Валентин Николаевич, пройди, пожалуйста, в спальню, сейчас тебе дадут переодеться. Извините, княжна.
С т о р и ц ы н(с улыбкой смотревший на всех) . Это нужно?
Т е л е м а х о в. Да. Иди, милый.
С т о р и ц ы н. Хорошо. Володя, пойдем со мною. Какие вы все особенные и… странные! Пойдем переодеваться, Володя. Так нужно.
В о л о д я. Пойдем, папахен.
Уходят в спальню.
Л ю д м и л а П а в л о в н а. Прокопий Евсеич, я боюсь за него. У него, кажется, жар, он немного бредит.
Т е л е м а х о в. Не знаю, не замечал! И если человека грызть целые сутки, раздирать на части и – чавкать! – то он будет заговариваться. Я сам заговариваюсь сегодня.(Вышедшему из спальни Геннадию.) Геннадий! Два извозчика на Финляндский вокзал, тридцать копеек. Если я только час буду видеть перед собой рыцарскую рожу господина Саввича, я – все слова забуду! И кончено! Дело не в том, что жар, а…
В прихожей звонок, все замирают.
Т е л е м а х о в. Геннадий, – погоди. Володя, прошу в переднюю, дело есть. Геннадий, помоги Владимиру Валентиновичу. Княжна, прошу вас садиться. Модест – сядь.
Володя и Геннадий быстро проходят в переднюю. Дверь в спальню полуоткрыта. Голос Сторицына:
– Кто там?
Т е л е м а х о в. Не важно, пустяки, сейчас все устроится. Два слова господину Саввичу. Прошу, Валентин Николаевич!(Плотно закрывает дверь в спальню.) Садитесь, княжна.
Деловито поворачивает выключатель одной из висячих ламп, и в комнате становится темнее. Слышно, как в прихожей гремит снимаемый засов. Вытянув шею и дергая себя за бородку, Телемахов прислушивается к происходящему в передней. Ясно слышен следующий диалог.
С а в в и ч. Что это к вам не дозвонишься? Спишь, каналья! Профессор Сторицын у вас?.. Скажи, что за ним из дому приехали. Живо!.. Позвольте, позвольте, кто вам дает право, я вас не знаю. А, это ты, Володька?
В о л о дя. Я.
Мгновение молчания.
С а в в и ч. Ты ответишь! Я не позволю бить по лицу, маль…
Мгновение молчания.
А, ты еще! Позвольте, что это? Двое на одного. Да я…
Голос обрывается. Мгновение молчания и громкий звук задвигаемого засова. Два-три яростных звонка с площадки и тишина.
Т е л е м а х о в(с наслаждением прислушиваясь к звонкам и напевая, прохаживается по комнате) . Машенька гуляла во своем саду-ду-ду…(Залпом выпивает стакан, нежно.) Ну как, Володя?
В о л о д я. Ничего. Ушел. Но только я…
Некоторое время гневно сопя и фыркая, совершенно округлив глаза и как-то странно шаря руками по телу, кружится по комнате. Потирает правую руку.
М о д е с т П е т р о в и ч(тихо) . Оставь, Володя, сядь! Сделал, ну и сядь. Какой ты, брат, однако, зверь!
Т е л е м а х о в. Нет, отчего же? Геннадий!.. Геннадий – спасибо.
Г е н н а д и й. Рад стараться, ваше превосходительство.
Т е л е м а х о в. Ступай. Нет, отчего же?(Выпивает стакан.) Машенька гуляла…
Л ю д м и л а П а в л о в н а. А он? Он молчит. Прокопий Евсеич, он молчит?
Все на мгновение с некоторым страхом оборачиваются к спальне, где молчит Сторицын.
Т е л е м а х о в(стукнув и приоткрывая дверь) . Валентин, к тебе можно, или ты выйдешь сюда?
Молчание. Телемахов заглядывает в дверь и сердито отходит. Людмила Павловна в беспокойстве смотрит на него. Телемахов показывает жестами, что Сторицын сидит, опустив голову на руки. Показав – уже от себя и яростно пожимает плечами.
Л ю д м и л а П а в л о в н а(тихо) . Он слышал?
Т е л е м а х о в. Не знаю. И знать не желаю! Володя, пройди к отцу.
В о л о д я(у двери) . Папахен, к тебе можно? А папахен?
С т о р и ц ы н. Нет. Пошли ко мне Модеста.
Модест Петрович тихонько входит, оставляя дверь полуоткрытою.
Т е л е м а х о в(становясь в решительную позу, рядом с полуоткрытой дверью) .