* * *
Из кабинета директора он поспешно направился в свой класс.
Дети встретили его радостными возгласами.
- Что мы будем делать? - спросил он у детей.
- Сегодня хорошая погода, давайте погуляем…
- Лучше в футбол поиграем…
- Нет, - сказал учитель, - так нельзя. Урок есть урок. Вот и спрашиваю, что нам делать на уроке?
У него получилось так, что всю программу по чтению и математике он закончил гораздо раньше, чем полагалось. Другие учителя жаловались, что у них не хватает времени, чтобы пройти программу. А у него времени хватило. И он растерялся: что дальше делать? Не станет же повторять и закреплять пройденное. Тогда он обратился к детям:
- Скажите, что нам делать, когда делать уже нечего?
Сначала предложили почитать что-нибудь интересное. Он сказал:
- Хотите, почитаю вам то, что сам читаю? Это не детская книга, а для взрослых.
Дети восхитились.
Он показал им толстую книгу. Это был роман Достоевского "Преступление и наказание".
- Ух, ты… - порадовались дети.
И он начал им читать Достоевского.
Дети увлеклись.
Он не обсуждал с ними ничего, не задавал вопросов. "Слушайте и попытайтесь всё понять", - сказал он детям.
Они, может быть, поняли не всё. Но помогали им чувства: они то грустили, то возмущались, то восхищались. Иногда же лились слёзы - плакали даже мальчики. Не скрывал слёз и учитель.
Так прошла первая свободная от программы неделя.
Когда учитель дочитал последнюю страницу и посмотрел на своих учеников, он их не узнал - они повзрослели, они были озабочены.
Потом несколько дней они посвятили музеям, театрам. Остались ещё две свободные недели, после чего завершится учебный год, и он расстанется со своим классом и школой.
- Так скажите, что же нам делать?
Голубоглазая девочка сказала:
- У меня есть предложение. Вы же студент филологического факультета, и скоро у вас будут экзамены?
- Это так.
- Нельзя ли узнать, какие вы будете сдавать экзамены?
- Почему же? Можно! Скажем, историю литературы, языкознание…
- Алексей Александрович, - прервала голубоглазая девочка, - расскажите нам об истории русской литературы…
- Что?!
Но дети воодушевились.
Всех перекричал зеленоглазый мальчик.
- Алексей Александрович, вообразите, что вы профессор университета, а мы ваши студенты четвёртого курса. Прочитайте нам лекции по истории русской литературы, а потом мы сдадим вам зачёты…
Класс взорвался от восторга.
- Как?! - не сдавался учитель. - Вы же ученики четвёртого класса?
- А вы вообразите, что мы студенты…
- Но вам будет скучно, лекции ведь для взрослых!..
- А вы сделайте так, чтобы нам было интересно…
- Вы же не поймёте?
- Но мы поняли Достоевского…
Все возражения учителя дети смело парировали.
Он отошёл к окну, посмотрел, какую нежную зелень распускают деревья.
Дети застыли в ожидании.
- Значит, вы хотите послушать курс лекций по истории русской литературы? - он не обернулся к детям. За его спиной прогремело "да". - Значит, вы как студенты, а я как профессор? - опять мощное "да". - Так и быть! - сказал он.
- Ура! - закричали дети.
Но Алексей Александрович преобразился.
Его глаза увидели перед собой за студенческой скамьёй тридцать шесть юношей и девушек, красивых и талантливых молодых людей. Студенты четвёртого курса стоя встретили своего любимого профессора.
- Садитесь, - мягко сказал профессор, - итак, мы начинаем курс истории русской литературы. Сегодня у нас будут две пары вводных лекций…
* * *
После уроков… Нет-нет, после лекций со своими студентами Алексей Александрович направился в кабинет директора. Ему хотелось высказать своё восхищение по поводу утренних стихов, но в прихожей его остановила секретарша и шёпотом сказала:
- Он ещё не выходил, всех, кто рвался к нему, я отправила обратно!
- Хорошо сделали! - похвалил девушку Алексей Александрович и попрощался с ней.
Вышел на улицу. Теплый майский день ласкал его. Настроение было хорошее - профессор остался доволен своими студентами: они были внимательны и задавали умные вопросы.
Он решил идти домой пешком. Понадобится часа три с лишним, время есть, а день - чудесный.
Примерно час он шёл в сторону центра города. По пути надо было пройти через красиво убранный скверик, где в декоративном порядке было посажено огромное количество тюльпанов. Он решил отдохнуть и дать глазам возможность насладиться красотой.
Так сидел он долго, пока не заметил, что погода меняется и может пойти дождь.
До этого он думал о своих завтрашних лекциях со студентами, и ему было легко. Но теперь, - была ли причиной тому перемена погоды, - на него нахлынуло обычное для него чувство ненужности. Да, он написал двести страниц, но облегчение не наступает.
"Человек есть Путь, говорит Конфуций, но если у человека нет Пути? Если он не знает о своём Пути? Как ему быть? - думал он. - Человек без Пути - кто он? Вот идёт молодая женщина, кто она - человек Пути? Или этот старичок, который еле передвигает ногами, опирается на палку - он идёт по своему Пути или так и постарел, ни разу не подумав о том, что надо открыть в себе свой Путь?"
О Пути он начал размышлять сейчас, ибо, читая лекции своим студентам, он заговорил о философии Конфуция. К слову пришлось, но он не был конфуцианцем. Его философские взгляды не были целостными. Он полагал, что мир есть хаос нескончаемый, жизнь есть проявление хаоса, и если что-то мы считаем красотой и законом, это есть не что иное, как случайное столкновение или совпадение обстоятельств, которые могли и не совпасть. Но если человек имеет Путь?
Эта идея противоречила его представлениям о хаосе. Однако, философствуя о разных вещах, он не замечал, что идея о Пути всё больше проникает в его сознание.
Вот и сейчас… Он встаёт со скамейки. Это явление закономерное или случайное? Он может пойти направо или налево. Что определяет выбор - случайность или закономерность? С этими нескладными мыслями он оказался перед огромным зданием - случайно это или закономерно?
Он оглянулся вокруг и только сейчас заметил, что дождь уже прошёл, и он идёт по мокрому тротуару. Тут он вспомнил, что надо уничтожить записи, лучше сжечь их. Где это сделать? Да, в лесу, а он на другой окраине города. Решил поехать на автобусе, чтобы закончить с этим делом до того, как стемнеет, а потом вернётся домой и займется подготовкой к завтрашним лекциям.
От конечной остановки он шёл ещё минут двадцать. И как только вошёл в лес, тут же забыл о всемирном хаосе. Спокойствие, пение птиц, воздух душистый, краски природы, стволы берёз очаровали его. Он уселся под деревом и закрыл глаза.
Так он сидел долго. Потом вспомнил, зачем сюда пришёл. Открыл портфель, достал тетрадь и спички. "Зачем я это писал, чтобы придти сюда и сжечь? Может быть, не надо? Пусть пока хранятся записи. Брошу тетрадь в ящик. Чем она будет мне мешать?.. Но зачем она нужна мне? Каждый раз, открывая ящик и видя её, буду раздражаться. Записи ни о чём путном мне ни слова не сказали. Лучше сжечь, и дело с концом".
Тут он услышал голос:
- Тебе нравится здесь?
Перед ним стоял кудрявый мальчик лет пяти-шести со светлыми волосами, с большими синими глазами, с правильными чертами лица.
- Да, здесь хорошо, - ответил он.
- Ты умеешь понимать птичий язык? - спросил мальчик.
- Нет, к сожалению…
- Жаль, ибо они иногда несут вести. Если люди научатся птичьему языку, то они будут знать, что надо и чего нельзя делать.
- А ты понимаешь птиц?
- Я пока догадываюсь. Только что мне на плечо села птичка и зачирикала. Я понял, что мне надо идти в эту сторону, и увидел тебя.
- А это важно для тебя - увидеть меня?
- Не знаю. Может быть, важно для меня, а, может быть, важно для тебя.
- Да? - засмеялся Алексей Александрович. Мальчик ему явно понравился. - Ты один в лесу?
- Вообще-то, лес меня не пугает, и могу ходить один. Но я здесь с мамой, она ягоды собирает. - Мальчик посмотрел на тетрадь. - Что это за книга с красивой обложкой?
- Это не книга.
- Тогда это тетрадь?
- Да, ты угадал.
- Хочешь, угадаю ещё? Раз ты пришёл в лес с этой тетрадью, значит, в ней записано что-то очень важное для тебя.
- К сожалению, я так не думаю.
Алексей Александрович встал.
- До свидания, - сказал он мальчику и ушёл от него.
- Зачем ты так быстро уходишь? - закричал ему вслед мальчик.
Но он не отозвался. И когда счёл, что достаточно от него отдалился, сел на срубленное дерево и приготовил спички.
"Что-то очень важное", - повторил он слова мальчика. Да, эти записи могли быть для него очень важными, но стали ненужными.
Он зажёг спичку и поднёс к обложке тетради.
Обложка загорелась.
За его спиной опять зазвенел голос мальчика, и он вздрогнул от неожиданности.
- Что ты делаешь?
- Ты же видишь, что я делаю?
- Ты сжигаешь важные записи?
- Они вовсе не важные!
- Нет, раз ты сжигаешь, значит, важные. Ты хочешь от них избавиться. Ведь так?
- Мальчик, зачем ты следишь за мной? - рассердился Алексей Александрович.
- Я не слежу за тобой. Это та же самая птичка направила меня. Ты недоволен, что я говорю правду по поводу тетради?
Тем временем огонь на обложке потух. Алексей Александрович опять зажёг спичку.
- Ты разве не знаешь, что в лесу нельзя разводить костёр? Так возникают пожары.
Кто кому даёт урок?