Развивающиеся этические отношения древних славян утверждали верность супругов в браке, любовь и всестороннюю заботу о детях и, обоюдно, о родителях, поддерживание добрых родственных отношений со всеми членами нередко очень многочисленной семьи. О семейных ценностях, целомудрии и верности в жизни славян оставили свидетельства многие античные и восточные писатели. Особая любовь и верность славянских жен своим мужьям засвидетельствована, в частности, в "Стратегиконе" Маврикия в VI в.: "Племена склавов и антов одинаковы и по образу жизни и по нравам… Жены же их целомудренны сверх всякой человеческой природы, так что многие из них кончину своих мужей почитают собственной смертью и добровольно удушают себя, не считая жизнью существование во вдовстве". Аналогичное свидетельство принадлежит и Бонифацию: "Ибо и язычники… в силу самой природы соблюдают в этом деле то, чего требует закон и что изначально установил Бог, так как, блюдя брачные союзы с собственными женами, они карают развратников и прелюбодеев… И винеды… со столь взаимным усердием блюдут супружескую любовь, что жена после смерти своего мужа отказывается жить. И достойной похвалы считается у них жена, когда она собственной рукой предает себя смерти и сгорает на одном костре со своим мужем". Подобные свидетельства оставили также Титмар Мерзебургский, ал-Масуди и Ибн Доста. О суровых наказаниях для нарушителей супружеской верности у южных славян в Х в. писал Ибн-Фадлан: "Мужчины и женщины ходят к реке и купаются вместе голыми и ничем не прикрываются друг перед другом, но при этом никоим образом не блудствуют, а когда кто провинится в этом, будь он кто будет, они вбивают для него четыре шеста, привязывают к ним его руки и ноги, просекают его секирой от шеи до ляшек; таким же образом они поступают и с женщиной, за тем они вывешивают каждую часть их обоих на дереве". Возможно, что жестокость к нарушителям принятых ценностных установок общества могла предотвращать распространение безнравственных тенденций в народной среде и способствовать поддержанию прочных морально-бытовых устоев и порядка. Крепкие родовые и семейные узы позволяли славянам сохранять на протяжении веков преемственность поколений.
Славянская брачно-семейная традиция исторически экстраполировалась сквозь призму православия. Христианская интерпретация древнерусских летописей и поучений отражает, по идеологическим причинам, весьма неоднозначно и тенденциозно традиционные славянские брачные и семейные отношения: "И жили между собой в мире поляне, древляне, северяне, радимичи, вятичи и хорваты… Поляне… стыдливы пред снохами своими и сестрами, матерями и родителями; перед свекровями и деверями… и брачный обычай: не идет зять за невестой, но приводят ее накануне, а на следующий день приносят за нее – что дают. А древляне жили… браков у них не бывало, но умыкали девиц у воды. А радимичи, вятичи и северяне имели общий обычай… браков у них не бывало, но устраивались игрища между селами, и сходились на эти игрища, на пляски и на всякие бесовские песни, и здесь умыкали себе жен по сговору с ними; имели же по две и по три жены". По-разному описаны брачно-семейные обычаи полян, предков киевлян первыми принявшими крещение, и остальных славян. Но из свидетельств античных авторов известно, то древние славяне имели схожие нравы и обычаи. Помимо упомянутого в "Стратеги-коне" Маврикия, в "Истории войн" Прокопия Кесарийского сказано, что "склавины и анты… издревле живут в народовластии, и также одинаково и остальное… все у тех и у других" в плане этно-социальных характеристик как религиозные верования, типы поселений, ведение хозяйства и войны, одежда, язык, внешний вид, образ жизни и нравы.
Несмотря на сложные исторические условия полного исчезновения древней славянской традиции не произошло. Народ не хотел расставаться с родными обычаями и по-своему воспринял православие, выработав компромиссные обрядовые формы с привнесенным христианским содержанием. В сфере дома, семьи, врачевания, сельскохозяйственной мудрости и народной поэзии, где давление христианства было слабее, можно наблюдать непосредственное сохранение элементов язычества. В христианских поучениях XII–XVII вв. отразились неискоренимые в народе архаичные домашние и семейные обряды. Согласно "Слову Григория Богослова": "Словянский же язык… и огневи – скварожичу поклонение и молитву творят, из теста делают мосты и… родопочитанию". В "Слове Иоанна Златоуста" добавлено: "Мнящеся христиане, а погански дела творят… мосты и просветы… и через огнь скачут. В банях чары творят, и пепел посред сыплют и наговаривают над мясом и молоком, маслом и яйцами и вся потребная бесом; льют в банях на печь и велят им мыться и вешают рубашки и полотенца в мыльнице". Еще ярче описание в "Слове некоего Христолюбца": "Ставят трапезу рожаницам, молятся короваям, вилам и огневи… Неподобает крестьяном игор бесовских играти иже есть плясьба, гудьба, песни бесовскыя и жертва идольская, иже огневи молятся под овином… Роду и Рожаницам". Из приведенных отрывков видно, что славяне и в XII–XVII вв. продолжали сакрализировать сферу брака, семьи и дома, как пространства их локализации – по-прежнему почитали огонь на очаге (Сварожича), ритуализировали пищу и домашние работы, обращались к помощи Рода и рожаниц, общались с духами дома, бани, овина и т. п.
Христианство внесло в область брака и семьи свои требования, пытаясь преобразовать языческую семью, по словам Иоанна Златоуста, в "малую церковь" по образу союза Христа и Церкви. Но позиция христианства с первых веков не была однозначной в отношении значимости и необходимости брака для праведности. Защитниками святости брака были Игнатий Богоносец, Тертуллин, св. Ириней, Климент Александрийский, в какой-то мере Иоанн Златоуст, а на нечистоту, греховность брака указывали Григорий Нисский, блаж. Феодорит, Иоанн Дамаскин, Симеон Солунский и др. Преобладала последняя позиция. Активные усилия церковь с самого начала направляла на контроль полового сожития мужа и жены. Апостол Павел в первом послании к Коринфянам подчеркивал, "во избежание блуда, каждый имей свою жену, и каждая имей своего мужа… Впрочем, это сказано мною как позволение, а не как повеление", а в послании к Тимофею уточнял, "жене… не властвовать над мужем… Ибо прежде был создан Адам, а потом Ева; и не Адам прельщен; но жена, прельстившись, впала в преступление; впрочем спасется через чадородие, если пребудет в вере и любви и в святости с целомудрием". Церковь, пытаясь соединить свои представления о плотском грехе с идеей святости брака, лишь терпела телесную сторону последнего, резко отграничивая ее, например, супружеская близость не позволялась, согласно Карфагенскому собору IV в. в день благословения у священников.
С введением христианства на Руси церковь сделалась единственным законным институтом браковенчания. Монополизация сферы брачно-семейных отношений осуществлялась через благословение на брак и венчание. Но до XII в. не была установлена единая церковная позиция и еще долгое время сохраняли законную гражданскую силу и невенчанные браки, особенно на периферии. Строгие требования церковь предъявила к фактам разводов и повторных браков. Венчание второбрачащихся сокращено, в нем отсутствует возложение венцов и добавляется специальная молитва о снисхождении Господа к "немощам человеческого естества", т. е. к людям, утратившим девство и целомудрие первобрака, не способным жить в одиночестве или справляться со страстями. Им испрашивается покаяние и прощение грехов в символичном ряду: "даруй им мытарево обращение, блудницы слезы, разбойничье исповедание". Во внимание христианских пастырей на Руси также попала интимная сторона брака, вызывая нередко критическое осуждение, в том числе терминологическое и регламентационное. Церковь сформировала свою систему половых запретов: "Женоложью похотенью время и мера… живущему в вере чистей крестьянстве". Супруги должны по норме поститься, а зачатым в постные дни детям церковь приписывала болезни и преступные склонности. Прот. Аввакум подчеркивал: "Немощи ради нашия дан нам бысть закон; безгрешно и чисто законное ложе по согласию ко времени; еже есть время, глаголет апостол, понедельник, вторник, четверток, аще праздника нет; среда же и пяток, суббота и неделя да хранима бывает, и праздники во весь год, и Великий пост, и Пасха до Фомины недели… Аще, не измывся по мечтании, со женою падеш, и зачнет во утробе детище, или бесно родится, или безумно, или инако развращено и недостаточно". Существовали наказания за ослушание и невенчальное сожительство, рождение "выблядков не у венчялные жены": в – XII–XIV вв. гражданская смерть и пострижение, в XV в. – епитимья, а с XVI в. – битье батогами и "почеревная" пошлина.