Часто ученые подходят к вопросу постижения национальной идентичности как к историческому явлению. Представляется вполне логичным изучать историю для выявления наиболее ярких черт восприятия мира и себя у конкретного народа, переходящих из поколения в поколение почти неизмененными. Очевидно, что если мы сможем выявить такие черты, то они будут претендовать на определение ментальных шаблонов. Однако некоторые исследователи предупреждают, что такой образ мышления может привести к проблеме "непоправимой путаницы между прошлым и настоящим", а также "обратной проекции на прошлое своих собственных идей и своего тревожного бытия", как это определил Хавьер Варела (Javier Varela), говоря о таком известном исследователе испанской ментальности, как Америко Кастро.
В результате сложились три основных мифа, составивших базис черной легенды: обскурантизм и склонность к диктаторскому правлению; ужасы инквизиции; кровавое завоевание Америки. Эти основополагающие мифы сформировались во время войны Испании и Фландрии, хотя первые легенды, активно внедряемые в европейское общественное сознание, появились на несколько веков раньше в Италии, продолжалось мифотворение уже во Франции периода Революции.
Еще Вундт отмечал, что "ничто, однако, так, как война, неспособно раскрыть различия в характере этносов, которые в мирное время ускользают от поверхностного наблюдателя". Так в Голландии рождаются основные версии о национальном характере испанцев. В народном сознании с помощью политических манипуляций появляется сравнение испанцев с турками, то есть с жестокими и "нецивилизованными" завоевателями-варварами, рушащими все на своем пути и подвергающим завоеванные народы невиданному насилию. "Смесь восточных и африканских элементов, исламских и иудейских влияний сформировали испанцев как народ низшей расы и с сомнительной приверженностью вере, нечистых", – такой стереотип еще раньше сформировался в Италии, с которой у Испании были довольно напряженные отношения. "Война с Фландрией в конце концов превратилась в идеологическую войну, а поскольку она стала идеологической, то приобрела характер тотальной, жестокой, беспощадной…". В небольшом памфлете принц Оранский обвинил короля Филипа в многочисленных изменах, кровосмесительной связи со своей сестрой Хуаной, убийстве своего сына Дона Карлоса и своей жены Изабеллы Валуа. И это еще было не все: Филип обвинялся в самых разнообразных изменах, лицемерии, мошенничестве. Распространяясь в исторических документах, этот миф продолжает существовать до сих пор, составляя важную часть "черной легенды". О том, что это был именно миф, свидетельствует соответствие данной конструкции ряду признаков: "бескомпромиссность суждений о предмете осмеяния, откровенная тенденциозность – присущий именно сатире способ выражения авторской индивидуальности, стремящейся установить непереходимую границу между собственным миром и предметом обличения".
Миф об обскурантизме был подхвачен во времена Просвещения французскими энциклопедистами, начиная с Дидро, первого отразившего этот миф в своей "Энциклопедии". Испанская инквизиция у него превращается в весьма удобную модель или миф, который оттеняет стремление "цивилизованной" Европы к свету знаний "отсталостью" Испании, положение которой на периферии европейской цивилизации подчеркивается с новой силой. Не случайно появился термин "обскурантизм" (т. е. "темнота"), применяемый, прежде всего, к Испании и основанный на сравнении со "светом", который несет Просвещение. Этот миф моментально продолжается "черной легендой" об "испанском фанатизме". Объявляется, что "все беды Испании проистекают из слепой защиты искаженного понятия о католицизме, которое противоречит здравому рассудку своей варварской набожностью".
Лишь в XIX в. ситуация меняется. Начинается процесс "открытия Испании". К тому времени Европа уже сформировалась как единое цивилизационное и мифологическое (идеологическое) образование; иными словами, сложилась европейская идентичность. Испания в этом пространстве продолжала оставаться периферийным государством, однако Европа как конструкт все более консолидировалась, а потому для складывающейся цивилизационной идеологии европоцентризма каждый член этого сообщества был важен. Поэтому и миф об Испании начал приобретать иную эмоциональную окраску по форме, но по содержанию оставался прежним; Испания была принята в "семью", но с рядом оговорок.
Черные мифы являются социальными конструктами. Они всегда имеют конкретную политическую цель: создание негативного образа некоторого субъекта, чьи интересы пересекаются с интересами создателя такой легенды. Обычно черные мифы воспроизводятся в критические моменты истории в качестве одного из средств для создания перевеса в процессе конфликта. Худериас привел основные характерные черты черных мифов: ложность, повторяемость, многократность (избыточность), навязчивость, насильственное продление во времени. "Характерная особенность этого удивительного феномена состоит во всеобъемлющей дисквалификации какой-нибудь страны, основанной на использовании нескольких негативных фактов, и это не имеет отношения к тому, насколько они правдивы или ложны. То, что с любой стороны достойно сожаления, то, что обнаруживает жестокость, глупость, злоупотребление властью, недостаток щепетильности, амбициозность, фанатизм, происходило в любой стране, и, полагаю, будет происходить", – отметил X. Мариас.