Рис. 2. Колесо жизни. Миниатюра синодика ростовского Успенского собора второй половины XVII в.
Пагубное влияние страсти к веселым и обильным пиршествам для будущего человеческой души подчеркивается и в миниатюрах, иллюстрирующих традиционный для синодичных предисловий фрагмент из евангельской притчи "О богаче и бедном Лазаре":
Человек некий бе богат и облачашеся в порфиру и виссон, веселяся на вся дни светло. Нищ же бе некто именем Лазарь, иже лежа пред враты его гноин и желаше насытитися от крупиц, падающих от трапезы богатаго.
Особенно популярной у составителей синодиков была притча "О трех друзьях" из "Повести о Варлааме и Иоасафе". Первый из земных друзей человека – "пагубное богатство" отвергает своего товарища, с которым приключилась беда, обратившись к несчастному со следующими словами: "Се праздную днесь с тобой потружатися, в печале бо и аз и в напастех впад, в скорби есмь. Обаче мало с тобой пойду, аще обаче на ползу ти не буду и скоро обращюся от тебе зде, своими печалми пекийся", – и продолжает весело пировать за уставленным яствами и напитками столом. Рядом с пирующими бражниками, отвернувшимися от чужого несчастья, изображен ангел, указующий перстом на творящееся здесь зло (синодик ростовского Успенского собора второй половины XVII в.).
Греховный соблазн, ведущий к погибели души, ассоциируется с пищей, трапезой и в поэзии Симеона Полоцкого: "Безгласну рыбу пища услаждает, юже на уде она похищает, не знающи, что внутри тоя таится, бедная льстится". Миниатюры синодиков в доступной человеку позднего Средневековья и раннего Нового времени форме должны были научить "безгласну рыбу", в образе которой безошибочно узнается рядовой человек, противостоять прельщениям мирских благ, дабы избежать болезненных терзаний и мучительной смерти на крючке безжалостного рыбаря – ловца людских душ.
Рис. 3. Притча "О трех друзьях". Миниатюра синодика ростовского Успенского собора II пол. XVII в.
В миниатюрах синодиков богатый разгульный пир представлен и как символ неправедно нажитого богатства. Это иллюстрации к повестям о ростовщиках: Ионе и Щиле. Герой первой из них, Ион, не смог устоять перед соблазном присвоить деньги своего умершего товарища, которые тот просил отдать в церковь на помин души. Совершить грех Иона уговорил явившийся ему "ангел сатанин". На миниатюрах синодиков XVII века Ион изображен бражничающим со своими приятелями – "такими же, как он грабителями, немилостивцами, неподатливыми" на поминальный вклад друга. Он не видит, что сзади к нему самому подбирается смерть с косой (синодик переславского Троицкого Данилова монастыря 1672 г.). В синодиках XVIII века, в качестве образцов для миниатюр которых использовались иллюстрации русских гравированных синодиков конца XVII – начала XVIII века пир в доме Иона изображен с большими бытовыми подробностями. Здесь показаны не только Ион с мешочками чужого серебра и злата в руках и его сотрапезники, но и слуги, подающие яства и вино на стол, и маленький оркестр из музыкантов-скоморохов (синодик Сольбинского Николаевского монастыря середины XVIII в.).
Рис. 4. Пир в доме Иона. Миниатюра синодика переславского Троицкого Данилова монастыря 1672 г.
Судьба самого Иона оказалась незавидной. Он вскоре умер, а его вдова снова вышла замуж и растратила все его богатство на пиры и увеселения со своим новым супругом. Миниатюры с изображением разгульного пира вдовы Иона также иногда включались в число синодичных иллюстраций.
К приобретению богатства нечестным путем грешника как раз часто подталкивает "второй пагубный друг" – семья и ближайшее окружение, в стремлении угодить которым он не замечает "злоковарности" своих поступков. Особенно сложно было удержаться от такого грехопадения "государеву", "торговому" и "служилому" человеку, наживавшему деньги и имущество не только трудом и способностями, но и хитростью, изворотливостью, приспособленчеством к желаниям и потребностям власть имущих. Об этом говорится и в произведениях "новой" литературы XVII века ("Повесть о Карпе Сутулове", "Повесть о Василии Кориотском" и др.). Не случайно, даже И. Т. Посошков в своей "Книге о скудости и богатстве", выражавшей позиции "нового" русского купечества переходного времени, в некоторой степени уже наделенного рациональным самосознанием, напоминал читателям о существовании и роли "невещественных" ценностей: закона, суда, правды, нравственности, образования, любви к ближнему. Тексты о пагубном влиянии денег и земного успеха включались в изобилии в синодики служилых людей, занимавших заметные чиновничьи должности, зажиточных "посадских" и в "купеческие" синодики (книги, писавшиеся по заказу купеческих семей или предназначавшиеся для храмов, ктиторами которых были представители торгового сословия). Они должны были побуждать "делового человека" допетровской России, поведение и нравственность которого еще не были жестко регламентированы государственными законами и императорскими указами, к праведной жизни в духе средневековой традиции, с оглядкой на Священное Писание и поучения отцов церкви.
Самым популярным из синодичных рассказов о грешных богачах была русская по происхождению "Повесть о новгородском посаднике Щиле" – человеке искренне и глубоко верующем, обладавшем знатностью, богатством, нужными связями, но отягощенном всеми грехами, присущими его сословию, и уже не замечающем своей "грешности".
Наиболее ярко нечестие Щила, как и греховность Иона, также иллюстрируют сцены пиршественных трапез в его доме. На одних миниатюрах показано, как Щил в своих роскошных палатах принимает собственных друзей и празднует с ними окончание строительства храма, который был возведен без благословения епископа Новгородского Иоанна. Композиция таких миниатюр нередко напоминает традиционную композиционную схему евхаристии. Но место Христа в ее центре занимает Щил, который в гордыне возомнил, что при наличии неограниченных средств он может обойтись в своих действиях и без одобрения церкви. Слева и справа к нему обращаются его друзья и приближенные. Но, в отличие от апостолов в сцене евхаристии они не склоняются перед Щилом с жестами моления, а протягивают ему навстречу кубки полные вина, произнося здравицы и слова похвалы его богатству и власти. [Синодик переславского Троицкого Данилова монастыря 1672 г.]
На других миниатюрах, более позднего времени, Щил и его гости изображены сидящими вокруг пиршественного стола, когда в палаты посадника является епископ Иоанн со свитой. Щил просит у иерарха освятить уже построенный храм и предлагает епископу сосуд с вином, приглашая его присоединиться к пирующим. Но церковный иерарх с гневом отвергает греховный напиток и проклинает возгордившегося ростовщика (синодик с гравированными виньетками Леонтия Бунина 1695 г.).