Андрей Кочергин - Абсолютная беспощадность... к себе! стр 5.

Это я не только о содержании, в котором разбира­юсь в достаточной мере, но и о форме, которая частень­ко мошонку плющит. Как только начинаются менталь­ные эксперименты эзотерического свойства, так я вижу полупрозрачных очкариков, которые - ни бабу трахнуть, ни в морду дать! И вот они, вместо того чтобы селектив­но заниматься собственным эволюционным процессом, кидаются в поиски тайн внутреннего мира (вы только прикиньте, каков же кишечник изнутри), где они не ина­че суть и основа этой вселенной, равноправные члены многочлена. Это дорога в никуда, потому высшей степе­нью посвящения в этой работе была и останется смерть.

А я, знаете ли, живее всех живых - я могу и про от­тягивание конца, я и матом могу. Как же легко реализо­вать то низменное, что высокомолекулярным амебам от­вратительно настолько, что хоть рот полощи. Прелесть в том, что они ищут то, что у меня давно во внутреннем кармане. Я сознательно в него не лезу, потому моя жизнь здесь и сейчас, и я нужен этому миру именно здесь и сей­час. Начни нырять в запасные ходы, могу и не вернуть­ся, хотя и принимаю очевидное определение о мерзости данного мира и полнейшей бесперспективности его из­менения... Казалось бы!

Короче, я мальчик, выросший у горящей помойки, во­лею судеб наделенный умениями и способностями, ме­ня утомляющими, иду по этой жизни ровненько, сооб­разно однажды выбранной директории и отданному са­мому себе боевому приказу.

Отсутствие выбора - что еще может так упростить движение к выбранной цели! Что может быть прекрас­ней и что более отвечает принципам "не ума" из того же дзен-буддизма!

Как всегда, утром думал о главном... И в который раз в самом интересном месте меня шандарахнуло от­кровение - недаром говорят: что-то теряешь, а что-то находишь.

В древности люди не обладали такими боевыми свой­ствами, какими обладают наши современники. Они бы­ли гораздо мельче, занятия так называемыми боевыми искусствами носили тогда эпизодический и не плановый, в сегодняшнем понимании, характер. Бойцы не могли се­бе позволить многочасовые тренировки с достаточной периодичностью. Отсутствовали элементарные средства защиты, к примеру, синай, пришедший на смену бокену, был просто революцией! "Соревнования" часто закан­чивались гибелью одного или обоих "спортсменов", опыт терялся, носителей знания, кроме обмягченных голов вы­живших старцев, не было - писанина не в счет! Да и на­счет покушать было не очень, я уж не говорю о спортив­ной диетологии и фармакологии.

Меня до глубины души поразили показанные однажды по ТВ кадры семидесятых годов про мой любимый муай тай, который выглядел как возня двух обезжиренных под­ростков, находящихся на грани голодного обморока. Как ни силюсь, не могу заставить себя поверить в подлинность кадров, где Уэсиба взмахом руки роняет пехотный взвод своих учеников. Фильмы с Оямой не впечатляют; сегодня подобное смогут сделать большинство тренированных спортсменов. И это буквально вчерашние записи, в них участвуют наши современники! Следовательно, поиски "седой бороды" в стиле как минимум необоснованны.

Из этого следует, что поиск рационального и качест­венного решения боевых или спортивных задач являет­ся единственным способом эволюции. Поиски невнятного и порой заумного прошлого пахнут нафталином!

Согласен, что в эпоху холодного оружия владение тако­вым совершенно объективно было более востребовано, чем теперь, но так я же не про оружейные комплексы пи­сывал, а про пресловутые вариации рукопашного боя.

Вы хотите примеры?

Их есть у меня!

Взять хотя бы редкий фильм "Ерои куми ути", это прародитель дзю дзюцу - бой самураев в доспехах при потере меча. Такая порнота, что диву даешься! То ли источники настолько вульгаризованы, то ли люди ранее мерли от запаха, исходящего изо рта противника.

Гранд-мастер Танимура, обративший некоторым об­разом внимание и на меня, демонстрировал старые тех­ники первых патриархов стиля дзюку кай. Запредельная заумь - я так и не понял, чем именно и как должен быть поражен противник: то ли страшным лицом, то ли мантрой.

Если все же не отвергать Гегеля, то вполне можно предположить, что боевые искусства, имеющие, скажем, пару сотен лет истории, должны диалектически эволю­ционировать. Должны изменяться технические приемы, подниматься их эффективность. С учетом срока разви­тия, живой и трепетной связи поколений современный мастер просто обязан убивать врагов мыслью, протыкать листы железа носом и удалять бородавки взглядом, а уж про то, как руками забивают сваи, а задницами роют котлованы, я умолчу.

Все, что копирует образец, движется назад, и я тут ни при чем - философия, однако!

Боец, погибший в поединке, уносил с собой, помимо ошибки, именно негативный опыт, который порой гораз­до важнее позитивного. Сейчас все проще - все живы-здоровы и дружно лупят друг друга ногами.

Мы круче, шибче и тверже, потому что у нас появи­лось свободное время для тренировок, трехразовое пи­тание и нас никто не убивает по утрам и после обеда! Ура, вот повезло!

Меня, "по честнаку", вообще удивляет то милое об­стоятельство, что вот, к примеру, я, постоянно снующий даже в закрытых архивах и библиотеках, не натыкался на Градополова, а вот про Морихея и Сосая знаю даже то, чего никогда и не было. Вот ведь павлин-мавлин - ни­когда не будет живой и раскрученной школы Быковых-Шеменьовых, и в то же время любой амбициозный японец-китаец-кореец просто обречен на успех, обладай он хотя бы первичными навыками и желанием приехать в Россию. А как же русские боевые искусства? - спроси­те вы. А таковые искусствами и остаются; реальные и, как правило, крайне скромные люди тихо преподают их по закрытым конторам и микроскопическим группам, не имея ни приличного финансирования, ни должного внимания исследователей и энтузиастов. Действительно, умом Россию не понять, а через жопу - темно.

Может, вы будете утверждать, что никто из вашего окружения ни разу не был отдубасен на бескрайних просторах нашей безумной Родины? Я не буду! Может, у меня с внешностью незадача или манеры хромают, что так часто вокруг меня что-то подобное происходит. "Чтобы быть непобедимым, достаточно не сражаться, возможность победы заключена в противнике, ее следу­ет у него отобрать". "Чем больше я знаю, тем больше я знаю, что ничего не знаю". Эти две цитаты из Китая и Греции вполне определяют миропонимание человека, отдавшего что-то около четверти века изучению обыкновенного мордобоя. Желание лезть в "учебно-методи­ческую" драку у меня отсутствует по причине нулевой мотивации, ведь драчуны - это в большинстве своем те, кто мало подрался, а досужие заявления о глубине по­знания такой тонкой темы, как поединок, как правило, напускные. Кто много говорит, тот врет. Естественно, я имел в виду болтунов, серьезно заявляющих о своих ис­ключительных боевых качествах, либо пытающихся без­основательно продемонстрировать оные в быту.

Ах, вам милее обыкновенная физкультура? Что ж, вполне разделяю эту точку зрения. Вы не собираетесь драться на улице - вот и молодца. Вы не верите в реаль­ность всех этих боевых искусств, всяких там каратэ-маратэ, пардон, я вполне разделяю ваши сомнения. Пользы от этих штучек-дрючек немного - одна тысячная процента.

Но если эта самая тысячная позволяет моей воспа­ленной голове чувствовать себя спокойнее, я готов купить ей это спокойствие, расплатившись десятилетиями тре­нировок, что вовсе не означает, что какой-нибудь мудила с "калашом" не выиграет у меня в первом раунде ле­тальным нокаутом. А ведь я десятилетия потратил и на стрельбу в том числе...

Не дает современный контактный спорт панацеи против вашего убийства, но он дает самое главное - нау­ку не сдаваться и сражаться за свои идеалы, не сдувать­ся под гнетом тещи-суки, начальника-урода, бабы-про­ститутки и соседей-маргиналов. Жизнь - крайне жесто­кое и неблагодарное времяпрепровождение, так что без тренировок в этом конкурсе не победить, если, конечно, не научиться пресмыкаться. Мелкие грызуны умеют быть невидимыми, но даже крыса становится орудием убий­ства, если наступить ей на хвост. Так что право каждого самому решать: уметь или не уметь. Я решил уметь, и хрен его знает, сумеет ли это умение оградить меня от бед и дорожно-транспортных происшествий.

Убили Костю Могилу. Я близко знал этого "гла­варя ОПГ". Причем не менее близко он был знаком и с политиками, и с офицерами из органов. Девя­ностые были странными годами...

Его гибель поставила Вовку Кулибабу в сомни­тельное положение. Дело в том, что Вовка и Костя были более чем близкими товарищами, но при­мерно за полгода до гибели Костя очень странно повел себя по отношению к Володе, и они практи­чески перестали общаться. Хуже нет врага, чем бывший товарищ... Подозрение в убийстве сразу пало на Вовку.

Менты, контора, ворье и питерские блатные - все хотели урвать кусок от могилинской империи, все хотели видеть раздавленного Кулибабу.

Мы сидели у Вовки дома в "ленинской комнате", где он не без юмора собрал бюстики Ленина, вым­пелы, вручаемые победителям соцсоревнований, и пионерские грамоты.

- Как меня все достали! Менты на радостях об­лаву за облавой устраивают и даже не скрывают, кто все это проплачивает, ворье круги над головой нарезает, как падальщики, конторские вопросики задают такие, что даже не смешно. А главное - знаю, кто за всем этим стоит и даже сколько тра­тит на эти кровопускания. Как руки чешутся, аж в носу щиплет!

- Ты знаешь, Вовка, единственно важное, что я понял в этой сраной жизни, - это то, что дерьмом грязь не вымыть. Мы солдаты и сражаемся с откры­тым лицом. Отвечать подлостью и интригами на ин­триги и подлость - становиться тем, кого презира­ешь. Так вот...