— О стряпне моей матери? — Незаметно потирая место, где пальцы Джейка коснулись ее кожи, Сара последовала за ним. — Что тут рассказывать? — продолжала она, усаживаясь в углу длинного дивана. — Кошмар, да и только.
— И Бог с ним. — Джейк вручил ей фужер и опустился рядом на мягкий валик. — Тогда расскажите мне о себе — историю вашей жизни.
— Историю моей жизни? — с притворным ужасом уставилась на него Сара. — С первого дня моего существования?
— И во всех подробностях, — потребовал Джейк. — С первого дня до вчерашнего утра.
Когда мы встретились. Этого он не сказал, да и не надо было. Сара и так понимала, какое огромное значение он придает этой их первой встрече.
— Вы устали? — проговорила она на удивление беззаботным тоном, словно никакие чувства не волновали ее.
— Устал? — Джейк нахмурил брови. — Почему «устал»?
— Ну, история моей жизни — сплошная скука, — пояснила она. — В два счета вас усыпит.
— Скука? — Небрежный тон скрыл ловко наживленный крючок. — Даже по горячей линии секса?
Сара, не задумываясь, заглотнула наживку.
— А этой линии не было.
— Ай-ай-ай. — Ленивая улыбка тронула губы Джейка. — Как же так? Плохо дело. — В голосе звучало удовлетворение. Он поднял фужер, пригубил, перевел на Сару взгляд и посмотрел ей прямо в глаза. — Может, добавите что-то? Буду очень вам обязан.
Он явно поддразнивает, убеждала себя Сара, отпивая глоток из своего фужера, чтобы смочить пересохшие губы и горло. Ладно, будем играть в эту игру вдвоем.
— А что именно вам надо? — спросила Сара тоном, как она надеялась, пресыщенной и утомленной светской жизнью женщины.
— Нагую красавицу, принимающую ванну из шампанского, — изображая сладострастие, протянул он.
— Чересчур дорогое удовольствие, — сохраняя холодное безразличие, отвечала она, едва не фыркнув от смеха. — Или у вас шампанского — море разливанное?
— Увы, нет. — Джейк принял удрученный вид.
— В таком случае, боюсь, вам придется примириться с моей жизнью, такой, какая есть, и выслушать очень скучный рассказ.
— Может, вы согласитесь на ванну из газировки? — спросил он с надеждой в голосе. — Газировки у меня на ванну хватит.
— Ни за что! — качнула головой Сара. — Шампанское — и ничего иного.
Джейк испустил глубокий скорбный вздох.
— Жестокая вы женщина, Сара. И жесткая. — Он помолчал. — Не в физическом смысле. Нет. Кожа у вас мягкая, гладкая…
— Так хотите слушать историю моей жизни? — перебила его Сара.
— Очень, — расплылся в улыбке Джейк. Борясь с впечатлением, которое эта ослепительная улыбка и он сам производили на ее робкие чувства, Сара принялась с быстротой пулемета строчить отчет о том, что успела в жизни до их вчерашней встречи.
— Как уже было сказано, я — из Балтимора. Родилась там двадцать семь лет назад и там же выросла. Отец был и есть инженер-конструктор, на руководящей должности. Мать — инспектор-консультант по старшим классам. Я всегда была книжным червем, люблю копаться в историческом прошлом, живу собственной жизнью, а так называемые компании или тусовки не люблю. — Сара умолкла и выпила глоток вина.
— Единственный ребенок? Ни братьев, ни сестер? — воспользовался паузой Джейк.
— К сожалению, — кивнула Сара. — Я многое дала бы, чтобы у меня была сестра или старший брат, но… — Она запнулась.
— Безобразие, — посочувствовал ей Джейк. — Вот у меня три — три брата. — Он засмеялся, вспоминая. — Круто нам бывало, а скучно — никогда.
— Завидую вам, — откровенно призналась она. — У нас до невозможности тихий дом, и мне иногда было в нем очень одиноко.
— И друзей не было? — удивленно поднял брови Джейк.
— Нет, друзья были, — рассмеялась Сара. — Такие же книжные черви, как я. Будущие хранители архивов.
— И мальчишки? — резко спросил Джейк.
— И мальчишки, — подтвердила она.