Д. Гарднер в статье "Нравственная литература" говорит (повторно цитирую для удобства чтения): "Искусство проясняет жизнь, предлагает модели человеческих поступков, закидывает сети в будущее, тщательно взвешивает наши верные и неверные устремления, прославляет и скорбит. Искусство не читает напыщенных проповедей и не хихикает перед лицом смерти. Оно создает молитвы и оружие. Оно строит мечты, достойные стать былью".
"Позитивная" литература. Определение
В старом русском понимании идеал – это единство "Добра, Истины и Красоты". Не претендуя на истину, дам современное определение идеала как единства "Просвещения, Справедливости, Свободы, Демократии и представлений о силе Духа и Разума человека". Назову для краткости литературу, содержащую эти идеалы, "позитивной" (с точки зрения педагогики). Очевидно, Пушкин, Тургенев, Некрасов, Тютчев, Толстой, Горький и Шолохов, Островский, В. Быков, Солженицын создали "позитивную" литературу. Замечу, что личность писателя здесь играет определяющую роль. По моему убеждению, только великодушный и просвещенный человек может создать "позитивное произведение. Перечисленные выше писатели обладали этим даром. За душой у них был "бог", т. е. высокие идеалы и, разумеется, талант. Поэтому по их книгам можно "сверять свои верные и неверные устремления и поступки". При составлении Программы-2015 я исходил из этого критерия.
"Негативная" литература. Определение. Примеры
В школьной "библиотеке" есть книги, при чтении которых приходят на ум следующие образы: неприкаянность героев, личностное вырождение, враждебность окружающего мира, его абсурдность, человеческое ничтожество, безверие, одержимость "бесами", грядущая катастрофа и т. п. По замечанию Саввы Морозова, человека в высшей степени созидательного, после чтения таких книг, "в мозг садится пыль и плесень".
Проблема в том, что писатели и литературоведы уверены в своем праве быть судьями в литературных делах. При этом художественные достоинства произведений часто ставят выше идейного и нравственного содержания. Такое цеховое самомнение негативно отразилось на содержании учебников. Поэтому полезен "взгляд извне", который может прояснить истину. Приведу примеры.
Известный социолог П. Сорокин исследовал историю искусства от древних греков и далее к великой литературе Шекспира, Гете, Шиллера, Толстого и Достоевского. Когда перешел к концу XIX века, то увидел "патологический крен". "Героями стали Баббиты, извращенные и психологически нездоровые характеры Хемингуэя и Стейнбека, Чехова и Горького… состоящие из сумасшедших и преступников, лжецов и подлецов, отщепенцев рода человеческого, рассыпанные среди посредственностей" [9]. Суждение спорное, но от него нельзя просто отмахнуться.
Протоиерей Ткачев обсуждает творчество Бродского принципиально иначе, чем это делается в учебниках. Он пишет, что, с одной стороны, "И. Бродский есть самое важное явление в русской поэзии конца двадцатого века", а с другой – он согласен с оценкой Бродского советскими идеологами: "Странно, но Бродского раскусила советская власть. Тупая, косная… она назвала следующие мотивы творчества поэта: смерть, уныние и эротизм" [6]. Все ясно, как божий день, – власть среагировала на идейный негатив и осудила поэзию и поэта (в прямом смысле), не оценив художественные достоинства. Но педагоги-литературоведы впали в другую крайность, посчитали, что эти достоинства превыше "смерти, уныния и эротизма", и включили стихотворения в программу.
Возможно, в будущем школьную программу будет утверждать Общественный совет, состоящий из людей с большим жизненным опытом, как то: полицейский, ученый, олимпийский чемпион, олигарх, ветеран последних войн, мать-героиня, врач-нарколог, бомж из образованных, гражданский волонтер, представитель МЧС, священник из глубинки и детский психолог. Это будет некоторой гарантией от изучения "негативной" литературы.
Подведем итоги. "Малодушным" писателям не дано возвыситься до Идеалов и Героев, ни даже до антигероев. Их персонажи – броуновские частицы в мире хаоса. В этом смысле русская литература поляризована. Очевидно, изучение ее "малодушной" части вредит детским душам. Опасность еще в том, что малодушием заражаются незаметно, как ВИЧ-инфекцией. Зараженный ученик, став взрослым, ослабляет себя, семью, нацию и государство.
Чистка школьной "библиотеки" от "негативной литературы"
Негативный, депрессивный и малодушный здесь – синонимы. Эти книги я метил по следующим признакам.
А. Место действия, в основном – провинция, реже Петербург (у Гоголя) или Москва (у Булгакова). В любом случае, там обитают ничтожества, посредственности или люди, несчастные сами по себе.
Б. Отсутствие "бога", т. е. принципов, убеждений, Веры и т. д. и у автора, и у героев, проявляется в страдательности и страдаемости героев, а также в абсурдности мира. Это как иголка и нитка.
Вот примеры.
"Петербургские повести" Гоголя – в чистом виде мир абсурда. Чехов представил провинциальную жизнь предельно нелепой. И только иногда его меланхолики, очнувшись на мгновение, мечтают о новой жизни. Логическим завершением этого пессимистического направления оказался Сологуб. "В пику" классикам он написал роман о нелепости жизни вообще и о бессмысленности мечтаний ("Мелкий бес").
В. Случалось (не случайно), что "малодушные" писатели опускались до провальных произведений.
Гоголь: "Выбранные места…" ("Народу не следует знать, есть ли какие другие книги кроме святых". Помещикам даются образцы крепкой брани, чтобы отучать крепостного от лени и т. п.)
Чехов: "Мужики", "В овраге". (Крестьянам приписаны все мыслимые пороки.)
Андреев: "Иуда из Кариота", "Тьма". Комментарии не требуются.
Бунин: "Ночной разговор", "Окаянные дни", "Деревня" ("Мы для Бунина неизлечимые уроды, на четвереньках живем" – отзыв крестьянского писателя Вольнова).
Г. "Лакмусовой бумажкой" на малодушие является раскрытие темы сумасшествия. Здесь ясно видна сила или слабость духа. У Гоголя, Сологуба, Чехова, Булгакова – слабость.
Гоголь. "Записки сумасшедшего". Сюжет таков, что человек страдает от своей ущербности и заболевает манией величия. Стиль повести чисто гоголевский – печальное хихиканье героя над всем, что приходит ему в голову, в том числе над Европой. Он гибнет не потому, что одинок, не потому, что среда безжалостна, даже не потому, что ни во что не верит, а потому, что малодушен.
Чехов. "Палата № 6". Рассказ о спонтанной деградации личности, но без хихиканья.
Отступление (для моих внуков)
Друзья мои, не читайте Гоголя и Чехова, это – как говорили в старину – мыла наесться! Читайте Кена Кизи и Джека Лондона и воспарите духом! [20, 29]. Кизи и Лондон были великодушны, в их жилах текла горячая кровь, а не лягушачья, и их герои той же породы.
Герой Кена Кизи (роман "Над кукушкиным гнездом" и знаменитый фильм М. Фрома), попав в психиатрическую лечебницу, борется за право остаться личностью. Борется бескомпромиссно и гибнет, "смертию смерть поправ". В результате его бунта "сопалатники" осознают себя, и происходит их освобождение. Жизнеутверждающая книга. Действительно, "Человек – это звучит гордо!"
Герой Джека Лондона ("Повесть, рассказанная в палате для слабоумных") представляется читателю: "Нет, я не сумасшедший, я здесь за ассистента. Я тронутый высшего разряда". Он не деградирует не только по причине оптимизма. Его поддерживает сознание своей полезности – он добровольно ухаживает за тяжелым больным лучше, чем медсестры. А еще он "понимает" порядки на воле и этим гордится. А еще он живет среди людей, а не ушел в себя. А еще в повести есть энергетика, вкрапления здорового юмора и никакой "ползучести", и этого… соплей нет. Но вот что важно. Герой – "сильно тронутый", и с неприглядной внешностью, и слегка комичен, а именно как человек – красив.
Кизи и Лондон обладали даром видеть красоту человека, даже если у него есть трещина в психике. Так, посетитель исторического музея любуется статуей античного атлета с отбитой рукой или носом. Гоголь и Чехов были лишены этого дара. Тема сумасшествия была поводом убедить читателя в человеческом ничтожестве, а может быть, способом освободиться от собственных фобий.
А что происходило в литературном мире на Западе? Всякое. Но часто появились герои, вносящие смысл в человеческое существование: Дон Кихот, Гамлет, Фауст, Вальжан, Эрроусмит, герои Д. Лондона… Может быть, из любви к детям стоит из школьной "библиотеки" изъять пессимистические произведения Гоголя, А. Островского, Чехова, Бунина, Блока, Бродского? Вот тогда школьники посмотрят на мир с осознанным доверием. Заметим, что "позитивная" классика вовсе не розовая. Она дает представления не только об Идеалах, но и о существовании в мире зла и вообще что жизнь есть "тяжелый случай". Дело в акцентах.
В соответствии со сказанным, "Программа-2015" составлена на основе "позитивной литературы". В Приложениях даны соответствующие обоснования.