Мнение, что слово друг могло обозначать члена (княжеской) дружины, эти тексты не подтверждают. Спорное место Жития Мефодия с упоминанием "етеръ другъ" надо понимать по лингвистическим соображениям и по смыслу как сочетание местоимений, а не как указание на некоего "друга" моравского князя Святополка. "Други", появившиеся под пером русского редактора "Закона судного людей" в XIV в., не имеют никакого отношения к Моравии IX в. А слово 
/
не имеет никакого отношения к слову 
.
2. Древнеболгарские тексты
В церковнославянских текстах болгарского происхождения слово дружина употребляется сравнительно часто. Основное его значение то же, что и в текстах кирилло-мефодиевского круга – товарищи, спутники. Однако в некоторых случаях за ним можно разглядеть и новые смысловые оттенки. В ряде случаев слово приобретает военные коннотации и приближается к тому значению, которое хорошо известно по древнерусским источникам (см. ниже), – "войско, военный отряд". Среди древнейших рукописей слово с такими коннотациями употребляется в Супрасльской рукописи.
Супрасльская рукопись – памятник наиболее объёмный в ряду всех "классических" старославянских памятников и имеет сложный состав, объединяя 48 житийно-патериковых текстов. Среди них исследователи с большей или меньшей вероятностью выделяют моравские переводы, есть часть, где переводы разного происхождения контаминированы (Житие 40 Севастийских мучеников), но большую часть составляют болгарские переводы, возникшие в "Преславской школе".
Дружина встречается в этом сборнике неоднократно. В большинстве случаев слово имеет то значение, которое характерно для него в старославянских текстах ("спутники, товарищи"), и переводит соответствующие греческие слова (
и т. п.). Именно такое словоупотребление мы видим уже в заглавиях некоторых житий, например: "Мучение Феодора, Константина, Феофила, Калиста, Васоя и дружины их" (4-я часть рукописи). Однако, в некоторых случаях слово употребляется в военно-героическом контексте и выступает уже с несколько иным смыслом – как объединение людей вооружённых и/или с воинственными намерениями. Следуя указаниям пражского "Slovníku", находим слово в этом смысле в упомянутом "Мучении Феодора" и прочих, а также в "Житии Кондрата" (часть 7 рукописи). Правда, надо оговориться, что в словаре подборка упоминаний слова дружина по Супрасльской рукописи далеко не исчерпывающа и не ясно, чем руководствовались составители словаря, предпочитая одни упоминания другим. Вот примеры из этих двух текстов с греческими соответствиями:
Мучение Феодора и прочих.
Группа мучеников, противостоящая своим мучителям, описывается как доблестное Христово воинство, и в частности приводится обращение одного из них, Васоя, к остальным: он "дрожинѣ своеи рече: станѣте добле, о братия, и мужьскы за Х(рист)а" –
.
Житие Кондрата.
Кондрат говорит о себе римскому проконсулу, который преследовал христиан: "яко Х(ри)с(т)ови есмъ воини", я сам пришёл на казнь и мучения, "прѣдборникъ бывъ дружинѣ своеи"–
.
Слово в обоих случаях использовано для характеристики мучеников, которые предстают героями в борьбе за истинную веру; дружина здесь – это объединение "Христовых воинов". В этом символическом уподоблении мучеников воинам слово дружина, очевидно, обозначает просто некое военное объединение; об этом ясно говорят и греческие слова, которые оно переводит.
Очень интересно одно место с упоминанием дружины в "Беседах" Козьмы Пресвитера, полемическом произведении, против богомилов. Этот памятник принадлежит к числу оригинальных, непереводных болгарских текстов. Автор, ведя воображаемый спор со своим собеседником, приписывает тому следующее высказывание: "нѣс(ть)мощно въ въ мирѣ семъ живуще сп(а)сти ся, понеже пещи ся есть женою, дѣтьми, силою (вар.: челядью), еще же и работы настоять вл(а)д(ы)кы земных и от дружины пакость всяка и насилья от старѣиших".
В этом перечислении всяких страданий и напастей, которые ожидают человека "в мире сем", дружина выступает, возможно, даже не столько в военном, сколько в социально-иерархическом контексте. Во всяком случае, её упоминание оказывается между указанием на повинности, которые приходится нести в пользу "владык земных", и угнетения со стороны "старейших". Можно, конечно, трактовать "пакость", которую причиняет "дружина", как разорение вследствие военных действий, и тогда дружина здесь – просто "войско". Но всё-таки контекст заставляет связывать "дружину" каким-то образом с "земными владыками". Логичнее всего понимать эту связь в том смысле, что "владыки" обязывают население к "работе", то есть к разным налогам и повинностям, а их "дружина", взимая эти налоги и повинности, творит "пакость всяку". Тогда надо думать, что имеются в виду обычные для средневековья злоупотребления лиц, уполномоченных центральной властью к осуществлению суда и управления на местах, по отношению к местному населению. Эти лица, обозначенные как "дружина", являются в каком-то смысле "друзьями" и "спутниками" для тех, кому они служат, то есть для "владык", и в этом отношении здесь можно видеть развитие древнего значения слова. Но с другой стороны– ведь речь идёт о власти и господстве, и дружина обозначает уже не просто группу товарищей, а некий социальный слой или группу, встроенную во властно-иерархические отношения, в которых главой этой "дружины" оказывается не просто какой-то лидер или начальник, а глава государства – "владыка земной".
Разумеется, не стоит искать в этих словах Козьмы Пресвитера какой-то особой точности и пытаться придать слову дружина специальный технический смысл – автор пишет в более или менее общем смысле о социальном угнетении, и недаром заканчивает свой пассаж упоминанием вообще "насилий от старейших". Но всё-таки смысловое наполнение слова здесь уже, видимо, несколько отстоит от того, какое мы видели в предыдущих примерах, и приближает нас к древнерусским текстам.