- В Ежове? - догадался Коротченко.
- Возможно, - неопределённо ответил Хрущёв. - Хотя такая практика существовала и при Ленине.
Он имел в виду недавнее назначение наркома внутренних дел Ежова по совместительству и наркомом водного транспорта. В двадцатые годы многие наркомы одновременно руководили несколькими наркоматами, и на первый взгляд в совмещении Ежовым двух должностей ничего особенного не было. Но те, кто хорошо знал Сталина, а Хрущёв относился к ним, подозревали: здесь кроется что-то другое, Сталин просто так ничего не делает.
Коротченко, как председатель Совнаркома, в состав "тройки" при НКВД республики не входил.
- Знаешь что, Никита Сергеевич, а не лучше ли тебе на эти дни уехать куда-нибудь из Киева? Ну, скажем, в Днепропетровск?
- Я, кстати, давно обещал Задионченко приехать к нему, - понял дружка Хрущёв.
- Вот и поезжай, - произнёс Коротченко. - Не надо тебе быть в эти дни в Киеве. Наверное, за Успенским приедут из Москвы…
- Нет, его туда вызовут и там арестуют.
- Всё равно поезжай. Мало ли чего он наговорит на Лубянке, - продолжал Коротченко. - Всем известно, кто его перетянул в Киев. Словом, отправляйся к Задионченко, а на хозяйстве останусь я.
Хрущёв с благодарностью взглянул на дружка.
- А когда вернусь, - сказал он, - твоя очередь ехать в командировку. Ты, кажется, в Одессу собирался?
- Да, на областную партконференцию. Как член бюро ЦК компартии республики. Согласно графику…
- Вот и отлично, - подытожил Хрущёв. - Я уеду сегодня же, а ты время от времени позванивай Успенскому. Только поосторожнее, чтобы он ничего не заподозрил. Придумай какие-нибудь неотложные вопросы.
- Придумаю, - пообещал Коротченко.
В тот же день после полудня Хрущёв отбыл в Днепропетровск.
Всю дорогу Хрущёва не покидало ощущение надвигавшейся беды.
Прошло десять месяцев, как Сталин направил его на Украину, а кажется, будто минула целая вечность.
Оторванность от Москвы, от столичных кругов давала о себе знать. Новости кулуарной жизни приходили в Киев с большим опозданием, нередко в искажённом виде. Это затрудняло принятие правильных решений, не позволяло верно ориентироваться в межгрупповых интригах.
Чем вызвано решение об аресте Успенского? Хрущёв перебирал в памяти мельчайшие детали, пытаясь выстроить пёструю мозаику эпизодов в единую картину, объясняющую происшедшее.
Нарком перестарался в поимке врагов народа? Представляемая им в Москву статистика арестованных вызвала неудовольствие Кремля?
Нет, что-то не похоже. Тогда несдобровать и ему, и прокурору. Но к ним претензий нет. Или - пока нет?
А может, наоборот, он проявляет излишний либерализм?
Хрущёв, несмотря на плохое настроение, при этой мысли даже улыбнулся: Успенский - мягкотелый интеллигент? Вот уж в чём его не заподозришь!
Когда они приехали на Украину, было такое ощущение, будто по ней только что Мамай прошёл. В ЦК вакантны все должности заведующих отделами, то же самое в большинстве обкомов, горкомов и райкомов. Арестованы все председатели облисполкомов и их заместители. Нет ни председателя Совнаркома, ни первого секретаря Киевского горкома - все в тюрьме.
Казалось бы, все враги изведены под корень. Вместо них поставлены преданные советской власти кадры, утверждённые лично Хрущёвым. Ан нет: Успенский ежедневно докладывал в ЦК о всё новых и новых контрреволюционерах, выявленных неутомимыми наркомвнудельцами. Просил санкции на арест Миколы Бажана, Петра Панча, других представителей творческой интеллигенции.
Не обошёл своим вниманием и Максима Рыльского. Хрущёв возразил:
- Что ты? Рыльский - видный поэт. Его обвиняют в национализме, а какой он националист? Он просто украинец и отражает национальные украинские настроения. Нельзя каждого украинца, который говорит на украинском языке, считать националистом. Вы же на Украине!
Но Успенский проявлял настойчивость. Хрущёв убеждал его:
- Поймите, Рыльский написал стихотворение о Сталине, которое стало словами песни. Эту песню поёт вся Украина. Арестовать его? Этого никто не поймёт.
Однажды потребовал ареста… Коротченко. Демьяна Сергеевича, председателя правительства Украины. Общего приятеля, с которым сдружились в Москве, где Успенский служил уполномоченным Наркомата внутренних дел СССР по Московской области, а Коротченко был секретарём областного комитета партии.
У Хрущёва глаза полезли на лоб, когда прочёл докладную своего наркома.
- Ты, случайно, не свихнулся? - заорал в трубку, услышав голос Успенского. - Наш Демьян - шпион?
- Агент румынского королевского двора, - невозмутимо уточнил Успенский, как будто речь шла о каком-то совершенно незнакомом человеке, вина которого не вызывает сомнений. - И является на Украине главой агентурной сети, которая ведёт работу против советской власти в пользу Румынии.
- Да ты и в самом деле сумасшедший! - в бешенстве хряснул трубкой о рычаг Хрущёв.
Поостыв, дочитал материалы до конца. Чёрт его знает, может, чекисты и правы? Пятеро свидетелей подтверждают, что Коротченко возглавляет румынскую агентурную сеть. Осведомители - простые люди, не начальники, с какой стати оговаривать им председателя Совнаркома?
И всё-таки подобное не укладывалось в голове. Да, малокультурный, малограмотный - на ХVII съезде партии рассмешил Сталина, когда, обличая милитаристские угрозы японцев, произнёс слово "самуяры" вместо малопонятного "самураи", с тех пор Сталин иначе как "самуяром" его и не называл. Но не шпион!
Успенский настаивал на своём. Чтобы не прослыть укрывателем врагов, Хрущёв сообщил о компромате на Коротченко непосредственно Сталину. Из Москвы приехала комиссия во главе со знаменитым следователем по особо важным делам Львом Шейниным.
Комиссия пришла к заключению - клевета! Украинские чекисты, чтобы отличиться, сфальсифицировали это дело от начала до конца. Среди них было немало таких, кто буквально бредил разоблачением врагов народа. На это был спрос, естественно, появилось и предложение. Десятки тысяч простых граждан избрали чуть ли не своей основной профессией терроризирование, бесцеремонно заявляя в глаза: "Вот этот - враг народа!"
Сталин приказал расстрелять чекистов, виновных в умышленной фабрикации дела против Коротченко. "Самуяру" повезло - вождь знал его лично и не мог поверить в то, что он работает на румынский королевский двор. А если бы не знал?
Так что Успенский ещё тот гусь. Потребовали бы от него собрать компромат на Хрущёва, и глазом бы не моргнул. Во всяком случае, эпизод с Коротченко свидетельствует, что в излишней щепетильности этого ревностного чекиста-служаку не заподозришь. В чём же его промашка?
Хрущёв начал вспоминать, когда и при каких обстоятельствах он познакомился с этим человеком, и вообще всё, что знал о нём.
Первая встреча состоялась в бытность Хрущёва секретарём МГК и МК партии. Уполномоченный союзного НКВД по Московской области был молод, на вид не более тридцати, худощав, подтянут. Докладывал всегда толково, без свойственного малограмотным работникам многословия, умел выделить главное. На Лубянке его, наверное, высоко ценили, потому что уж как-то необычно быстро он стал начальником экономического отдела управления ОГПУ по Московской области. До этого успел поработать в центральном аппарате при Ягоде и ещё раньше - при Менжинском.
Хрущёву он тоже приглянулся. Работали вместе довольно много времени, и вдруг Успенский, придя в очередной раз на доклад к первому секретарю МГК и МК, сообщил, что его переводят на другую работу.
- Куда? - скорее из вежливости поинтересовался Хрущёв.
- Помощником коменданта Кремля! - гордо доложил Успенский.
- Поздравляю! - протянул ему руку Хрущёв. - Теперь в охране Кремля будут знакомые люди. Если забуду пропуск, надеюсь, пропустите?
- Лучше не терять, - серьёзно посоветовал чекист, не приняв шутки. Чувство юмора этому человеку было не свойственно.
Дальше Хрущёв потерял его из виду. В Кремле встречать не доводилось ни разу, и постепенно память о нём стёрлась.
Об Успенском ему напомнил Ежов, когда Хрущёв подбирал кадры для Украины. Толковых работников катастрофически не хватало. Сам Хрущёв, например, совмещал аж три должности - первого секретаря ЦК Украины, киевских горкома и обкома партии. Из местных никто не тянул на пост наркома внутренних дел.
- А ты Успенского посмотри, - посоветовал Ежов. - Ты с ним, кажется, знаком?
- Знаком. А где он сейчас? По-прежнему в комендатуре Кремля?
- Нет, в Оренбурге.
- В Оренбурге? - переспросил Хрущёв. - А что он там делает?
- Возглавляет областное управление НКВД. Прекрасный работник. Отличные результаты. Побольше бы нам таких начальников управлений. До Оренбурга работал в Новосибирске, был там замом. Растёт…
- Вообще-то у меня осталось неплохое впечатление об Успенском, - сказал Хрущёв. - Он действительно сильный работник. Только…
- Что только? - перебил Ежов.
- Шуток не понимает. Слишком серьёзный…
- Ну ты, Никита Сергеевич, даёшь, - укоризненно покачал головой Ежов. - Какие шутки могут быть в нашем ведомстве? Кругом столько грязи и всякой мерзости, что иногда даже сомневаешься: а есть ли вообще на свете порядочные, честные люди?
- Всё это, конечно, так, но и чекистам не должны быть чужды человеческие чувства…