Читателей и педагогов, кто огорчен или возмущен "чернухой", с легким сердцем могу обнадежить. В этом явлении есть доля социального позитива. Это суждение я нашел в книге "Филология. Социальная антропология". Ее автор – обрусевший немец Иван Гегель. К сожалению, я книгу потерял во фрязинской электричке в третьем вагоне с хвоста. Гегель утверждает, что литературный декаданс в социальном смысле полезен. Он вызывает в социуме ускоренную реакцию очищения. Книги, посвященные изображению секса, пьянства, матерной брани, насилию и т. п., нормальные читатели быстро перестают читать. А читатели – любители "чернухи" долго не живут. И Гегель доказывает это научно, хотя и с долей цинизма. Еще быстрее покидают этот свет, утверждает он, творцы "чернухи" из-за психического и духовного истощения. Поэтому можно ожидать скорого (конечно, в исторических масштабах, не завтра же) оздоровления и социума, и литературы. Ура! Ура!
Итак, на неопределенное время предлагается в части изучения постсоветской литературы оставить белые пятна.
Приложение 3. Поэзия XX в. Обоснование выбора изучаемых произведений. Методические замечания
А. А. Блок
Краткий отзыв большого поэта о своих собратьях по цеху часто весит больше, чем вся критическая литература. Таковым является заметка В. Маяковского "Умер А. Блок": "Творчество А. Блока – целая поэтическая эпоха… Славнейший мастер-символист Блок оказал огромное влияние на всю современную поэзию. Блок честно и восторженно подошел к нашей великой революции, но тонким, изящным словам символиста не под силу было выдержать и поднять ее тяжелые реальнейшие грубейшие образы. В своей знаменитой поэме "Двенадцать" Блок надорвался. Я слушал его в Москве… он тихо и грустно читал старые строки о цыганском пении, о любви, о прекрасной даме… дальше дороги не было. Дальше смерть".
Но Маяковский сказал не все. Он опустил тему "Родина". О ней Блок всегда писал с грустью, с надрывом. У него Россия и в прошлом, и в настоящем, и в будущем – страдающая. Это – доминанта. Вспомним:
Наш путь – степной, наш путь – в тоске безбрежной,
В твоей тоске, о Русь!
Пусть ночь. Домчимся, озарим кострами
Степную даль.
В степном дыму блеснет святое знамя
И ханской сабли сталь.
И вечный бой! Покой нам только снится
Сквозь кровь и пыль.
Летит степная кобылица
И мнет ковыль.
Закат в крови! Из сердца кровь струится!
Плачь, сердце, плачь…
Здесь порыв "Домчимся, озарим кострами" затухает в бесконечном движении и в этом – безнадежном "плачь, сердце, плачь". Еще одна заметная цитата из цикла "Страшный мир", в которой дано апокалиптическое пророчество о грядущем торжестве зла" (см. учебники):
И век последний, ужасней всех,
Увидим вы и я.
Все небо скроет гнусный грех,
На всех устах застывает смех,
Тоска небытия…
"Двенадцать" – гениальная зарисовка эпизода гражданской войны. Мастерство поэта завораживает, заставляет поверить в этот образ Революции. Но когда ученик закрывает книгу, чары рассеиваются. Он не способен понять идейное содержание. А еще при чем тут Христос? Невнятный момент совершенно непонятен школьнику. Во время братоубийственной войны Вера покинула массы. Великая русская литература не удержала народ от кровавой междоусобицы и даже не смягчила ее. Если войну называют "самым жестоким сумасшествием", то революция есть жестокость в квадрате. Поэзия – всего лишь поэзия. Революция не поэтическая тема. Здесь всякий поэт – обманщик.
Если Достоевский предостерегал людей от сатанинских амбиций, погружая читателя в "бездны человеческого духа", то Блок пугал – грядет XX-й век, век страха и тоски. Это – доминанта его творчества есть поэтическая "страшилка". В XX в. в России и в мире было много крови и грязи, но и много положительного, даже высокого. Изучение творчества Блока подталкивает юношу к пессимизму и малодушию, в то время когда он, оканчивая школу, готовится к самостоятельной жизни с настроением, в котором есть иллюзии, мечты, самонадеянность, радость существования. И неважно, что XX в. позади. Важно, что блоковские образы "гнусный грех" и "тоска небытия", так же, как, к слову сказать, образы Бродского – "здесь как в аду, но более херово" – оскверняют чистые детские души.
На всех устах застывает смех,
Тоска небытия…
Кто спорит – у поэта есть светлые мотивы. Но вычленить их и оставить за скобками пессимистичную доминанту трудно, да и неправильно. Это был бы уже не Блок.
Подведем итоги. Поэзию А. Блока предлагается перевести из обязательной программы в ознакомительную и дать объективные комментарии.
В. В. Маяковский
Согласитесь, Читатель, что никто из русских поэтов не смог так обратиться к юношеству:
Ищите свой корень
и свой глагол,
во тьму филологии влазьте.
Смотрите на жизнь
без очков и шор,
глазами жадными цапайте
все то,
что у вашей земли хорошо
и что хорошо на Западе.Грядущие люди!
Кто вы?
Вот – я,
весь
боль и ушиб.
Всем завещаю я сад фруктовый
моей великой души.
В изучении Маяковского доверимся тому Учителю, кто не приемлет логики плоских "либералов", видящих в Маяковском только первого поэта сталинской эпохи, одного из строителей тоталитарной системы. Чтобы поддержать Учителя, приведу слова американского писателя, сказанные в защиту радикалов начала XX в. в Америке: "Движение, в котором приняло участие много умных и великодушных людей, не могло быть бессмысленным… Мы, дотянувшие до 1960-х годов, можем с сожалением отметить слабости и неудачи людей того времени, их романтические иллюзии и склонность к самообману, их самоуверенность и нетерпимость… но нельзя с презрением отвергать их попытку изменить мир" [36].
Сказанное относится к Маяковскому, Островскому и другим великодушным, кто старался изменить мир к лучшему, но "не расстреливал несчастных по темницам".
Маяковский был великим человеком и великим поэтом. Он и ошибался по-крупному. Об этом надо сказать ясно и недвусмысленно. А чтобы понять, что за человек он был, стоит прочитать его воспоминания о детстве. Его вторая прочитанная книга – "Дон Кихот". "Сделал деревянный меч и латы, разил окружающее". После того как увидел электрический свет "ярче неба", то "совершенно бросил интересоваться природой. Неусовершенствованная вещь!". После того как едва не провалился на экзамене, не ответив священнику, что такое на церковнославянском "око", "возненавидел сразу – все церковное и все славянское".
О стихотворном новаторстве Маяковского много сказано в учебниках. Может быть, стоит познакомить ученика со статьей поэта "Как делать стихи". Воспринять ее по силам школьнику в отличие от принятых в учебниках излишне профессиональных описаниях техники. Пользы будет больше.
Подведем итоги. Предлагается включить в программу: "Ода революции", "Марш ударных бригад", "Необычайное приключение…", "Хорошее отношение к лошадям", "Секрет молодости", "Люблю".
С. А. Есенин
Поэзия С. Есенина так же нужна нам, как поэзия Пушкина, Некрасова, Тютчева.
Белая береза
Под моим окном
Принакрылась снегом,
Точно серебром…
И стоит береза
В сонной тишине,
И горят снежинки
В золотом огне.
***
О, верю, верю, счастье есть!
Еще и солнце не погасло.
Заря молитвенником красным
Пророчит благостную весть.
О, верю, верю, счастье есть.
***
Тебе одной плету венок
Цветами сыплю стежку серую.
О Русь, покойный уголок,
Тебя люблю, тебе и верую.
Гляжу в простор твоих полей,
Ты вся – далекая и близкая.
Сродни мне посвист журавлей
И не чужда тропинка склизкая.
***
Шаганэ ты моя, Шаганэ!
Потому, что я с севера, что ли,
Я готов рассказать тебе поле,
Про волнистую рожь при луне.
Шаганэ ты моя, Шаганэ.
Интересно сравнить:
В программу включим стихи по выбору учителя.