Этому вопросу посвящен капитальный труд большого ученого У. Уоррена, работавшего в 1860–1870 х гг. в Америке, в Бостонском университете (169). Но до того, как мы познакомим читателя с его книгой, скажем все же, что описания северных сияний производили и производят столь же неотразимое впечатление на всех, кому довелось и доводится их видеть, причем некоторые описания почти дословно близки словам древних арьев об этом зрелище. Так, норвежский полярник Фритьоф Нансен писал: "Но вот северное сияние покрывает своим серебристым светом все небо; вскоре серебристый оттенок сменяется желтым, зеленым и красным цветом. Сияние, непрестанно меняясь, не зная покоя, то разливается широкой полосой, то снова стягивается лишь затем, чтобы снова разлиться по небу несколькими отдельными расходящимися полосами ослепительно белого цвета. И все окружено волнующимися сверкающими лучами… (Сиянье) появляется в виде огненных языков… извивалось наподобие огненного змия через все небо…"
И в завершение взглянем на слова того, чей род издревле существует на Двинской земле и кто с рождения наблюдает эту картину сияний, - известнейшего русского писателя Бориса Шергина: "В замороз к полночи начнет в синем бархате небесным пояском серебряным продергивать с запада до востока, а с севера заподымается как бы утренняя заря. И вдруг все погаснет. Опять из-за моря протянутся пальцы долги без меры и заходят по небу. Да заря займется ужасная, как бы пожарная. И опять все потухнет, и звезды видать. Сиянье же обновится. Временем встанет как стена, по сторонам столбы, и столбы начнут падать, а стена поклонится. А то будто голубая река протечет, постоит да свернется, как свисток" (Шергин Б. Океан - море русское. М.: Молодая гвардия, 1961, с. 25–26).
Знак коня в истории
Взвихренной конницей рвется
К новому берегу мир.
С. Есенин
Попытавшись выше предположительно определить схему продвижения индоязычных арьев с земель их проживания в доледниковый период и путей их перехода к Черному морю в долгие века, наступившие после начала их приледниковой жизни, остановимся на том, как складывались в это время семейные структуры и соответственно их быт. В силу отсутствия археологических свидетельств нам следует обратиться к книге "От Волги до Ганга" и познакомиться со взглядом ее автора, обращенном в глубину этого периода, и всегда помнить при этом, что Р. Санкритьяяна посвятил свою научную деятельность изучению всех данных, сохранившихся в традициях, обычаях, языке, эпосе и памяти народа, и особенно тех групп населения Индии, которые доныне возводят свое происхождение к мифам о приходе арьев с северо-запада и об их путях на Индию с земель Восточной Европы. Обращаясь именно к мифам и эпическим преданиям, автор сделал попытку обрисовать жизнь арийских предков в тех местах, которые он обобщенно назвал Волгой и связал их с периодом главенства матерей в родовых группах.
Глиняная модель крытой повозки арьев
Мы видим в этой книге описание жизни в тот период, пока еще не развилось скотоводство и, главное, еще не одомашнили лошадь. Археолог Е. Кузьмина в своей книге [104] посвящает отдельный раздел вопросу о роли коня и колесницы в истории индоиранцев, указывая, что в начале II тыс. до н. э. индоарийские имена, а также термины, касающиеся колесниц, встречаются в надписях стран Передней Азии, и подчеркивает, что "именно митаннийские арии способствовали распространению навыков тренинга и запряжки коней в колесницы… и описание отрядов колесничих" (с. 179). В этой книге говорится о разных взглядах ученых на вопрос о начале одомашнивания лошади, но большинство сходится в том, что главным ареалом этого процесса была Восточная Европа "от Днепра до Урала". Этот итоговый взгляд многих исследователей приводит нас к выводу, что этот процесс был неотделим от скотоводческой практики кочевых индоязычных арьев, продвигавшихся к югу и далее к Индии путем завоевательных операций и захвата чужих земель и богатств, так точно определенных в вышеприведенной цитате из книги индийского историка Д. Косамби. Е. Кузьмина указывает, что даты начала строения колесниц расходятся у разных исследователей в пределах колебания от VI–V тыс. до II тыс. до н. э. В силу этой неопределенности мы можем лишь предположить, что описываемые (а точнее - реконструированные) Р. Санкритьяяной картины жизни индоязычных арьев должны относиться к многотысячелетнему периоду их доледниковой жизни, а затем и к началу их пребывания на Русском Севере в приледниковых землях и их дальнейшему существованию уже на Волге. Выше мы подчеркивали, что Санкритьяяна, вероятно, ошибался, относя описываемые им эпизоды жизни предков арьев к VI тыс. до н. э., и они, по-видимому, должны быть соотносимы с началом их продвижения с севера в сторону Волги. Судя по "нащупываемым" учеными датировкам начала коневодства в форме, единогласно приписываемой индоязычным арьям, оно, возможно, зародилось в северных районах ареала "от Днепра до Урала" и стало одним из заметных различий между хозяйственно-культурными типами развивающихся славян и арьев, т. е. между земледелием и кочевым (или полукочевым) скотоводством.
Невольно напрашивается вывод, звучащий условно, но связанный с новым этапом в жизни индоарьев - с переходом роли главы рода из женских рук в мужские, - "конь определил становление патриархата".
В разделе книги, озаглавленной "Арии - путь на юг" [104], который посвящен данным о конях и колесницах, нет ни одного указания на связь коневодства именно с индоязычными арьями и сообщается в основном, что: "Вопрос о происхождении конных колесниц в Передней Азии или в Волго-Уралье остается открытым. Хронологический приоритет пока за степями" (с. 178), но нет точной привязки этих фактов к какому-либо племени, и читатель может лишь по таким словам предполагать, что этим племенем могли быть индоязычные арьи. И дальше сказано, что нет данных для сравнительного сопоставления находимых в степи фрагментов колесниц, но приводится важное для нас указание на то, что обнаруживаемые в Передней Азии "многочисленные упоминания колесниц и коней… связаны прежде всего с индоарьями, приход которых в Митании относят к XVI–XV вв. до н. э. …Заслуга индоариев в Митании… в том, что они привели высокородных лошадей, выведенных для колесничной запряжки и научили их лечить, тренировать и запрягать в колесницы" [88, с. 41–45; 104,с. 179]. Эти данные, приводимые в ряде работ археологов и историков, служат главным подтверждением того, что именно в среде индоязычных арьев, продвигавшихся с севера вдоль приуральских земель Восточной Европы, началось и достигло высокого развития коневодство и соответственно ремесло построения колесниц.
Колесница арьев (реконструкция)
Обратившись к материалам "Махабхараты", мы обнаружим множество указаний на то, что воины арьи всегда обращались к услугам состоявших у них на службе колесничих, игравших роль не только погонщиков и направителей упряжных коней, но выступавших в роли специалистов, как наблюдавших за строением колесниц, так и проводивших потребный в бою ремонт. Все эти многочисленные данные подтверждают давние знания индоязычных арьев в области развития конно-колесничного дела, а значит, и возникновение этих знаний следует относить к векам, протекавшим задолго до того, как это дело стало известно в Закавказье, т. е. задолго до указываемого учеными XVI в. до н. э.