Возьмем такую характеристику материи, как ее масса, из-за которой между исследователями часто разыгрываются нешуточные страсти. Иногда она имеет свойство теряться в квантовых преобразованиях частиц, и тогда объявляется дефицит массы. То она предстает предельно однозначно, осязаема и легко приписывается вполне определенным небесным телам; то она невидима, трудно локализуема, и в этом случае остается говорить о темной материи, темной энергии. Так, по мнению космологов, видимая Вселенная составляет всего лишь 5-10 % от всей массы материи.
Отмеченные замечания в равной мере относятся и к понятию температуры, плотности и тому подобным эмпирическим характеристикам материи.
– Филарит Шарифович! Нельзя ли сделать более доступным сказанное Вами, проиллюстрировав это примерами? Я понимаю, что, представляя свою точку зрения на действительность, вначале ученые постулируют, далее используют метафоры и только затем используют модели и соответствующие математические расчеты. Таков, видимо, алгоритм любого мышления и открытия.
– Пожалуйста. Более того, вы совершенно верно отметили алгоритм человеческого мышления, и он весьма эффективен и при представлении результатов познания. Кто или что мешает нам осознать, что вся окружающая нас действительность есть чистейшая топология и ничего более? Внимательно посмотрите вокруг и убедитесь сами, что все, что поддается обособлению, отгораживается мембранами, оболочками и начинает занимать по отношению к нам и друг к другу определенные места. Аналогично все, что удается объединить, также покрывается обобщающими оболочками, увязывается нитями и образует составные структуры, встроенные тела. А далее между этими процессами идет борьба с переменным успехом: то один топологический процесс начинает преобладать над вторым, то, наоборот, второй над первым. Это и есть топологический круговорот.
Представьте теперь себе огромный ледяной каток и на нем множество людей на коньках. Когда они стоят или движутся раздельно, то стоит одному из них упасть, как могут повалиться и все остальные, то есть из вертикального состояния они могут перейти в горизонтальное. Но стоит только им попарно схватиться за руки, то сразу устойчивость пары возрастает. А если все они дружно схватятся за руки, составят некоторую равномерную фигуру, сплетутся еще и другими частями тела, то такой ансамбль трудно будет повергнуть на лед. В этом случае ученые заводят речь об огромной массе, плотности данного объединения. А на самом деле ничего кардинального не происходит, имеет место лишь расслоение и наслоение некой пограничной зоны между ними. Парное, одиночное, групповое расслоения и наслоения особей, составляя разнообразные конфигурации, закономерно порождают топологические новообразования, которые и начинают характеризоваться новыми признаками и свойствами.
На самом деле, все существующие научно-бытовые понятия, которыми мы "награждаем" материю на разных этапах ее движения, являются производными сочетания отмеченных выше процессов обособления и объединения, определенного взаимного расположения топологических новообразований.
Допустим, далее, что особи выстроились в затылок, в одну длинную линию. В этом случае издалека мы слабо можем различить первую в этом ряду и не видим всех последующих, а при взгляде сбоку эта общность предстает тонкой линией – струной. Или, допустим, что, расположившись "лицом к лицу" и образовав круг, особи заняты друг другом и проявляют равнодушие к окружающей среде. В итоге возникают определения темной материи, темной энергии, или струнная теория.
Для пущей убедительности вернемся снова к ледяному катку и множеству особей на пороге их объединения и обособления в пары, трио, квартеты и составления иных ансамблей различных конфигураций. Представьте состояние особей, когда они тянут руки друг к другу и тут же отдергивают обратно, в сомнении, тому ли они предлагают "руку и сердце". Частота сомнений между интенциями остаться исходной особью или составить пару подпала под традиционно эмпирическое определение температуры. В этом случае взаимодействие топологических процессов объединения и обособления исходных единиц предстает как нечто, усредняющее состояние, между исчезновением первых и возникновением вторых. Эмпирически это состояние можно представить как критическое: между плавлением первого и кристаллизацией второго новообразования, которое мы увязываем с температурой данного "бульона".
Такие же сомнения объединения-обособления возникают и на других уровнях сложности топологических преобразований. При этом, преодолевая топологические барьеры и объединяясь в крупные ансамбли, последним часто приходится какой-то своей частью жертвовать, что-то выделить и обособить от себя. В итоге имеем разноуровневые ядерные, атомно-молекулярные, химические и прочие процессы, разные агрегатные состояния вещества, которым приписывают разные температурные режимы.
Как видим, рассмотренные масса и температура тел вполне однозначно объясняются топологией. Как, впрочем, и все остальные. И тогда не будет оснований для спекуляций о сверхвысоких температурах, о сверхплотности, о бесконечной массе и т. д. Имеет место лишь неоднократное расслоение и наслоение пограничной зоны, и тогда наши рассуждения увязываются с мощностью этого слоя, его замкнутостью-открытостью, кривизной. Поэтому весь вопрос не только в разновидностях языка и используемых терминах, а в том, что они подчинены и исповедуют разные логики рассуждений.
– С эмпирическими понятиями в первом приближении мы разобрались, убедились в необходимости перехода на топологический язык для ученых. Но необходим не только переход на новый язык научной интерпретации знаний, важно к тому же и принятие хода Ваших рассуждений. А это всегда нелегко. Ведь отказ от своих привычных воззрений, даже если кто-то подвергает их сомнению и доказывает их несостоятельность, всегда происходит весьма болезненно.
Но останемся выше эмоций и продолжим нашу беседу. Теперь вопрос упирается в проблему происхождения великого множества исходных топологических особей, которыми Вы оперируете и взаимодействием которых убедительно раскрываете суть последующих трансформаций материи. Откуда они появляются? Могут ли традиционалисты свести к своему квантовому полю отмеченное множество топологических квантов, ведь с ним они давно и успешно работают? И поэтому могут ли они утверждать, что ничего нового Вы пока не сказали?
– Ну что ж, давайте разберемся в основе основ, рассмотрим начало возникновения Вселенной, возникновения собственно Пространства и Времени. Ибо там вся драма ученых и суть Природы. Начнем с того, что физики, на каком-то этапе исследований вскрыв двойственную, корпускулярно-волновую природу элементарных частиц, и сами начали испытывать в своем поведении и научных рассуждениях двойственность. И эта неопределенность вконец их обессиливает.
С одной стороны, по их мнению, волнение квантового поля способно рождать частицу. Поэтому каждому полю приписывают соответствующую частицу. Если в электромагнитном поле возникают фотоны, то гравитационное поле должно вырабатывать так называемые гравитоны, и ученые-экспериментаторы прилагают героические усилия по его обнаружению, но не находят до сего дня. Свою перспективу физики связывают с выявлением полного списка (зоопарка) элементарных частиц – тогда они надеются получить полную картину начального этапа и объяснить все последующее сущее. Хотя, конечно, ученые отмечают, что сами элементарные частицы состоят из кварков, разновидностей которых также достаточно много. Но природа их происхождения темная, кварки в свободном состоянии не существуют, и трудно посредством них что-либо однозначно выяснить, поэтому усилия ученых направляются на изучение собственно элементарных частиц. В то же время, они интуитивно чувствуют, что некоторые частицы вполне обходятся без кварков.
В настоящее время усилия ученых направлены на обнаружение так называемых частиц Хиггса. С этой целью строится многомиллиардный ускоритель – Большой Адронный Коллайдер близ Женевы (ЦЕРН). В целом, согласно данной логике, все многосоставные и сложные структуры обязаны также истощать волны и иметь свои поля. Получается заколдованный круг рассуждений: поле рождает частицу, а частицы создают соответствующие поля. Отсутствие глубинных знаний о природе собственно поля и специфике тех процессов, благодаря которым возникают, развертываются и свертываются материализованные основания, оставляет означенную проблему взаимных преобразований без адекватного решения.