Командование Красной Армии действовало по своим собственным НАСТУПАТЕЛЬНЫМ планам, реализовывало свой собственный график развертывания, при составлении которого немецкое вторжение не предполагалось. Да, к утру 22 июня 1941 г. построение оперативных группировок не было завершено. Но стратегическое развертывание реально началось, оно шло со все нарастающим темпом и размахом. Срок его завершения был привязан не к 22 июня, а к другой дате. К одному из дней июля 1941 года, точно установить который при имеющейся в распоряжении историков источниковой базе пока не представляется возможным.
Для тех, у кого слова "стратегическая передислокация" вызывают непроизвольную зевоту, готов пересказать краткое содержание этой главы еще проще.
В шесть часов вечера 31 декабря любого года в любой семье наблюдается вопиющая "неготовность". Котлеты прыгают и шипят на сковороде, из духовки валит дым пригоревшего пирога, хозяйка дома в мятом халате лихорадочно размешивает салат "оливье" в тазике. Значит ли это, что никто в доме не готовится к встрече Нового года? Да ничего подобного, как раз наоборот - очень активно готовятся. Но еще НЕ приготовились. К 12 часам, к заранее запланированному моменту вскрытия шампанского, все будет в полном ажуре: салат "оливье" передислоцируется из тазика в хрустальную салатницу, котлеты и гарнир соединятся в одной точке, и лучшая подруга хозяйки дома, в вечернем платье с двумя смелыми вырезами, будет мило кокетничать с ее мужем. Все пойдет точно по намеченному плану - если только в семь вечера в дом не ворвутся незваные гости...
Глава 5
ГЛОБАЛЬНЫЙ КОНЕЦ
Думаю, вы читали "Чонкина". Если еще нет - настоятельно рекомендую. Есть там такой забавный эпизод: капитан НКВД товарищ Миляга по странному стечению невероятных обстоятельств попал в плен к красноармейцам. По причине контузии (ему врезали прикладом по голове) Миляга не сразу понял, куда он попал, и поэтому начал на ломаном русском языке давать показания о том, что он есть сотрудник русского гестапо и много стрелять-убивать коммунистен унд комсомольцен (последнее заявление было чистой правдой). Ярость благородная вскипела как волна, и советские бойцы решили прикончить гнусного фашистского выкормыша. Когда до Миляги наконец дошло, что власть в деревне еще не сменилась, он начал было менять свои показания, начал объяснять, что он не тварь дрожащая, а сотрудник учреждения, которое право имеет... И все было бы хорошо, если бы не заорал капитан Миляга сдуру: "Да здравствует товарищ Гитлер!" Эти слова стали последними в жизни славного чекиста...
К чему это я? А вот к чему. В августе 1991 г. произошли в нашей стране большие события. И многим тогда показалось, что власть сменилась. По этой ли, или по какой иной причине, но в самом начале 1992 г. "Военно-исторический журнал" (а это, к вашему сведению, официальный печатный орган Министерства обороны, а не какой-нибудь эмигрантский листок "литературных власовцев") опубликовал те самые, многократно выше упомянутые "Соображения по плану стратегического развертывания Вооруженных Сил Советского Союза на случай войны с Германией и ее союзниками" от мая 1941 года. Ошеломленная публика прочитала, в частности, такие соображения:
"...Считаю необходимым ни в коем случае не давать инициативы действий Германскому командованию, упредить противника в развертывании и атаковать германскую армию в тот момент, когда она будет находиться в стадии развертывания и не успеет еще организовать фронт и взаимодействие родов войск.
Первой стратегической целью действий войск Красной Армии поставить - разгром главных сил немецкой армии, развертываемых южнее Демблин, и выход к 30 дню операции на фронт Остроленка, р. Нарве, Лович, Лодзь, Крейцбург, Оппельн, Оломоуц (города в Польше и Чехии на расстоянии в 300-350 км к западу от границы СССР. - М. С). Последующей стратегической целью иметь: наступлением из района Катовице в северном или северо-западном направлении разгромить крупные силы Центра и Северного крыла германского фронта и овладеть территорией бывшей Польши и Восточной Пруссии..."
Соображения абсолютно здравые - с какой стати отдавать "инициативу действий" противнику? Для чего еще создавались 61 танковая и 31 моторизованная дивизии, если не для проведения крупных наступательных операций? Но для человека, проведшего несколько месяцев в невесомости, нормальное для всего живого земное тяготение становится невыносимой мукой, и бледных, теряющих сознание космонавтов на руках выносят из спускаемого аппарата... Так и для советских/российских читателей, с детского сада воспитанных на сказках про "доброго дедушку Ильича" и "неизменно миролюбивую внешнюю политику Советского Союза", нормальная правда о том, что волки не едят капусту, оказалась тяжелым нервным потрясением.
Пока публика ужасалась, удивлялась, восхищалась, время шло и дошло наконец до того, что всем стало ясно - власть не сменилась (да и куда она, родимая, от нас, а мы от нее?) и пора снова кричать: "Да здравствует товарищ Сталин!" К слову говоря, я совершенно не понимаю, почему нельзя было кричать "да здравствует товарищ Сталин", размахивая майскими (1941 г.) "Соображениями"? Не понимаю. Что плохого в том, что товарищ Сталин, оказывается, замышлял врезать топором по затылку "товарищу Гитлеру"? Что в этом зазорного? Да наши генералы из Института военной истории должны были на руках носить Виктора Суворова за то, что тот изобразил их усатого кумира в виде хищного зверя (каковым Сталин и был в действительности), а не растерявшейся, перепуганной институтки... Но не срослось что-то где-то, и команда "кругом" так и не прозвучала. А это значит, что все виновные в публикации документов, порочащих неизменно миролюбивую политику СССР, должны "за базар ответить".
Вот они и начали отвечать
Первым делом ветераны советской пропагандистской "науки" объяснили всем, кто еще способен их слушать, что майские "Соображения" - это всего лишь черновой набросок, эдакий "шахматный этюд", составленный (на 15 листах, с четырьмя приложениями и семью картами) генералом Василевским от скуки, в свободное от его основной работы заместителя начальника Оперативного управления Генштаба Красной Армии время. Гипотеза, конечно, смелая, однако абсолютно несовместная с мнением о предназначении документа самих его составителей, которые в последних строках пишут:
"... Прошу:
1. Утвердить представляемый план стратегического развертывания Вооруженных Сил СССР и план намечаемых боевых действий на случай войны с Германией.
2. Своевременно разрешить последовательное проведение скрытого отмобилизования и скрытого сосредоточения, в первую очередь - всех армий резерва Главного Командования и авиации..."
То есть, по мнению военных (конкретно к документу имели отношение ровно четыре человека: Василевский - его рукой написан текст, первый заместитель начальника' Генштаба Ватутин - его рукой предположительно внесены правки в текст, начальник Генштаба Жуков и нарком обороны Тимошенко), они представили Сталину на утверждение "план намечаемых боевых действий", а вовсе не ученический реферат.
Затем началась "атака с тыла". На оригинале документа, действительно, нет никакой резолюции Сталина. Согласитесь, это уже открывает некое "окно возможностей" для того, чтобы избавиться от столь неудобных "Соображений". В кустах был немедленно найден рояль. То есть видный советский военный историк Н.А. Светлишин неожиданно вспомнил, что еще в 1965 году Г.К. Жуков рассказывал ему и про майские "Соображения", и про реакцию Сталина на них. 27 лет Светлишин молчал как рыба, нигде не публиковал эти воспоминания Жукова, не записал их в свою секретную тетрадь, не сдал ее, как положено, в секретные фонды ЦАМО... Но в нужный момент все вспомнил.
Оказывается, Жуков (в пересказе товарища Светлишина) отдал Особой важности совершенно секретный документ (с надписью в правом верхнем углу: "Только лично. Экземпляр единственный") не тому, кому этот документ был лично адресован, а сталинскому секретарю Поскребышеву. Отдал - и ушел.
Для тех, кто не понял, поясняю - это трибунал. Как минимум. Как максимум - "вышка". Отдать постороннему лицу документ Особой важности кадровый военный не мог. До этого мог додуматься только советский военный историк. На тот момент в Красной Армии действовала утвержденная наркомом Тимошенко Инструкция о порядке составления и хранения документов Особой важности. Это брошюра' на 15 страницах. В частности, такие документы должны были быть написаны лично от руки "на твердой подложке, не оставляющей оттиска от пера", все черновики и промокательная бумага должны были уничтожаться по акту, документ должен был храниться в опечатанном сейфе, находящемся в комнате с опечатываемой же железной дверью и стальными решетками на окнах. Инструкция прямо запрещала передавать документы Особой важности даже старшим по званию и должности - только лично в руки тому, кому конкретный документ был адресован.
Но это еще не финал комедии. Далее Светлишин (от лица покойного Жукова) рассказывает о том, что на следующий день Поскребышев от имени и по поручению Хозяина отругал начальника Генерального штаба, причем этот выговор и приказ "впредь таких "записок для прокурора" не писать" Жуков выслушал прямо в приемной Сталина (возможно - в присутствии третьих лиц). Самое смешное во всей этой истории то, что Светлишин даже не подумал о существовании рассекреченного и опубликованного еще в 1990 г. "Журнала посещений" кабинета Сталина. Из этого документа явствует, что у Жукова и Тимошенко не было никаких проблем с тем, чтобы передать документ лично Сталину. На основании "Журнала посещений" можно даже предположить (не утверждать, но вполне обоснованно предположить), когда это произошло.