Педагог Иван Белов, ссылаясь на свой учительский опыт, приводил в пример девиц из семей с достатком, отказавшихся от модных дорогих нарядов. На вопрос, любят ли девочки носить модные платья, учитель получил отрицательный ответ ("в модном платье не смей пошевелиться"). Но в реальной жизни позиция взрослых оказывается сильнее естественных желаний детей. Автор делает вывод: "Всякому ребенку невыразимо скучны бесконечные одеванья и раздеванья; скучно быть куклой, когда хочется быть живым существом, но потом постепенно дети свыкаются со своею ролью; блеск платьев, искусственная прелесть нарядов, вечные похвалы родных и знакомых тому или другому наряду. Присущее женщине желание нравиться окончательно побеждает молодую девушку; она делается барышней в полном смысле слова". Естественность и свобода ребенка подавляются социальной средой. Судьбы маленьких модниц обсуждались не только в педагогических статьях, но и на страницах детских книг, написанных в расчете на чтение матерей. Героиня повести "Две матери" девица Катя Зыбина одевалась по новейшей моде и держалась на манер взрослой барышни, хотя девочке было всего двенадцать лет. "Она была разряжена как кукла на выставке в модном магазине игрушек, куда стекается множество богатых людей нашей северной столицы, приготовляясь делать сюрпризы и елку на Новый год". И хотя в руках этой девицы портмоне, туго набитое деньгами, она достойна только сожаления ("жалкое несчастное дитя, избалованное беззаботной тщеславной матерью!"). Поведению матери нравоучительный автор дает суровую оценку: эта дама увлечена модным светом и пренебрегает материнскими обязанностями, вверив единственную дочь нанятым воспитателям. Мать другой девочки, Сони, занята благотворительностью и не торопится давать дочери деньги на карманные расходы. Результаты воспитания сказались на истории жизни обеих девочек. Богатая модница изводит имущество мужа бесконечными тратами, ее мать умирает в горячке, а сама Катя идет в монастырь. Катину дочь определяют в пансион, где служит воспитательницей Соня, получившая образование гувернантки. Разумеется, Соня позаботится о том, чтобы дочь подруги не увлекалась модными журналами и не страдала "изящностью вкуса", погубившей ее мать.
Но даже самые разумные матери, как показывают назидательные истории, не могут избавить своих дочерей от светских предрассудков. Искушение похвастаться модной одеждой оказывается для девочки слишком велико. Несмотря на уроки своей матери, Маша "не могла удержаться, чтоб не подумать о торжестве шелковой шляпки и шелкового манто над страшным старым бурнусом и старой соломенной шляпой бедной, но доброй Кати Миловой". Только бескорыстная помощь помогла исправить высокомерную девочку. Когда опрокинулась карета и Маша повредила ногу, бедная, но добрая Катя стала преданно ухаживать за подругой. Сюжет произведения завершается весьма традиционно: бедные оказывают жертвенные услуги богатым, чем способствуют нравственному перерождению последних.
Чудес не происходит в реалистических рассказах, где бедным детям приходится до дна испить чашу унижения. Юные барышни являются на бульвары одетыми по последней моде. На них надеты шубки, капоры, перчатки. "И какие это нарядные, прелестные девочки! Вы там редко встретите две одинаковые шубки. Нет, шубки все разные и самых разнообразных цветов, от светло-голубых и белых до пунцовых и темно-зеленых. Но особенно красивы капоры. <…> Тут есть роскошные атласные капоры с пышной оборкой, есть темные с шелковым тюлем, синие и розовые, плюшевые и атласные, от нежного цвета крем до темно-оливкового. У одной девочки был громадный остроконечный капор из белой мерлушки, и к обладательнице этого мохнатого капора все девочки относились с особой нежностью". Среди этого великолепия дочь портного, одетая в "простенькое серенькое пальтицо и серенький новый платочек", чувствует себя несчастной. Попытка разговора с нарядными барышнями кончается неудачей: девочка в белом атласном капоре и лайковых перчатках (о ее характере свидетельствуют "капризно вздутые губки") отказывается играть с бедной Наташей.
Отрицательное отношение к модной одежде получило наиболее сильное выражение в эпоху женской эмансипации. Героиня повести Лидии Чарской "За что?" является на праздник в детском наряде принцессы. "Белое в кружевных воланах и прошивках платье с голубым поясом, цвета весеннего неба, было прелестно. Русые кудри принцессы тщательно причесаны и на них наколот голубой бант в виде кокарды. Шелковые чулки нежного голубого цвета, такие же туфельки на ногах…" Девочке кажется, что в таком образе она прекрасна. Но девицы постарше считают "сказочный" наряд по-детски смешным и немодным. Насмешница Лили одета в английскую спортивную фуфайку и белую матроску. На ногах у нее сандалии и короткие гольфы, открывающие ноги. Четырнадцатилетняя Лили хвастливо называет такой костюм "последним словом моды" (до этого она щеголяла в модной шотландской юбке с открытыми коленями). Лидия Вронская дает богатой моднице отпор: лучше быть одетой в детское платье "принцессы", чем в модном наряде выставлять напоказ голые ноги. Детскую одежду спортивного стиля покупали в Английском магазине, и стоила она дорого. Л. Чарская, следуя традициям назидательной литературы XIX века, осуждает девицу, которая хвастает дорогим платьем. Но сам стиль платья-матроски, появившийся в детской моде 1870-х годов, нравился писательнице. Иллюстрации к повести изображают главную героиню в темно-синей юбке с белым верхом и матросским воротником. В таком наряде она не смущаясь расхаживает перед чопорными девочками-англичанками.
Во второй половине XIX века на модную куклу обрушились не только обличители моды, но и представители демократического лагеря. Не интересуясь глубоко вопросами воспитания ребенка, они считали куклу воплощением светских пороков: "Ребенок держал в руках разодетую по последней моде куклу, завитую, со взбитыми волосами, с шиньоном, в перчатках и ботинках. На ее фарфоровом лице блестели непомерной величины глаза, окруженные черной полосой ресниц; розовые щеки и ярко-красные губы дополняли окраску лица. <…> В тайне будущая женщина мечтала и надеялась походить когда-то на нее, на эту куклу, когда, по примеру своей матери и прочих дам ее круга, она скроет под румянами и белилами настоящую свежесть своего лица". Резкую критику вызывают как вульгарная красота куклы, так и ее пышный наряд. "Нежная мамаша приносит из магазина нечто, напоминающее человека, с нарумяненными щеками, подведенными бровями, стеклянными бессмысленными глазами и дает ребенку. Это – кукла. Кукла в полном смысле этого слова, нарядная, в кружевах и бархате, декольтированная, в громадной модной шляпке и т. д. Ребенку нередко еще говорят при этом, что кукла красива, модно одета, объясняют ему все эти кружевца, складочки, вырезы, воланы и т. д. – и ребенок, особенно девочка, уже одним этим направляется в мир дамских туалетов, нарядов, декольте, и вся ее детская, чистая и наивная фантазия обращена теперь на тряпки и наряды".