Н. С. Лесков
"Если без трех праведных, по народному верованию, не стоит ни один город, то как же устоять всей земле с одной дрянью, которая живет в моей душе и в твоей душе, мой читатель?.. и пошел я искать праведных".
(Кто бы мне сказал: "Почему у Лескова вопрос о дряни в моей душе (а она есть) воспринимается нормально, а гоголевский вопрос, нет ли в ней доли Чичикова, – оскорбительно?")
"Однодум"
Это рассказ о праведнике, очень русский по духу, по языку, по юмору, по месту действия, и читается легко. Интрига не ослабевает до самого конца. Когда же "свернет себе шею" чудак, решивший жить буквально по Библии? Читатель дивится вместе с персонажами рассказа, горожанами, купцами, чиновниками, как это можно жить по Заповедям. Дивится, забыв, что все это чистый вымысел. "Как это возможно" – не в смысле, что Однодум аскет и бессребреник, а в том, что живет вопреки всеобщим нравам и понятиям. Ему обязательно должно не поздоровиться. Читатель ждет, когда и как это случится. Поздоровилось! И в этом есть доля истины. Рассказ не забывается до старости. Я вспоминаю и улыбаюсь. Пусть улыбнуться и школьники.
"Пламенная патриотка"
Ключевое понятие здесь – достоинство, личное и национальное. В рассказе нет захватывающего действия, но он читается с интересом. Как понимал европейскую жизнь и как вел себя русский путешественник в XIX в.? Это рассказ и про нас. Мы сейчас запросто ездим по миру.
Одна барыня путешествует в Австрии со своей служанкой. Она "комплексует", понимая, что Австрия более культурная страна, чем Россия. В разговоре с местным знакомцем она высмеивает русские нравы: воровство, взяточничество и т. д. Но в то же время не верит австрийским, уже в то время демократическим порядкам. Показателен эпизод, когда кайзер Австрии, проезжая верхом в городском парке мимо сапожников, отмечающих свой цеховой праздник, спешился и, не чванясь, выпил с ними кружку пива, крякнул и поехал дальше. Барыня сочла это за "пиар". Служанке крайне не по душе было поведение барыни. Она стыдилась за соотечественницу и в конце концов одна уехала домой.
Здесь есть хорошие темы для сочинений, не так ли?
"Левша" (?)
Рассказ слаб в следующих отношениях. Во-первых, его идейное содержание противоречиво. Поэтому рассказ критиковали и патриоты-русофилы, и западники. Этот момент затрудняет изучение, поскольку требуется приводить оправдания автора. Во-вторых, сомнительна избитая тема печальной судьбы таланта в России. История учит, что все таланты в мире добивались успеха только в том случае, если проявляли волю и характер. Так устроена жизнь. И правильно устроена. В этом духе надо воспитывать детей. Образ Левши "размагничивает" школьника. Он становится похожим на старика, потерявшего иллюзии молодости: зачем мечтать, зачем стараться – все равно меня задушат налогами, коррупцией и бюрократией? Такого рода самооправдания собственного малодушия я слышал и слышу от многих соотечественников. Это досадно.
Во-вторых, Левша, подковавший "блоху", только сперва производит впечатление. Но только сперва. "Продвинутый" старшеклассник чувствует слабость замысла. Суметь подковать "блоху", а не сотворить нечто равноценное наново, есть совершенно разные вещи. Это признак своего рода артистизма мастерового человека, но не способности к творчеству. Творчество первично, а мастерство вторично. Это знает любой ученый, инженер, музыкант, писатель и много кто еще. Можно было бы и не придираться, но Левша стал чуть ли не символом русского таланта. И это досадно.
Оставляем в программе "Однодума" и, несмотря на неудачное название, "Пламенную патриотку".
И. А. ГОНЧАРОВ
"Обломов"
По моим наблюдениям за внуками и их сверстниками, изучение романа для них есть неприятная обязанность. Скучно. У них в памяти остается только образ лентяя, "разлагающегося" на диване. Возникло молодежное словечко "облом", синоним – "не хочу я это делать". Вот и весь результат. Обломов стал именем нарицательным. Повторю мнение молодого эмигранта: "Я сейчас живу в стране робинзонов, а не обломовых и ног под собой не чувствую, нахожусь в полете".
Проблема Обломова состояла в неспособности хотя бы искать достойное место в жизни. Этот персонаж был лишен потребности в созидательной деятельности и обречен на деградацию, в том числе интеллектуальную. Но этой логики, к сожалению, нет в романе. Литературная аналитика Гончарова была уместна 150 лет назад и относилась к малой части столичного дворянства. Мне кажется, что проблема "обломовщины" в настоящее время не актуальна – дворян-то в Москве давно нет. А если говорить серьезно, то на своем веку я видел и коротко знаком с массой людей, но не встречал ни разу таких типов, именно что "обломовых". Гончаровские "обломовы" остались незначительным эпизодом российской и тем более не европейской истории. Сейчас детям нужны книги, которые "прославляют и скорбят, строят мечты, достойные стать былью". Архаику оставим любителям глубокомысленно рассуждать об особенностях русской души.
Предлагается исключить роман из программы.
Н. А. Некрасов
Что ты жадно глядишь на дорогу
В стороне от веселых подруг?
Знать, забило сердечко тревогу -
Все лицо твое вспыхнуло вдруг.Поздняя осень. Грачи улетели,
Лес обнажился, поля опустели,
Только не сжата полоска одна…
Грустную думу наводит она.– Ну, пошел же, ради бога!
Небо, ельник и песок -
Невеселая дорога…
Эй! Садись ко мне дружок!
…Там уж поприще широко:
Знай работай да не трусь…
Вот за что тебя глубоко
Я люблю, родная Русь!Напрасно быть толпе угодней
Ты хочешь, поблажая ей, -
Твое призванье благородней,
Писатель родины моей!
Ее ты знаешь: не угодник
Полезен ей. Пришла пора!
Ей нужен труженик-работник,
На почве Мысли и Добра.…Во многом нас
Опередили иноземцы,
Но мы догоним в добрый час!
Лишь бог помог бы русской груди
Вздохнуть пошире, повольней, -
Покажет Русь, что есть в ней люди,
Что есть грядущее у ней.
Время Некрасова – особый период русской поэзии. Он начался с полемики о назначении искусства и вылился в борьбу двух направлений – "некрасовской школы" и поэзии чистого искусства. Некрасов был первым поэтом, стихотворения которого были народны и по форме, и по содержанию. "Наиболее органично усвоивший поэтику фольклора, Некрасов впитал народно-поэтическую лексику, синтаксис, образность, но из особенностей народного стиха воспринял лишь дактилические рифмы и сделал их достоянием стиха литературного" [37].
Нам русский язык Некрасова привычен. А разве могло быть иначе? Могло. Трудно себе представить, насколько далеко зашло "офранцуживание" среди дворян. Приведу пример. На 100-летнем юбилее Пушкина, т. е. в 1899 г., поэты читали стихи и один из них – на французском языке!
Особенности некрасовского стиха Н. Гумилев сформулировал, отвечая на анкету о Некрасове, так:
1. Любите ли вы стихи Некрасова? – Да, очень.
2. Какие стихотворения считаете лучшими? – Эпически-монументального типа: "Дядя Влас", "Адмирал-вдовец", "Княгиня Трубецкая".
3. Как вы относитесь к стихотворной технике Некрасова? – Замечательно глубокое дыхание, власть над выбранным образом, замечательная фонетика, продолжающая Державина через голову Пушкина.
Вот именно, что глубокое дыхание и родство с Державиным. Спасибо Гумилеву. Я, рядовой читатель, только смутно догадывался об этом. Как полезно было бы суждение Гумилева дать в учебнике.
Что можно взять в XXI в. от Некрасова? Много: образы природы, крестьянских детей, русской женщины, мужика и, конечно, образ России. Если Гоголь хотел видеть ее будущее, отталкиваясь от "противного", от "мертвых душ", то Некрасов знал возможности народа и мыслил пути к будущему через просвещение и труд. Очень даже актуально для России начала XXI в.
Покажет Русь, что есть в ней люди,
Что есть грядущее у ней.
…В ее груди
Бежит поток живой и чистый
Еще немых народных сил:
Так под корой Сибири льдистой
Золотоносных много жил.
Скажите мне, кто из писателей дал образ народа (мужика) так полно, как, например, Толстой – князя Болконского. Кроме Некрасова – никто. Действительно, посмотрим вглубь времен, начиная от нашего времени: Белов, Абрамов, Распутин, Солженицын, Шолохов – только отчасти. Далее идут пасквилянты – Чехов, Бунин, еще далее – высится один Некрасов.