Алексей Александрович на этот раз не рассердился, а засмеялся.
- Ты прав, - сказал он и потушил спичку.
- Ты очень хороший и умный, - и мальчик похлопал его по плечу.
- Спасибо за похвалу.
- А эти записи сжигать не надо. Они пригодится тебе.
- Откуда ты знаешь, что они пригодятся мне?
- Не знаю, но ты не сомневайся.
Алексей Александрович внимательно посмотрел на мальчика. Ему показалось, что находит в нём что-то магнетическое.
- Мальчик, скажи, ты не пропал у мамы, или она пропала у тебя?
- Какая разница, - улыбнулся мальчик, - мы разошлись и, когда нужно будет, найдёмся.
- А если ты у неё пропадёшь?
- Этого не случится.
- Откуда ты знаешь, что случится и что не случится? Возьму я, допустим, и заберу тебя.
- Ты этого не сделаешь.
- Почему?
- В этом нет необходимости.
Оба улыбнулись друг другу и остались довольны игривому разговору.
Подошла молодая красивая женщина.
- Здравствуйте! - сказала она незнакомцу и обратилась к мальчику. - Вот ты где. Пошли, нам пора!
- Мы скоро увидимся, а записи не сжигай, - сказал ему мальчик и пошёл за мамой.
"Какой самоуверенный", - подумал Алексей Александрович, провожая их взглядом.
Он положил тетрадь и спички обратно в портфель и медленным шагом направился к городу.
Автобусная остановка была недалеко. Он увидел, что мальчик с мамой ждут автобуса. На остановке кроме них никого не было. Он ускорил шаг - магнетическая сила мальчика притягивала его. Подъехал пустой автобус. Они подошли к дверям. Мама держала мальчика за руку, помогая ему подняться. В это время мальчик обернулся, тоже увидел его, споткнулся о ступеньку и упал на асфальт, ударив колено.
Видимо, ему стало больно, очень больно. Алексей Александрович понял это по тому, какую острую боль ощутил в колене в это же самое время.
Он подбежал к мальчику. Помог подняться и собрался было сказать что-то подбадривающее, но опередил мальчик, он улыбнулся ему, сказал "спасибо", а перед мамой извинился.
Они поднялись в автобус.
Алексей Александрович тоже поехал бы этим автобусом. Но пока он нагнулся, чтобы поднять с асфальта портфель, двери захлопнулись, и автобус тронулся.
Он глядел вслед удалявшемуся автобусу, и странное, весьма странное чувство начало овладевать им: ему показалось, что мальчик - это он сам, Алексей Александрович, мальчик этот - его детство! "Это же я?! Этот мальчик - я! Я узнаю себя в мальчике!" - подумал он с удивлением.
* * *
Сегодня понедельник, день приёма зачётов от студентов. Две недели чтения курса лекций по истории русской литературы шли по восходящей линии. Каждый день студенты всё больше увлекались вопросами, которые разбирал с ними их профессор. Резко изменилось у них отношение к вчерашнему своему учителю. Неожиданно для себя они обнаружили, какой он мыслящий человек и оратор.
- Профессор, можно ли привести на ваши лекции маму, она очень интересуется литературой! - спросил один студент.
- Можно, - добродушно ответил профессор.
- А я дедушку приведу, можно?
- Можно…
И последние три дня аудитория была переполнена мамами, дедушками, бабушками. Пришли даже несколько пап.
Восторг и удивление росли с каждым днём.
В конце недели профессор объявил:
- В понедельник будете сдавать зачёты.
Понедельник был тем днём, когда по плану завуча в классе Алексея Александровича должен был состояться прощальный праздник: учитель прощается со своим четвёртым классом, дети переходят в пятый, а учитель возвращается в первый. И начинается всё сначала.
Алексей Александрович пошёл к директору.
Тот обрадовался, увидев его.
- Хотел позвать вас сам… Пожалуйста, послушайте мои вчерашние стихи.
Он повлёк его к окну, достал из кармана лист, развернул его, отрешился от всего внешнего, погрузился в себя, и его правая рука начала обводить в воздухе поэтические абстракции. Он читал искусно и вдохновенно.
Я никогда детей не унижал.
Бесился и от ярости дрожал.
Как возмущался!
Как негодовал!
Но повода для мести не давал.В порыве утверждения добра
Вершил я суд,
Как будто отобрал
Права на то у Бога
Самого,
И удивляя, и смеша Его.Неважно,
Кто патриций,
Кто плебей,
Неважно,
Кто сильней,
А кто слабей,
И даже,
Кто глупей,
А кто умней,
Прости,
Не так уж важно это мне.Но зло, оно есть зло,
Хоть ты умри,
И подлость- подлость,
Что ни говори.
Не примириться с этим,
Не принять,
И не понять,
И боли не унять.Вот только дети…
Лгут.
Но ты им верь,
Как верят Небу,
Солнцу
И Траве.
Спасибо,
Господи,
Что удержал
От злобы.
Я детей не унижал.
Он закончил чтение, но понадобилось минуты три, чтобы выйти из поэтического транса.
Алексей Александрович был зачарован стихами. Был восхищён самим директором, глаза которого излучали любовь.
- Вы истинный поэт… - сказал он со всей искренностью.
На лице директора засветилась улыбка благодарности.
- Я бы хотел издать сборник стихов, - сказал он с какой-то застенчивостью, даже чуть покраснел, - не согласились бы вы стать моим редактором?
Алексей Александрович смутился: не ожидал такого лестного предложения.
- Я же ещё студент… Вы прекрасный поэт… Хотите, я попрошу в университете своего профессора, он известный человек в литературных кругах…
Директор прервал его:
- Вы для меня есть известный профессор… Пусть сегодня вы студент, но придёт время, и я буду гордиться тем, что именно вы стали редактором моего первого сборника. Ну как, не откажете.
- Нет, конечно… - сказал Алексей Александрович, а в душе подумал с грустью: "А что есть моё будущее?.. Нет его у меня".
Момент был подходящий, и Алексей Александрович рассказал директору о своих профессиональных занятиях со студентами четвёртого курса и попросил принять зачёты.
Директор посмотрел на него с изумлением.
- Значит, вы в течение двух недель читали своим ученикам…
- Студентам четвёртого курса… - вставил Алексей Александрович.
Директор принял поправку.
- …студентам четвёртого курса спецкурс по истории литературы в объёме тридцати или сорока часов… Так?
- Именно так!
- Как вам это пришло в голову?!
- Они сами подсказали…
- Как они могли такое подсказать?!
- Почему же, они у меня развитые!
- Скажите, что вы делали с классом эти три года?
- Не знаю… Учил, воспитывал…
Изумление директора переходило не в возмущение, а в восхищение.
- Люблю таких учителей, как вы! - сказал он и похлопал его по плечу. - Хорошо, примем зачеты от ваших студентов. Только пригласим ещё одного литератора из старших классов…
Слух о зачётах в тот же день облетел все кабинеты, коридоры, переходы школы.
Учителя начальных классов сразу насторожились: что за инновация такая и почему новичок выпендривается!
Завуч заволновалась. Ни разу не проверяла она уроки студента, в классе он мог натворить все что угодно, он же не профессионал!
Учителя старших классов иронически улыбались: мол, глупость читать ученикам четвёртого класса университетский курс! Но то, чем сами занимались в это время, они не считали глупостью: сосредоточенно и тщательно складывали цифры от двух до пяти, делили сумму и выводили среднеарифметические баллы своим ученикам.
Завуч с двумя именитыми учителями начальных классов пришли к директору предупредить, что такого допускать нельзя. Лучше проверить, как студент справился с классом - срочно провести контрольные. И, вообще, от него, неспециалиста по начальным классам, лучше избавиться.
Но директор стоял на своём: его доверие к Алексею Александровичу было выше всяких проверок и сомнений.
Завуч с учителями вышли из кабинета директора недовольные.
А сегодня уже день принятия зачётов.
Студенты четвёртого курса столпились перед аудиторией и с волнением ждут вызова.
Учителя, проходящие мимо, одаривают студентов насмешливыми улыбками. Над ними издеваются старшеклассники.
В аудитории же идёт серьёзная университетская работа.
После того как двое-трое студентов выдержали экзамены и ответили на коварные вопросы, члены комиссии переглянулись и произнесли короткое "мдаа". С лица учителя-литератора стёрлось недоверие, а лицо директора засияло. Зачёты постепенно перешли в волнующий праздник знаний.
И когда из аудитории вышел последний студент, директор с некоей задумчивостью сказал двум своим коллегам - учителю литературы и Алексею Александровичу:
- Выше всяких знаний есть любовь к знаниям. Дети полюбили литературу, значит, они не пропадут в жизни!
Он пожал руку Алексею Александровичу и вышел из аудитории.
Учитель литературы доброжелательно улыбнулся коллеге.
- Вы - новатор, я стал вашим сторонником!
Но учителя, которые проходили мимо аудитории, или те, которые бегали по этажам большой школы, вслух или про себя возмущались выходкой учителя начальных классов, а его эксперимент считали недоразумением.