Женщина, ее место и значение, начиная с XII в. в православном понимании определялись вне ценностных и экзистенциальных аспектов личностного бытия и статуса Жены, Матери: "Для единой потреби мужу жена сотворена бысть – детородства ради". Однако наличие или отсутствие детей в христианском браке было не важно, поскольку воля божья дать или не дать детей. Так, с одной стороны, близость супругов вызывалась необходимостью размножения, а с другой, наличие детей рассматривалось лишь в ракурсе законности и дозволенности их зачатия и рождения. Дети приобретали значение только в форме православного потомства, а не осмыслялись в аксеологическом качестве как естественная самоценная данность. Сам процесс рождения и роженица, как центральная фигура в нем, мать, занимали в христианском семейном регламенте посредственное место. Требники XV–XVI вв. резко разграничивают "высокое" и "низкое" в ситуации родов. Дом, где произошли роды, надо было не просто вымыть, а "очистить" молитвами, читаемыми обычно над оскверненными сосудами; с роженицей нельзя было есть; а умирающую женщину следовало перенести в отдаленное место и т. п. Умерших младенцев хоронили вне кладбища. Церковь беспокоило и потребление младенцами грудного молока в постные дни, т. е. скоромничанье, она постоянно сокращала этот неизбежный "преступный" срок, ставший практически меньше года, вскармливание также не позволялось, если младенец был в предсмертном состоянии для причащения.
Супружеская жизнь и чадородие не допустимы для высших церковных иерархов и, вообще, для ведущих "истинно праведный" образ жизни – святых, блаженных, праведников и т. п. Здесь предписан идеал девственности, причем к церковному подвигу отнесено и сохранение девства в браке. А смерть юной девственницы на пороге замужества означала особый дар Господа – "венец мученичества" вместо суетности и опасности брака. Святые часто имели чудесное зачатие и рождение, подчеркнутое сиротство, чем противопоставлялись как ценности святость и брачно-семейная сфера в аспекте высокого и низкого, устремленного к Богу и лишь допустимого, богоугодного и боготерпимого.
Как символ образцовых супружеских отношений в христианстве отмечается день памяти Петра и Февронии. В "Повести о Петре и Февронии" в поведении главных героев подчеркнуто пренебрежение светской брачно-семейной и государственной этикой. По сюжету повести, Феврония, будучи крестьянкой, предлагает брак князю Петру, пострадавшему в борьбе со злом-змеем, обещая лечение. В выборе Февронией мужа заочно, не зная его поступков и взглядов, даже усердия в вере, видно отсутствие личностной ценности. Христианский идеал неприличия любви до замужества отмечен Д.С. Лихачевым, но это сводит ценность христианского брака к совместному подвижничеству в вере. В браке "без порока, пребывая в непрестанных молитвах", естественно, нет детей, что отдаляет супругов от родовых и семейных связей. Кульминацией брака Петра и Февронии оказывается предсмертное принятие монашества, т. е. отказ от мира и тем самым от самого брака, а итоговая идеологема – общий супружеско-монашеский гроб, который не дано разъединить людям, символизирующий совместный уход в чаемый и ожидаемый в суетной земной жизни Божий мир.
Православие заботится о своей пастве, полностью взяв под контроль частную жизнь народа, включая сферы брака, семьи, воспитания. Но в христианской интерпретации, супружеские и семейные отношения, особенно интимные связи и деторождение не взаимосвязаны с идеалами счастья. Брак и семья были уступкой человеческой природе, светскому миру. Добродетельность христианского брака базируется на жестком запретительном контроле и церковном наказании: регламент супружеской близости, зачатия, законнорожденности детей, их воспитания вовлечением в круговорот церковных действий. Православие пересматривает ценность светской брачно-семейной и государственной этики: не жизнь, а смерть открывает путь в значимый божий мир.
Семейный вопрос утверждался в христианстве очень сложно. В русском народе в результате наложения на архаичные идеалы и традиции брака и семьи христианских представлений возникло своеобразное двоеверное синкретическое переплетение взглядов. Это, например, наглядно отразилось в неоднородности и явной противоречивости пословиц и поговорок на брачно-семейную тему: "Холостой – простой, женат – богат, а вдовец – что зяблец", "У кого детей много, тот не забыт от Бога" и, одновременно, "Муж в бане, а жена в амбаре – уговориться не могут", "У кого детки, у того бедки". Но в целом народная двоеверная этика сформировала требовательное отношение и соответствующий высокий ценностный статус брака и семьи.
В начале ХХ в. сфера брачно-семейных отношений в России была еще раз значительно преобразована декретами и постановлениями советской власти. В результате стал формироваться новый светский тип матримониальных и юридических нормативов и поведения. Идеалы советской семьи взаимосвязывались с тенденциями равноправия мужчины и женщины, перемещения ведущей части их интересов в общественное производство, развитие государственной сферы услуг и общественного воспитательно-образовательного процесса через сеть яслей, детских садов, школ, училищ и вузов. В условиях государственного планирования и материалистической светской идеологии довольно быстро возникли новые брачно-семейные отношения.
В России в XXI в. институт брака и семьи снова испытывает существенную трансформацию, вызванную становлением капиталистических взаимоотношений. Изменившаяся социально-кономическая ситуация усиливает нестабильность брачносемейных отношений, выражающуюся в увеличение разводов, неполных и проблемных семей, детской неустроенности и т. п. Детерминируется экономическое измерение матримониальной сферы вплоть до условного "брака капиталов", но капитал ограничивает свободу выбора брачного партнера, диктует интимную жизнь посредством скрупулезных "брачных контрактов". Эта тенденция из стран западной Европы и США постепенно проникает и в Россию.
Состояние российского общественного сознания характеризуется значительным плюрализмом и синкретизмом взглядов – экономических, правовых, политических, религиозных и философских. В русской мысли пересекаются рационалистические, мистические, религиозные и атеистические направления. Религиозная жизнь людей все более отходит от формализма мировых религий. Устойчивость в России христианства, мусульманства и буддизма, их недавнее паритетное сосуществование становятся подвижными и в территориальной, и в адептной сферах. Православие, пережив в конце ХХ в. период успеха, оказалось в ситуации жесткой конкуренции с другими религиями, альтернативными христианскими конфессиями и сектами. Противоборство направлений и борьба за господство идет и в мусульманстве. Развиваются школы в буддизме. И, одновременно, возрождаются традиционные народные верования, шаманизм. Нарастает синкретизм религиозного общественного мировоззрения. Будущее человечества при тенденции роста уважения к правам личности и собственного выбора своих духовных ориентиров, не дает ни одной религии шанса на монополию.
В России совокупная религиозность общества относительно возросла и в новых конституционных условиях христианские, мусульманские и буддийские верующие могут добровольно выполнять требования своих религий к организации брака и семьи. Но многочисленные проблемы современной семьи в целом не охватываются полем религиозных идеалов, это не только все внеконфессиональные, атеистические, многонациональные, но и гражданские, повторные браки, рожденные в них дети, неполные семьи одиноких матерей и др. Жизненные реалии ставят под сомнение попытки возложить на религиозную сферу все функции морального контроля людей и регуляции брачно-семейных отношений.
Мир XXI в. переживает интенсивные процессы секуляризации всех сфер жизни. Это вызвано тенденциями индустриализации и информатизации человеческой цивилизации, развития личности во всем богатстве светской культуры и науки, вошедшими в противоречие с жесткими религиозными догматическими схемами. Толерантность и плюрализм становятся спецификой современной формы секулярного общества. Это предполагает выстраивание государственной политики и практики нравственного воспитания и сплочения социума, в том числе поддержания института брака и семьи, в должном светском моральном статусе. В свете этой задачи выделяется роль и значение этической философской проблематики в теории и традиционных народных требований в практике. Этика противопоставляет частной, догматичной религиозной морали теоретические концепции, рассматривающие в функциональной и системной комплексности человека и общество, их гармоничное единении и развитие. Светская культура ценна и значима вне зависимости от религиозных или, напротив, утилитарных сфер жизни людей. Присущие жизни идеалы человеческой любви, верности, дружбы, взаимопомощи осмысляются в светской культуре – философии, литературе и искусствах. Оптимизация этикой жизненных реалий определяет ее практическую значимость и целесообразность. Этические детерминанты в полной мере отражаются на комплексе брачно-семейных отношений, включая демографические, педагогические и психологические аспекты. Религиозные и социальные идеи трансформируются в обыденной мирской среде, в общественном сознании не фиксируются чрезмерно радикальные, утилитарно-прагматические или абстрактно-религиозные идеи. Так, не прижились экстравагантные революционные требования коммун, "социализации женщин", отмены брака либо представления о его "греховности" и т. п.