Говоря о кукле, мы имеем в виду любые антропо– и зооморфные фигурки, употреблявшиеся в традиционных обрядовых и необрядовых практиках и способные в условно-игровых формах заменять человека, выступать в его функции, а также их аналоги в современном быту, в том числе детских играх. Кроме того нами специально проанализированы способы репрезентации куклы в литературе, живописи и современных массмедиа. То есть в поле нашего внимания попадают и те предметы, которые исследователями или самими носителями традиции называются "идолами", "болванами", "истуканами", "чурбанами", "кумирами", "чучелами" или "скульптурой религиозного назначения" [см., например: Зеленин 1936; Иванов 1970, с. 6–7; Чекалов 1974; Иванов 1979], а также зоо– и фитоморфные фигурки, использующиеся в обрядах, играх и в иных неутилитарных целях (например, для коллекционирования или украшения интерьера) – см. илл. 2, глиняная свистулька "Всадник" [ККЭК КСВ, Рязанская обл.].
Илл. 2
Смещение границ между "человеческим" и "нечеловеческим", живым и неживым, "культурным" и "природным" в истории человечества связано с важнейшими культурными и цивилизационными процессами. Ведь "утверждение в современном мире потребительского и насильственного отношения к природе" отражает сдвиг в человеческом сознании, "который соотносится и с релятивизацией и механизацией вещи" [Топоров 1993, с. 80]. Это дает нам основание утверждать, что данное исследование "феномена куклы" являетсяактуальным, поскольку подобный сдвиг характерен и для возникающей на наших глазах "глобальной" цивилизации, неотъемлемыми чертами которой является активное взаимодействие типологически разных культур на основе новых стандартов межкультурных, межрасовых и межличностных взаимодействий, стремление к "экологической революции", то есть коренному пересмотру сложившихся отношений в системе "природа – культура" и уже обозначившейся тенденции "новой гуманизации вещи". Этому способствует появление и постепенная легитимация в массовом сознании и культурных практиках целого класса объектов – роботов и андроидов, идея создания которых восходит к древним мифическим существам от вылепленного Богом из глины первого человека Адама до железного голема и гомункулуса. Являясь по сути неживыми механическими куклами, искусственными "подобиями человека", его "бездушными копиями", они претендуют в будущем на более высокий, "человеческий" статус.
На примере функционирования куклы и иных антропоморфных объектов в ритуально-магических и повседневных практиках наиболее явно проявляются характерные особенности переходов из пространства "природы" в пространство "культуры", из класса объектов, признаваемых "неживыми", в класс "человекообразных" и живых [Погоняйло, 1998]. Изучение таких переходов в истории культуры помогает прояснить механизм возникновения многих культурных различий и стереотипов, выводит нас на очевидные межкультурные универсалии, а также закономерности человеческого мышления и мировосприятия, основанные на базовых принципах формирования личности в онтогенезе. Необходимость их осмысления становится особенно актуальной в связи с массовым внедрением механических интеллектуальных устройств, которым постепенно делегируются полномочия при принятии решений от повседневного быта до различных областей науки и техники. Способность подобных устройств принимать рациональные, логически обоснованные решения способствует формированию в массовом сознании представления об их "разумности" и "человекоподобии" и возникновению "новой мифологии мертвой машинной жизни" [Лотман, 1992]. Антропоморфность их не очевидна, но, возможно, со временем мы все больше будем склонны приписывать им человеческие черты, подобно тому, как это уже происходит в сленге профессиональных компьютерщиков и пользователей Интернета (мама "материнская плата ПК"; элька "электронная почта" и под.).
Илл. 3
Актуальность "феномена куклы" проявляется и при анализе проблемы двойничества [Большаков, 2001; Морозов, 2009б], поскольку статус "копии человека" в разных культурах существенно различается. Современные исследования в области клонирования животных и человека, а также дискуссии о "человеке из пробирки" при искусственном оплодотворении выявляют существенные проблемы морально-этического плана, которые также не могут быть решены без определения границы "человеческого" и "нечеловеческого" ("живого" и "неживого") в современной цивилизации. Причем эти границы, как и прежде, могут существенно варьироваться в разных культурных средах.
В этом контексте особое значение приобретает характерная для большинства высокоразвитых культур концепция "антропоморфизма", крайним развитием которой является теория "антропоцентризма". Существуют различные подходы к трактовке концепта "антропоморфизма" [Тайлор 1989; Леви-Брюль; Леви-Строс 1994; Лосев 1996; Токарев 1964; История 1988; Элиаде 1999а; Кэмпбелл 1997; и др.]. Краткий обзор основных работ по этой проблематике сделан Л. Н. Тульцевой [Тульцева 1993, с. 22–25]. Если проигнорировать некоторые нюансы интерпретаций в рамках разных научных направлений и школ, то антропоморфизм – это наделение человеческими свойствами явлений природы, животных, предметов, а также отчетливо проявляющаяся в различных культурах тенденция к представлению в человеческом образе различных мифологических персонажей, героев и божеств.