"Рысичей" Г. С. Гриневич обнаружил на знаменитом Фестском диске. Педантичный немец Гюнтер Нойман, знакомый со всем, что накручено около диска, с немецкой деловитостью уговаривал "ученых и неспециалистов" не крутить без толку маленькое глиняное колесо: "Тот, кто выберет этот памятник в качестве объекта своего исследования, должен трезво установить границы своих возможностей, если он желает, чтобы кто-нибудь, кроме него самого, верил в правильность его положений" ("Тайны древних письмен", М., 1976). Но он явно не учитывал широту нашего революционного размаха: надпись одновременно прочитали двое. Газета "Начало" в рубрике "Сенсация" воспроизвела беседу с автором открытия Дмитрием Герстле под названием "Русские – 37 веков назад". "Рысичей" здесь, правда, не оказалось. И вообще ни одного звука не совпало. Зато текст красивый. Трудно не согласиться с автором: "Чего стоит только одна мысль: "Разум мой – обрету с тобой беду". Ведь это основная идея поэмы "Горе от ума", высказанная за 36 веков до Грибоедова!" Да и предупреждение героя Гоголя тоже забывать не стоит: "Иной раз много ума хуже, чем если бы его совсем не было". Может быть, это и записано на диске в назидание потомкам?
Все это очень интересно, но тема все-таки особая. Вернуться к ней стоит специально, может быть, после нового перевода "Влесовой книги". Здесь ограничимся лишь размышлением: были ль когда-то и мы "рысаками"? Среди многих сотен написаний имени "русь" в латинском, греческом, кельтском, германских, романских и прочих языках "рысичи" не обретаются, а сами разночтения (коих более двух десятков) в конечном счете сводятся к одному индоевропейскому корню (по моему мнению – обозначению красного цвета, по мнению О. Н. Трубачева – белого; и в том, и в другом случае имеется в виду и внешний вид, и социальное положение). Но это, разумеется, тоже особая тема.
Издатели обычно делят тексты "Книги" на три категории: публикации Лесного, Куренкова и Скрипника (из архива Миролюбова посмертно). Версии в них весьма различны, поэтому предполагается "народная академия" из трех волхвов. Но народных академиков с душой и телом волхвов IX века было все-таки лишь двое (С. Лесной, возможно, лишь интерпретировал тексты, которые Миролюбов "не понимал"). Историю же славян и русов спарринг– партнеры представляли различно. Миролюбов в целом исходил из взглядов, преобладавших у нас в 50-е годы. Русы у него славяне. Погулять же их от Семиречья до Карпат по необозримым степным просторам побуждало настойчивое желание ряда авторов заставить и скифов изъясняться по– славянски. Куренков же полагал, что русы вышли из Месопотамии, а славяне как этнос вообще до XII века не упоминаются: их придумал летописец-фальсификатор Сильвестр по заданию Владимира Мономаха, незаконно занявшего киевский стол.
Семиречье явилось нейтральной полосой, на которой соединились две разные концепции. Славяне-русы Миролюбова пошли севернее Каспия, а русы Куренкова устремились в Двуречье.
Родоначальником славян-русов у Миролюбова являлся Богумир. Имя двусоставное, на манер имен-титулов славянских князей VIII–XII веков. Восходят они к давней кельтской традиции, отразившейся также в иллиро-венетских языках. Так, "Вальдемар" в кельтском будет означать "великий владетель". Примерно то же и в форме "Володимер", сохраняющейся в летописях наряду со вполне славянизированным "Владимиром". Но последнего немецкий автор в начале XI века объяснял как "владеющего вселенной".
Любящий мир Миролюбов дал своему первопроходцу имя, навеянное болгарским "Богомиром", которое означает "мир от Бога". Он, очевидно, не знал, что имя это новое, а главное, что "мир" в значении "покой" пишется через "и восьмеричное" (нынешнее), а "мир" в значении "вселенная" – через "десятеричное" (они и произношение имели разное). Он записал имя через "десятеричное", чем кощунственно поставил его над всеми богами.
Богумир привел "скифов" в приднестровские степи. Жену его звали Славуней, а дочерей – Древа, Скрева и Полева. Как и во времена Адама и Евы, оказалось трудным найти мужей для дочерей. Но Богумиру удалось подцепить в степи трех мужей. Они хорошо поговорили, на чистом украинском языке, поскольку иных в природе просто не существовало. Да и имена их – "Утрие, Ополудне, Вщерне" иначе как из карпато-украинской мовы не объяснить.
В семье пастуха Богумира был, похоже, матриархат. От Славуни пошли славяне, от Древы, как все сразу догадались, – древляне, от Скревы – кривичи, от Полевы – поляне. Правда, северяне и русы произошли от мужчин: сыновей Богумира – Сева и Руса. Хотя жен им подыскать Миролюбов, видимо, не успел.
В общем, определились, и можно было бы спокойно жить-поживать и добра наживать, отражая набеги разных ворогов. Оставалось только размежевать территории "полян" и "руси", которые в летописях (да и археологически) отождествляются. Но генерал-ассиролог (как обычно влесоведы раскрывают профессию генерала Куренкова) не смог примириться с тем, что и скифы, и русы оказались ненавистными славянами.
Повод, видимо, дал сам Миролюбов. Он ввел еще одного героя с именем в одних случаях Ирей, в других – Орей с неясными функциями и задачами. Чтобы избежать путаницы, А. Асов читает имя как "Арий", не без основания полагая, что имеется в виду, конечно, родоначальник высокочтимых ариев. И в редакции Куренкова Арий определенно выступает как конкурирующая фирма. Именно Арий оказывается преемником Богумира. В переводе А. Асова ку– ренковская редакция звучит как поэма: "Принеся в жертву белых коней, ушли мы из Семиречья с гор Арийских из Загорья и шли век. И так как пришли в Двуречье, мы разбили там всех своей конницей, и пошли в землю Сирии. И там остановились, а после шли горами великими, и снегами, и льдами, и притекли в степи и были там со своими стадами. И там скифами перво-наперво были наречены наши пращуры… И вот после этих битв мы пришли к Карпатским горам, и там поставили над собой пять князей… И тот Арий старый отец (еще бы! только до Двуречья шли века! – А.К.) сказал: "Идем из земли той, где гунны наших братьев убивают"… Как только старый отец это изрек, мы ушли в иные земли, в которых течет мед и молоко. И в эти земли притекли все три сына Ария. И были это – Кий, Пащек и Горовато, от коих истекли три славных племени".
Далее в переводе А. Асова вся компания именуется "славянами". В оригинале никаких "славян" нет. Там "русищи". Куренков, видимо, не придумал, как ему свою версию согласовать с миролюбовской, и оставил пропуски и "темные места". А Кий, конечно, построил Киев и сделал его городом русским. Богумировскому Русу и его сестрице Полеве пришлось потесниться.
А. Канавщиков, который, оказывается, готов и продолжить перечень "противоречий" "Влесовой книги", считает, что на 10–15 % она все-таки достоверна и потому ее надо оберегать. А, скажем, у знаменитого А. Сулакадзева были подделки и всего на какой-нибудь один процент: запись на полях рукописи XIV века о том, что она принадлежит княжившему в Х веке Святославу. С точки зрения многотысячелетнего Кресеня-Асова-Барашкова, пожалуй, допустимо, что в "библиотеке" Святослава могли быть и издания "Русских ведов" 1992 г. (тираж 50 тыс.), и 1994 г. (тираж 5 тыс.), а заодно и "Мифы древних славян", где воспроизводится "Влесова книга" (тираж 100 тыс.). Как аргумент Асов-Кресень привлекает и свою популярность: у него тысячи единомышленников. Боюсь, что их уже миллионы. И это совсем не удивительно, если учесть, что страна стала свалкой всякого религиозного мусора, что разного рода оккультных сект более 20 тысяч, и в такой же прогрессии сокращается численность допустившего все это народа. Поистине, когда Господь хочет наказать – лишает человека (и народ!) разума. Но крестьянин веками знал и другое: на Бога надейся, а сам не плошай.
A. Канавщиков также не намерен прислушиваться к мнению оппонентов, потрясающих "академическими томами". А напрасно. Ведь одной книги Ю. Шилова "Прародина ариев" (Киев, 1995) достаточно, чтобы вообще снять проблему "Влесовой книги", поскольку в ней убедительно показано на археологическом материале, что правы были те лингвисты, которые выводили индоариев из Причерноморья. Иными словами, арии шли не от Индии и Китая, а в противоположном направлении. Правда, Ю. Шилову придется определиться по отношению к "Першиму уроку", где и его имя употреблено для доказательства, что "украиньска мова" является "матирью всих индоевропейских мов".
На этом можно было бы и разойтись по домам. Но пропагандисты подделки, демонстрируя неуважение к науке, сыплют направо и налево обвинения в "подлогах" и "фальсификациях" именно ученых, косвенно признавая таким образом, что без достоверных фактов знания не бывает.
В "научных" аргументах Асова не последнее место занимает и утверждение, будто Л. П. Жуковская была связана с КГБ, который и заставил ее выступить против "Влесовой книги". Но ведь по такой логике придется считать, что создавали "Влесову книгу" по заданию МОССАДа? Уж не потому ли и загнал Куренков русов в Двуречье, на родину Авраама? И не концепция ли Г. Бараца – известного сионистского деятеля, настаивавшего на еврейском происхождении Руси, подкрепляла аргументацию Куренкова, считавшего, кстати, что никаких славян вообще не было в природе и их придумал летописец XII века? И в свете этой "концепции" замена в переводе куренковских "русищей" "славянами" – очевидный подлог.
B. В. Грицкову досталось за "воспаленное воображение", у которого "на одно верное суждение приходится два неверных по причине малой научной культуры". С высоты "большой научной культуры" Асов дает многочисленным скептикам вопрос: как же "деревянные вещи… поднимают из скифских курганов?". А так и поднимают, чтобы немедленно обеспечить специальные условия хранения. И не только деревянные вещи. Это ведь любому школьнику известно.