Какой ужас! Как же так! Как вы только можете так говорить? Когда вокруг... Столько... Одиноких... Непонятых... Ля-ля-ля... Вы, автор, не гуманист.
Кричать: я гуманист! – глупо. Но если гуманизм – это любовь к людям, то она не в том, чтобы смотреть, как человек купается в одиночестве, но в том, чтобы помочь ему из одиночества выйти.
Вы знаете, как это сделать?
Знаю.
Ну-ну... Интересно, интересно...
Для того чтобы выйти из одиночества, надо сделать три шага.
Всего-то?
Всего-то. Но это потребует определенных усилий воли и, главное, желания.
Итак.
ШАГ ПЕРВЫЙ. Честно признаться себе, что Вам не нравится Ваше одиночество, и Вы хотите с ним бороться.
Видите обращение с большой буквы написано? Потому что обращаюсь я не вообще к читателю, а вот буквально к Вам – тому, кто держит сейчас в руках мою книгу.
Не, ну правда: чтобы решить любую проблему, надо честно признаться себе в том, что она есть. Именно как проблема.
Это очень трудный шаг. Сделать его мешают и наш менталитет, и наша лень. Оно, конечно: купаться в страданиях легче. Плакать по ночам в подушку и твердить: ничего, Лермонтов тоже страдал от одиночества, потерплю – так надо, – конечно проще. И привычней.
Поссориться с одиночеством – сложней и неожиданней. Не легко сказать: одиночество, я тебя не люблю, я хочу с тобой расстаться.
А вы какое одиночество в виду-то имеете, автор? Вот Христос тоже был в пустыне одинок – разве Он страдал? Или, скажем, писатели там, художники всякие – они же в одиночестве сидят, творят шедевры (или не шедевры).
Так. Спокойно. Не надо приплетать Христа и классиков. И даже не классиков. Я вот тоже эту книжку пишу в одиночестве, но не страдаю по этому поводу. Разве непонятно, про какое одиночество мы говорим?
Непонятно.
Понятно. Мы говорим про то самое одиночество, которое становится для человека проблемой, которое приводит к страданиям, а то и к фрустрации.
Куда?
Не куда, а к чему. Объясняю. "Фрустрация" – слово латинское, переводится как "тщетное ожидание", "обман". Это болезнь такая – фрустрация – психическое состояние, которое характеризуется тревогой, досадой, внутренним дискомфортом, общей напряженностью.
Оно вам надо?
Не надо!
И я говорю: не надо. Поэтому мы ведем речь об одиночестве, которое может к этой самой фрустрации привести. А чтобы к этой самой фрустрации одиночество не привело, нужно сделать второй шаг.
Куда?
Вот здесь вопрос кстати.
ВТОРОЙ ШАГ. Если первый шаг – это осознание того, что вам не нравится быть одиноким, то второй шаг – это понимание того, что вы готовы с одиночеством бороться.
По сути, это выбор: либо понимать, что одиноким быть плохо и страдать; либо понимать, что одиноким быть плохо и бороться с этим. Поэтому осознать "плохость" одиночества – недостаточно. Надо принять решение о том, что вы выходите с ним на тропу войны. Вы не просто не принимаете одинокую жизнь, но готовы с ней бороться.
Сложности, которые, конечно, возникнут в этой борьбе, пугают вас меньше, нежели фрустрация и прочие кошмары, к которым может привести принятие одиночества.
И тогда можно делать следующий шаг.
ТРЕТИЙ ШАГ. Выйти из дома в большой мир и пойти к людям.
Нет, конечно, никаких гарантий, что, выйдя в этот самый большой мир, вы сразу отыщете других, себе подобных. И даже что не сразу отыщите – гарантий нет.
Но, если вы из дома не выйдете, вы гарантированно останетесь одиноким.
Значение слова "гарантированно" понятно?
Да.
Хорошо. Вы выйдете в этот мир, вооруженный пониманием того, что вы устали от своего одиночества и хотите с ним бороться.
И вот тут-то вам и поможет умение брать интервью. Потому что без этого самого умения победить одиночество, то есть расшифровать человека как информацию, невозможно.
А что, нет таких людей, которые счастливы в одиночестве? Которым с самим собой – хорошо? Которым плевать на то, что другой человек – сам по себе информация? И которым, соответственно, совершенно не нужно умение брать интервью, поскольку не собираются они раскрывать других людей?
Есть.
Нет.
Не знаю...
Наверное, есть...
Это не ответы, а прямо-таки наглость какая-то! Вы – автор? Значит, отвечайте конкретно.
Отвечаю. Наверное, люди, которые искренне и радостно купаются в своем одиночестве, словно акула в океане, существуют. Я, правда, больше встречал тех, кто либо кичиться своим одиночеством, считая его признаком собственной неординарности; либо тех, кому лень бороться с одиночеством, и они убеждают всех и себя в том числе, что быть одиноким хорошо.
Вы их судите?
Разумеется, нет. Каждый живет по тем законам, которые ему кажутся правильными, и никто не в праве человека за это судить. (Если, конечно, законы эти не заставляют человека агрессивно вторгаться в жизнь других).
Но таких людей – как говаривал поэт – я не хочу вставлять в книжку. Они к интервью не имеют никакого отношения.
Отчего же?
Оттого, любезный друг, что любая беседа – не устану это повторять – это возможность открыть другого человека.
Тем же, кто не хочет никого открывать, не нужны ни беседа, ни ее законы. Правда, как он будет существовать в нашем мире, не знаю. Но это – его дело.
Мы же продолжим разговор с остальными.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ,
в которой
автор говорит о том, как важно выбрать собеседника самому, ну и вообще – о том, как его, собеседника, выбрать
Знаете ли вы, что ужасно портит нашу жизнь?
Отсутствие денег!
А еще больше, чем отсутствие денег?
Какой кошмар! Что же это такое?
А ведь в самом начале книги говорили мы о том, что куда больше, чем отсутствие денег, портит нашу жизнь необходимость выбора. Вот эта вот самая необходимость поганит нашу жизнь буквально ежедневно.
Вы никогда не видели человека, который, даже листая меню в ресторане, практически доходит до истерики, выбирая между мясом и рыбой. А женщину, подбирающую платье, в котором она пойдет на светский раут? А мужчину, выискивающего слова для любовного признания?
Выбор – тяжелая штука. Одно успокаивает: человек создан таким существом, которое должно выбирать. Возможность выбирать – для нас такая же жизненная необходимость, как дышать или есть.
Если человек лишен возможности выбирать, значит, он раб.
Этот вывод напрямую относится и к выбору собеседника.
Собеседника для интервью надо стараться найти самостоятельно, исходя из собственного выбора.
А почему так?
Да потому что, если этот выбор сделали за вас, – вас лишили творчества. А интервью – это ведь творческий акт.
Раб не бывает творцом. Раб просто обязан быть исполнителем, в противном случае, у него начнутся серьезные неприятности.
Милое дело... А если я – журналист, и меня посылают брать интервью не к тому, к кому мне пойти хочется, а к кому посылают? Или, положим, я – молодой специалист, и меня все время отправляют к начальству, куда ни один нормальный человек по доброй воле идти не хочет?
Плохо дело. Если вы идете на интервью, как раб, то вам остается лишь исполнять чужую волю, чужое задание.
Раб в интервью превращается в некий диктофон, который честно и бесстрастно записывает то, что ему говорят. Ни больше и ни меньше. Беседу никуда не двигая.
Формальное отношение к делу – это вообще привилегия рабов: под плеткой надсмотрщика не больно-то займешься творчеством. Понятно, что раб не может быть ведущим (ни в принципе ведущим, ни ведущим беседы), потому что ведущий (и в принципе ведущий, и ведущий беседы) – это творческая профессия.
Другими словами: если мне навязали собеседника, мне следует пойти и удавиться, как бессмысленному рабу. Или все-таки есть еще какой-нибудь выход?
Если вам навязали собеседника, вам следует про это забыть.
То есть это как?
Забыть, что собеседник выбран не вами. Убедить себя, что это свободный выбор. (Чуть позже мы поговорим о том, что человек способен убедить себя в чем угодно).
Тут ведь как все происходит?
Вот вы сами выбрали собеседника. Ура! Вперед! Крылышки вырастают, вам интересно, и вы летите побеждать.
А вот вам собеседника навязали. И чего вы начинаете делать? Начинаете предаваться излюбленному развлечению нашего человека, а именно страдать. Доказывать самому себе, что ничего из беседы не выйдет, нужно провести ее как получится. Какие крылья в такой ситуации? Оковы на ногах! Вот вы и плететесь проигрывать.
Не стоит развивать в себе рабскую психологию: мол, нет у меня выбора, пойду поговорю с этим козлом, раз уж так нелепо сложилась моя жизнь. Даже в такой ситуации имеет смысл развивать психологию творца, убеждать себя в том, что вы сами – вы лично! – давно хотели поговорить именно с этим человеком. И как же вам – непосредственно вам – повезло, что ваша мечта осуществилась.
Вот вам для примера – вполне житейская, не журналистская ситуация. Жена требует от мужа пойти поговорить с начальником про что-нибудь неприятное. (Про приятное, как известно, с начальниками не разговаривают, про приятное беседуют с людьми). И вот пока муж не убедит себя в том, что такой разговор ему, мужу, необходим, – никуда идти не следует. Без толку. Ну, разве перед женой отчитается, но это будет единственный результат.
Не такой уж маленький, если вдуматься.
Да, но наша книга не про семейные отношения. А вот хорошее интервью в такой ситуации взять нельзя.