Глава 6. "Талергоф". Здесь описывается второй австрийский концлагерь, Талергоф, и идеи, за которые австрийские русины приняли мученичество: "Наконец, спросим: за что шли на муки и в Талергоф русины Прикарпатья? Все славяне, жители Австро-Венгрии предчувствовали её распад. В предсмертной агонии её правители, все её власти становились без меры лютыми и всю свою злость изливали на славян. До некоторой степени этот поступок разлагавшегося организма оправдан, хотя был насквозь ненормальным и неморальным. Разбитым параличом Австро-Венгрия хотела, чтобы хорват был врагом серба, чтобы словак ненавидел чеха, чтобы поляк наступал парусина, чтобы русин отказался от Руси. Однако какой нищей была бы душа, когда она отказалась бы по чужому приказу от имени, за которое пролито столько крови? Это означало бы, что такой народ скоро и легко пристал бы к господствующему народу и к каждому, кто его лишь достал бы под свою руку. Это означало бы процесс его дегенерации. К счастью, на удочку пошла только часть галицко-русского народа. Более критические умы скоро убедились в том, что украинская пропаганда на Галицкой Руси – это чужая петля на её шею. Они не поверили в обман, будто уже древний греческий историк знал Украину, будто Украина древнее Руси, будто Украина и Русь – одно и то же. Они заглянули в летопись Нестора и ничего в ней не вычитали про Украину, зато узнали, "откуда пошла есть земля Русская". Они внимательно прочли "Слово о полку Игореве" и не нашли в этом удивительном памятнике XII ст. ни одного слова про Украину, но нашли Русь от Карпат, от Галича до Дона и Волги, от Чёрного моря до Немана. Они должны были признать тёмной клеветой, будто князь Владимир Святославович Украине, а не на Руси, будто князь Ярослав Владимирович собрал законы в украинскую, а не "Русскую правду". Перебирая памятник за памятником, они пришли к заключению, что аскет Иоанн Вишневский, писатель XVII ст., обращал свои высокоидейные послания к Руси и защищал славяно-русский язык, который ярые украинцы совсем отбрасывают, что Зубрицкий, "русская троица" Вагилевич, Шашкевич и Головацкий, Дедицкий, Гушалевич, Шараневич, Наумович, Залозецкий, Хиляк, Мышковский, Мончаловский, Полянский, Яворский, Свистун, Вергун, Марков, Глушкевич, Бендасюк и много других галицких историков и писателей завещали своим потомкам Русь как наибольшее сокровище".
Таким образом, русофильское движение в Австро-Венгрии было сломлено, зато для украинофилов пришло время расцвета. Правительством финансировались украинофильские организации, издания, школы и т. д. В австро-венгерской армии из приверженцев "украинской идеи" был создан легион украинских сечевых стрельцов. Он был организован по принципам Запорожской Сечи, хотя ни в Галиции, ни в Буковине казаков никогда не было. Вот присяга легиона: "Я, Украинский Сечевой Стрелец, присягаю украинским князьям, гетманам, Запорожской Сечи, могилам и всей Украине, что буду верно служить Родному краю, защищать его перед врагом, воевать за честь украинского оружия до последней капли крови. Помогите мне, Господи Боже и Архангел Михаил. Аминь". В. Р. Ваврик пишет о них: "Доносами были заполнены все газеты украинских партий и в Галичине, и в Буковине, особенно "Дiло" и "Свобода" занимались этим аморальным ремеслом и были информаторами австрийской полиции и военных штабов. Несчётное количество явных и анонимных доносов сыпались туда, и на основании этих заведомо ложных депеш падали жертвой совсем неповинные руси ны не только со стороны немцев и мадьяр, но и от рук своих земляков. Так украинские "Сiчовики" набросились в Лавочном и Карпатах с прикладами и штыками на транспорт арестованных, чтобы переколоть ненавистных им "кацапов", хотя там не было ни одного великоросса, а все были галичане, такие же как и "сiчовики". К сожалению, эти стрелки, прославляемые украинскими газетами как народные герои, недооценивали положение своей отчизны. Они избивали родной народ до крови, отдавали его на истребление немцам, чинили самосуд над родными. Когда "сiчовики" конвоировали арестантов из бригидской тюрьмы на главный львовский вокзал, то бесились до такой степени, что 17 крестьян и священников пали на мостовую и их отправили в больницу. "Сiчовики" добровольно врывались в тюрьмы. Один из них, Шаповалов, в Яворове издевался над мещанами, состоя советником полиции. В с. Гнилой Турчанского уезда "сiчовики" самовольно производили аресты, гоняли людей и подвергали их разного рода издевательствам. Вместо того чтобы взять под защиту своих братьев перед сборищем лютой толпы, они сами пособляли врагам Руси и, конечно, Украины нести раны и смерть родным братьям. Можно ли это назвать патриотизмом?" Первый бой сечевые стрельцы приняли с настоящими потомками запорожских сечевиков – кубанскими казаками. Сотня стрельцов Семенюка столкнулась с кубанским казачьим разъездом и потеряла пять человек убитыми, однако стрельцам удалось пленить кубанского боевого коня, что дало им повод считать стычку своей первой победой. О боевых качествах легиона можно судить по тому, что из его состава – 2500 человек – в 1916 году в бою с русскими войсками на Тернопольщине 1000 стрельцов сдались в плен, от легиона осталось около 400 стрельцов, после чего был создан уже полк сечевых стрельцов. Этот полк, в 1917 году ставший опять легионом, в бою под Конюхами почти в полном составе опять сдался в плен русской армии. От легиона осталось лишь девять старшин и 444 бойца. Добавлю, что в 1915 году легион участвовал в обороне карпатской горы Маковка австро-венгерскими войсками. Несмотря на то что русские войска за шесть дней взяли эту высоту, украинской националистической пропагандой этот бой возведён в ранг чуть ли не величайшей победы "украинского оружия".
Гербы Буковины (1), Волыни (Лодомерии) (2), Галиции (3)
В результате успешных действий русской армии во время Первой мировой войны в 1914–1915 годах большая часть русских земель Австро-Венгрии временно вошла в состав Российской империи – было создано Галицкое генерал-губернаторство, включавшее Львовскую, Тарнопольскую (ныне Тернопольскую), Перемышльскую и Черновицкую губернии. В 1916 году в результате Брусиловского прорыва Россия вновь на непродолжительное время отвоевала эти земли, но вскоре русские войска опять отступили. Вместе с русской армией, опасаясь репрессий, уходили и остатки русин, исповедовавших русофильские взгляды, а не пожелавшие уйти пополнили число узников Талергофа. В "Очерках русской смуты" участник боевых действий в Галиции русский генерал, а впоследствии один из руководителей Белого движения А. И. Деникин писал об отступлении русских войск из Галиции в 1915 году: "Помню дни тяжкого отступления из Галичины, когда за войсками стихийно двигалась, сжигая свои дома и деревни, обезумевшая толпа народа, с женщинами, детьми, скотом и скарбом… Марков (генерал. – Авт.) шёл в арьергарде и должен был немедленно взорвать мост, кажется, через Стырь, у которого скопилось живое человеческое море. Но горе людское его тронуло, и он шесть часов ещё вёл бой за переправу, рискуя быть отрезанным, пока не прошла последняя повозка беженцев". Большая часть оставшихся на этих землях галичан, буковинцев и некоторое количество карпатороссов – кто добровольно, кто под угрозой смерти или тюрьмы – забыли о своих русских корнях и стали считать себя украинцами.
Таким образом, ценой огромной крови русского народа идея "украинства" получила дорогу в жизнь.
§ 6. Попытки создания украинского и белорусского литературных языков
Враги русского народа австрийцы и венгры, которым принадлежала существенная часть исконно русских земель, а также польские шляхтичи, мечтавшие о возрождении Речи Посполитой, стали использовать малорусское и белорусское наречие как инструмент раскола единого русского народа. Галицкий журналист Мончаловский писал об этом: "В руках галицких поляков малорусский жаргон Кулиша, Барвинского (галицийские литераторы. – Авт.) и комп. – орудие разъединения русского народа". Они пытались образовать белорусский и малорусский (украинский) литературные языки, а также создать письменность для них на основе латиницы. Потерпев неудачу с переходом на латиницу, Австро-Венгрия предприняла попытку создания кириллической украинской письменности, отличной от общерусской. Эта письменность получила название "кулишовка" по фамилии автора, галицийского писателя и поэта Пантелеймона Александровича Кулиша. Сам Кулиш позже писал о созданной им письменности: "Вам известно, что правописание, прозванное у нас в Галиции "кулишивкою", изобретено мною в то время, когда все в России были заняты распространением грамотности в простом народе. С целью облегчить науку грамоты для людей, которым некогда долго учиться, я придумал упрощённое правописание. Но из него теперь делают политическое знамя. Полякам приятно, что не все русские пишут одинаково по-русски; они в последнее время особенно принялись хвалить мою выдумку: они основывают на ней свои вздорные планы и потому готовы льстить даже такому своему противнику, как я… Теперь берёт меня охота написать новое заявление в том же роде по поводу превозносимой ими "кулишовки". Видя это знамя в неприятельских руках, я первый на него ударю и отрекусь от своего правописания во имя русского единства".
Попытки раскола русского языка возымели успех только после Октябрьской революции 1917 года в России. С этого времени малорусское и белорусское наречия были официально признаны самостоятельными языками – украинским и белорусским, а общерусский литературный язык остался литературным только для великоруссов, сейчас это русский язык.