбилиси в комитете по правам человека и готовился уезжать в Америку, меня приняли в Гарвардский университет. Когда началась война, я решил, что останусь.
Мы занимались обменом пленных. Помню, мы должны были лететь из Сухуми в Гудауту на очередной обмен. Между нашими и абхазскими позициями находилась российская база. Мы получили разрешение на пролет через их территорию, но когда взлетели, они приказали нам сесть. Всех нас арестовали – мы якобы нарушили какой-то там уговор. Насчет того, что с нами делать, мнения разделились: то ли посадить в КПЗ на базе, то ли передать сепаратистам. После напряженных переговоров вышел старший российский офицер и говорит: "Ладно, даю вам 15 минут – убирайтесь отсюда, а то я вынужден буду вас передать абхазской стороне. И не пытайтесь в Сухуми лететь – я вас собью". Мы сели в наш ЯК-40 и полетели в Батуми.
Российские военные делали в Абхазии что хотели – когда им нужно было, они бомбили, сбивали грузинские самолеты. Малазийский Боинг был не первым пассажирским самолетом, который они сбили. До этого были два грузинских ТУ-154, на которых в Сухуми летели в основном гражданские люди.
Поначалу почти вся территория Абхазии была занята нашей национальной гвардией, кроме Гудауты, потому что там сдерживала натиск российская база. Снабжать ее можно было только по воздуху, что, естественно, не нравилось россиянам. Ельцин вызвал Шеварднадзе в Москву. Он предложил обеим сторонам вывести тяжелое вооружение из Гагр – россияне, мол, гарантируют перемирие. Стороны остаются на своих местах, открываются гуманитарные коридоры, начинается процесс примирения.
Шеварднадзе принял эти требования, российские корабли вошли в Гагры и вывезли оттуда грузинскую артиллерию в Поти. Точно так же они должны были поступить с абхазским оружием, но не стали этого делать. Через неделю отряды с юга и с гор внезапно напали на северную часть Абхазии и полностью очистили ее от грузинского населения. Это где-то сто километров побережья, отделявших Россию от ее базы в Гудауте. Весь север был в их руках, а Грузия потеряла контроль над границей с Россией. То же самое, кстати, потом произошло на Донбассе. Сухуми оказался в окружении.
Война возобновилась. В мае 1993 года после кровопролитных боев Шеварднадзе подписал в Сочи новое мирное соглашение. Выбора у него особого не было. Грузия истекала кровью. Экономика развалилась. Сухуми снабжался только с моря и воздуха, так как Западная Грузия контролировалась противниками правительства, сидевшего в Тбилиси.