Фраза "вступил в бой" полностью соответствовала истине, так как артиллеристы из вооруженной охраны "Эрлстона" уже развернули в сторону субмарины стоявшую на полуюте 4-дюймовую пушку и открыли из нее огонь. После того как капитан субмарины понял, что его обнаружили, он, увеличив скорость, начал быстро сближаться с транспортом. Когда лодка шла на дизелях в надводном положении, скорость у нее была больше, чем у старого английского парохода. Капитан Стенвик тоже решил увеличить скорость до максимума. Для этого он велел спуститься в машинное отделение отдыхавшей смене кочегаров, которые вместе со сменой, которая там работала, стали с удвоенной скоростью бросать в топку уголь. Механик выжимал из машин все, что они могли дать, и транспорт, увеличивая ход, вибрировал от напряжения. Радист постоянно передавал в эфир сигнал SOS, а также фразу: "Транспортное судно "Эрлстон" ведет бой с немецкой субмариной, направление 207°, время - 3.09 дня". Орудие "Эрлстона" продолжало вести частый огонь, и через некоторое время выпущенные из него снаряды стали ложиться в опасной близости от высокой рубки подводной лодки. У немецких подводников не выдержали нервы; субмарина стала погружаться и в скором времени скрылась под водой. Надо отметить, что подлодка так и не успела выйти на дистанцию торпедного залпа, а двигаясь в подводном положении на аккумуляторах, догнать развивший максимальный ход транспорт она не могла. Подводя некоторые итоги, можно сказать, что из всех транспортов "Эрлстон" единственный оказал сопротивление атакующей подводной лодке, использовав пушку, которая именно для таких целей и предназначалась.
По мере того как боевая активность "Стаи ледяных дьяволов" возрастала, количество колыхавшихся на волнах спасательных шлюпок и надувных плотиков все увеличивалось. Впрочем, боевую активность демонстрировали не только подводные лодки. В 5.00 вечера над головами сидевших в шлюпке и на спасательных плотиках матросов пронеслись семь торпедоносцев "хейнкель" из эскадры 1.906 Берегового командования, дислоцировавшейся на базе гидропланов в Билле-фьорде к югу от мыса Нордкап. Вскоре после этого моряки услышали доносившиеся со стороны горизонта взрывы. Когда торпедоносцы возвращались, торпед у них под крыльями уже не было. Эти полеты не могли не тревожить моряков с потопленного утром "Карлтона", стремившихся добраться на своей шлюпке и плотах до берега. Самолеты пролетали у них над головами на высоте каких-нибудь пятидесяти футов, обдавая их целым каскадом брызг от взвихривавших водную поверхность бешено вращавшихся авиационных винтов. Шесть самолетов скрылись за облаками, но седьмой неожиданно для всех вернулся. Моряки скинули бушлаты и куртки - на тот случай, если самолет откроет огонь и им придется, чтобы спастись, нырять в воду. На этот раз самолет прошел над ними даже на меньшей высоте, чем в прошлый раз. Определенно, немцы пытались выяснить, есть ли у них оружие. Разумеется, со шлюпки и плотиков по самолету никто стрелять не стал; тогда самолет снизился еще больше, коснулся поверхности воды поплавками и медленно заскользил по водной глади, описывая круги в нескольких ярдах от моряков с "Карлтона".
Пилот, не выключая моторов, показал американцам сквозь остекление кабины три пальца; это означало, что он может принять на борт трех пассажиров. Три матроса - Станкевич, "Большой" Макдонах и Хиггинс - спрыгнули с плотика в ледяную воду и поплыли к самолету. С первого раза они не сумели взобраться на скользкие поплавки находившегося в движении гидроплана, но со второй попытки Хиггинсу и Станкевичу все-таки удалось это сделать, после чего они залезли в кабину. В этом смысле "Большому" Макдонаху - здоровенному парню, весившему более ста килограммов, - повезло меньше. Помимо всего прочего, с него почти свалились брюки, что мешало ему плыть. Гидроплан сделал еще один круг по поверхности моря; один из летчиков вылез из кабины, съехал вниз по стойке на поплавок и протянул Макдонаху багор. Впрочем, "протянул" - не совсем то слово; немец скорее пытался этим багром Макдонаха подцепить, поскольку бедный парень едва держался на воде. Коллеги Макдонаха, наблюдавшие из шлюпки за его безуспешными попытками ухватиться за багор, просто умирали со смеха, не выказывали своему товарищу ни малейшего сочувствия. Немецкий пилот оставил наконец попытки затащить Макдонаха на борт своего гидроплана, забрался в кабину и, пообещав американцам вернуться, поднял свою машину в воздух. Только после этого приятели Макдонаха достали его из воды; парень умирал от холода, почти не двигался и едва дышал. Его тут же раздели и завернули в одеяло.
Немцы и вправду за ними вернулись. Через два часа рядом с американцами приводнился большой санитарный гидросамолет "Дорнье-24". Он долго искал летчиков с "хейнкеля", о падении которого ему сообщили с разведывательного самолета, не нашел их и решил подобрать хотя бы часть американских моряков. "Дорнье-24" взял на борт только 9 военных моряков из вооруженной охраны транспорта - матросы торгового флота его не интересовали - и улетел. Тремя часами позже прилетел другой большой гидроплан и увез еще 10 человек из экипажа "Карлтона". "Неудачники", которые остались на шлюпке и плотиках, вынуждены были грести изо всех сил, чтобы согреться. При этом они старались не слишком удаляться от того места, где их товарищей подобрали немцы. "Чтобы, - как выразился один из матросов, - не пропустить следующий самолет до Норвегии". Через некоторое время рядом с американцами приводнился еще один немецкий гидроплан и забрал на борт Муни - главного инженера "Карлтона" и уборщика по прозвищу Чико. Матросы спросили, будут ли еще самолеты; на это пилот ответил, что вряд ли - "мой, похоже, последний". Оставшиеся семнадцать американцев перебрались с плотиков на шлюпку. Туда же они перетащили все имевшиеся у них продукты и вещи. Потом они распустили по ветру небольшой парус и направились к побережью Советского Союза, бросив ненужные уже плотики на поверхности моря.
Бедняга "Карлтон"! Даже после потопления этого невезучего корабля его команду продолжали преследовать всевозможные бедствия и несчастья. Немецкие гидропланы доставили часть его экипажа в Киркенес - на военно-морскую базу восточнее мыса Нордкап, откуда выходили в море подлодки из "Стаи ледяных дьяволов". Там американских моряков посадили в концентрационный лагерь, где уже находились сотни русских военнопленных. Немцы пообещали пристрелить каждого американца, который попытается общаться с русскими. Потом немцы вызвали на допрос главного инженера корабля Муни. Их интересовали детали потопления транспорта; они также интересовались, почему капитана корабля и главного инженера не взяли на борт немецкие подводники, имевшие соответствующее распоряжение германского командования. Немецкому морскому офицеру, который вел допрос, удалось внушить Муни и еще нескольким людям из команды "Карлтона" совершенно невероятную мысль о том, что их корабль потопила британская подводная лодка. Дескать, они слишком близко подошли к побережью Норвегии, и англичане опасались, что немцы захватят их корабль. Муни потом по этому поводу замечал, что "капитан Реджинальд Хансен был норвежцем по рождению, хорошо относился к немцам, поэтому ничего удивительного не было бы в том, если бы он и в самом деле правил в сторону норвежского побережья…".