Но не сейчас, — добавила она, дабы развеять возможные сомнения на этот счет.
Ее искренность совершенно покорила его. Он тоже мог бы заявить, что обычно не ухаживает за замужними женщинами, но это могло бы насторожить ее, а она и без того была нерешительна.
— Что ж, поскольку я был слишком самонадеян, постараюсь умерить свой пыл, — заявил он, чуть поклонившись. Он легко коснулся Зоиной щеки концом пальца в перчатке. — Она похожа на вас.
— Спасибо. — Никто еще не говорил ей этого, слишком уж различался цвет их волос. — Я тоже так думаю.
— Я тут захватил ей несколько игрушек. — Сняв с луки седла куклу, он потряс ею перед широко раскрытыми глазами Зои и довольно хмыкнул, когда та вцепилась в нее. — Я еще люльку привез, хотя у вас наверняка уже есть одна. — Он показал на притороченную сзади люльку. — Можно устроить Зою в люльке вон под теми деревьями, а я расскажу вам, — он не переставал улыбаться, — конечно же, в самых почтительных выражениях, как вы лишили меня сна этой ночью.
Она просияла, не в силах устоять перед его чарами и той галантностью, с которой он пытался помочь ей снова почувствовать себя непринужденно.
— Мы могли бы сравнить наши бессонные ночи.
Он сверкнул глазами и кивнул в сторону ее охранников.
— Прикажите им уехать.
— Не слишком далеко, — возразила она настороженно.
— Но достаточно, чтобы они не могли видеть нас.
Ее глаза широко распахнулись.
— Я не могу.
— Ну тогда хотя бы так далеко, чтобы они не могли нас слышать.
Она сделала глубокий вдох, взглянула на свою дочурку, которая с гуканьем пыталась вырвать из рук у Ставра деревянную куклу.
— Вы знаете о моем муже?
— Ваши слуги верны вам, не так ли?
— Конечно, но…
— Мы просто поболтаем. И ничего больше.
— Не может быть ничего больше.
И если в другой ситуации он сказал бы что-нибудь дразнящее и соблазнительное, сейчас он тихо произнес:
— Я никогда не причиню вам вреда.
Она еще мгновение поколебалась, а затем обернулась к своей свите и крикнула:
— Подождите меня на берегу озера.
Ставр же просто кивнул своим людям, и они его отлично поняли.
И люди Бирона и Глинской вместе направились к озеру.
Ставр выпустил из рук игрушку, и Зоя немедленно засунула ее в рот. Указав на кучку деревьев на краю луга, он промолвил:
— После вас, сударыня. Моя кухарка завернула тут кое-какую снедь, может, вам понравится.
— А если бы я не надумала навестить вас? — Татьяна пришпорила свою кобылу и направила ее в сторону деревьев.
— Мы могли бы отведать ее в тени ваших деревьев, — пробормотал он, направляя коня вслед за ней.
— А если бы у меня были гости, что тогда?
— Разве сосед не может нанести вам визит? — парировал он невозмутимо.
Она бросила на него удрученный взгляд.
— Вы всегда уверены в себе, а вот я, похоже, совсем нет.
— Вы ошибаетесь, княгиня. Многое неподвластно моей воле.
Она вдруг просветленно улыбнулась. А он склонился и едва не поцеловал ее. Ликование охватило его душу.
— Я несказанно рада, — проронила она еле слышно. — Этого не должно быть, но мне весело. И у меня нет разумного объяснения моей радости.
— И я тоже не могу понять, почему пренебрег своими домашними обязанностями. — Он вскинул брови. — Посевная сейчас в самом разгаре.
— Но в еще более критическом положении оказалась я.
Ее голос прозвучал игриво, и на какой-то момент он засомневался, действительно она столь поразительно наивна или же просто маленькая хитрая обольстительница.
— Простите меня, — сказала она, заметив его испытующий взгляд. — Я пошутила, а выходит, обидела вас. Моя мать всегда говорила, что я слишком откровенна.
Это было время, когда многие женщины благородного происхождения в России жили в закрытых и охраняемых частях дома — теремах.