- Здесь пахнет кровью! - настаивала Ева. - Робеспьер сидел именно в этой грязной комнатке, в которую меня сослали, чтобы ты, Леннарт, жил в роскошном номере для новобрачных вместе с Кати. Повторяю, Робеспьер сидел именно за этим самым столом, который явно стоит здесь со дней революции, и с него с тех самых пор не стирали пыль. Робеспьер сидел здесь такой довольный и думал, кого бы на следующий день послать на гильотину!
Я оживленно продолжила:
- А когда он вспоминал очередное имя, он приходил в восторг и бормотал про себя: "Это хорошо!"
- У вас обеих жуткая фантазия! - сказал Леннарт. - Робеспьер прятался здесь, когда сам опасался угодить в тюрьму. Так мне рассказывали. И вообще это, вероятно, выдумка.
- Тебе вечно надо все испортить! - с досадой сказала Ева. - А нам было так приятно. Но все равно, здесь пахнет кровыо!
- Здесь пахнет pommes frites, - повторил Леннарт. - А как вообще-то насчет Эйфелевой башней?
Ох уж эта Эйфелева башня, она была для нас как бельмо на глазу! Мы вели себя просто предательски по отношению к бедному мсье Эйфелю, так как вообще не желали подниматься на его башню! Но не видели никакой возможности этого избежать.
- Не можем же мы приехать домой и сказать, что не были там, - сказала Ева. - Так вести себя нельзя!
- Вероятно, не стоит вечно плыть по течению, - заявила я. - Тем более когда надо подниматься на высоту триста метров. Я хотела бы быть такой вот особенной туристкой, которая возвращается домой, увидев только то, что не попадается на глаза обычным туристам.
- Да, но должны лее быть границы, - возразила Ева. - Эйфелева башня, Дом инвалидов, Лувр - никто не должен пройти мимо.
- Ты все-таки не станешь утверждать, что пойдешь в Лувр только из чистого чувства долга, - ужаснулся Леннарт, потрясенный до самой глубины своей души любителя искусства.
- Нет, нет, нет, - заверила Ева, успокаивая его, слегка помахивая руками. - Я тоскую по Моне Лизе и Нике Самофракийской так, что у меня болит сердце, но я хочу покончить с ними как молено быстрее, чтобы пойти и купить себе шляпку.
Леннарт покачал головой и промолчал. В конце концов он расхохотался и сказал:
- Да, чем только не интересуются туристы, приезжая в Париж! Мы трое, собственно говоря, на собственном примере можем помочь выявлять туристов различных типов.
- Разве? - спросила я. - Объясни, пожалуйста.
- Ева принадлежит к тем, кому вообще-то следовало жить на правом берегу Сены, - сказал Леннарт, - так как там есть все, что ее интересует. Там дома мод, там большие универмаги и там Rue de Rivoli…
- А что интересного на Rue de Rivoli? - алчно вытаращив глаза, спросила Ева.
- Нет, пусть Леннарт скажет сперва, что за тип я!
- Ты очень милый маленький тип! - сказал Леннарт и поцеловал мне руку. - Однако я еще не закончил с определением типа Евы!
- Нет, послушаем, чем еще я интересуюсь! Так я смогу получить множество ценных советов.
- Ты хочешь гулять по большим элегантным бульварам, сидеть в ресторанах на Champs Elysees и видеть красивых француженок в очаровательных платьях… Да, да, вообще-то, думаю, что я тоже этого хочу, но…
- Ну а что еще я хочу? - спросила Ева, делая вид, словно все сказанное Леннартом было ее заветнейшей мечтой.
- Пожалуй, ты охотно пойдешь в "Лидо" и "Drap d’Or" и в другие дорогие ночные клубы.
- Конечно, но на это у меня нет средств, - печально сказала Ева. - В таком случае мне надо сначала раздобыть какого-нибудь подходящего миллионера… а у меня ведь тут всего десять дней.
- Что касается Кати, она все-таки принадлежит к тому типу, которому следует жить на левом берегу.
- По-твоему, выходит, что престижнее жить на левом берегу? - подозрительно произнесла Ева.
- Престижнее… точно не знаю, - заметил Леннарт. - Кати интересуется красочными одеждами, людьми, старинными улицами и домами, атмосферой Парижа и прочим в этом же роде. Она интересуется книгами. Она наверняка могла бы целый день рыться в лавках букинистов и была бы абсолютно счастлива.
- Отчетливо понимаю, что Кати принадлежит к гораздо более утонченному типу, - сказала Ева. - Кати интересуется книгами и простыми тружениками, меж тем как я слежу за переменами моды на правом берегу и читаю газету "La Vie Parisienne", не так ли?
- Давай не будем цепляться к словам, - предупредил Еву Леннарт.
- Позволю заметить, я купила книгу внизу, на Quai Malaquais. А что купил ты? Я купила "Les fleurs du mal" небезызвестного господина Бодлера.
- А ты уже что-нибудь прочитала из этого сборника?
У Евы был глубоко оскорбленный вид.
- Думаю, ты спятил! - ответила она. - Когда мне было читать? По-твоему, я должна была ночью бодрствовать и изучать господина Бодлера? Прошу заметить, что ночью я сплю, поэтому у меня такой свежий вид!
Вид у нее в самом деле был очень свежий.
- Послушаем, к какому типу относишься ты, Леннарт? - сказала я, переводя разговор на другую тему.
- Да, именно! - захотела узнать Ева. - Думаю, ты, пожалуй, просидишь в Notre Dame до тех пор, пока не настанет время ехать домой.
Леннарт навернул белокурый локон Евы на свой указательный палец и осторожно подергал.
- Я, должно быть, рассердил тебя, - сказал он. - Но я вовсе не собирался дразниться.
- Я хочу знать, какой тип ты, Леннарт! - воскликнула Ева. - Оставь в покое мои волосы! Скажи точно, что привело тебя в Париж?
- Кати, - сказал Леннарт. - В первую очередь я приехал сюда, чтобы жениться на Кати и показать ей город, который люблю. А кроме того… ладно! Никакой я не "тип", но считаю только, что из нас троих я, возможно, единственный, кто на самом деле считает, что ходить по музеям - чудесно. Вернее, по музеям изящных искусств.
- Да, сидишь тут - варвар варваром среди особ со сплошь возвышенной душой, - сказала Ева. - Пожалуй, не стоит напоминать вам, что это я захотела пойти с вами в Jeu de Раите уже в самый первый день?
- Да, пожалуй, я не понял тебя, Evita mia - признался Леннарт.
- Вообще-то, - заметила я, - замечательно, что мы - все трое - интересуемся разными вещами, а пасемся стадом. Таким образом сможем увидеть разные стороны Парижа!
- Давайте составим список! - закричала Ева, быстро смахнув пыль со стола Робеспьера. - Сначала составим список самого необходимого, что нам надо посмотреть.
Ева составляет списки на все, начиная с "Если я заболею водобоязнью", "Заметки о тех, кто может меня укусить" до "Мужчины в моей жизни". Она вытащила листок почтовой бумаги и уселась к столу.
- Список тех, "кого я завтра пошлю на гильотину", - сказала она, - уверяю вас, что Робеспьер сидел здесь и составлял такой список… Сейчас увидим, какие у нас будут рубрики. Когда приезжаешь в Париж впервые, нужен список того, без чего нельзя обойтись. Леннарт, диктуй мне… ты ведь все знаешь!