Все-таки - есть ли сознание у Шарика?
Вот теперь, убедившись, что сознание - это системное качество, как продукт корковой нейродинамики особым образом организованной коры головного мозга, и что вместе с тем, сознание с самого начала есть общественный продукт и остается им, пока вообще существуют люди, легко ответить на вопрос, с которого была начата эта глава книги: "Есть ли сознание у Шарика?"
Теперь мы можем с уверенностью сказать, что у Шарика сознания нет, а есть только психика. А вот у пчелы, как и у всей ветви беспозвоночных животных, не имеющих коры головного мозга, психики нет; нет ее, конечно, и у растений.
Часть II
Личность
Глава 1
Представления о личности
Раздвоение личности.
Органисту психиатрической лечебницы нравились прогулки в больничном саду и сердечные, интересовавшие его поэтические беседы с казавшейся только немного нездоровой девушкой, называвшей себя Изабеллой. Потом он нежно полюбил ее за душевную привязанность к нему, эмоциональную одухотворенность, утонченность мыслей и раскованность чувств. Но сколь глубока была его любовь, столь же тяжело - его разочарование. Выздоровев и забыв как его самого, ранее беззаветно любимого, так и их беседы и встречи, она оказалась холодной, сдержанной и даже чопорной мещанкой Женевьевой, произносящей шаблонные фразы. Эта чужая девушка его не узнавала.
Ее выздоровление он пережил как смерть своей любимой.
Пожалуй, никто из писателей не показал так хорошо возможность столь глубокого изменения личности, вызванного болезнью памяти, как Эрих Мария Ремарк в романе "Черный обелиск".
Но наука знает и еще более сложные подобные случаи.
Фелида.
Фелида, которую лечил и подробно описал французский врач Пьер Жанэ, была болезненной, скрытной, грустной и боязливой девушкой.
Но в этой молодой француженке жили две непохожие друг на друга личности. Теряя сознание на несколько минут, она приходила в себя другим человеком: веселой, подвижной, кокетливой и даже легкомысленной. Через некоторое время, опять после непродолжительной потери сознания, она становилась такой же, какой была всегда. Девушка жила как бы двумя различными жизнями, каждый раз вспоминая все связанное с данным состоянием и забывая то, что с ней случилось в другом состоянии. Готовясь стать матерью во втором своем состоянии, она в первом никак не могла понять, что с ней происходит.
Зная о своей болезни, Фелида с годами все лучше приспосабливалась к ней и научилась искусно ее скрывать. Так, однажды, возвращаясь с похорон, она в экипаже, сидя с другими женщинами, не подозревавшими о ее болезни, перешла из одного состояния в другое. Не понимая, почему она в трауре и о какой покойнице говорят сейчас ее спутницы, Фелида быстро сообразила задать несколько наводящих вопросов и таким образом выпуталась из сложного положения.
В конце прошлого и начале нашего века психиатрами было описано более двух десятков подобных случаев раздвоения личности: один мальчик жил даже шестью различными личностями.
В более раннее время такие больные становились жертвами суеверий и быстро погибали.
Что есть личность.
На этот вопрос, интересующий каждого, я слышал и читал по меньшей мере шесть ответов. В начале 20-х гг. в первом прочитанном мною учебнике по психологии - а других тогда и не было, - написанном Г.И. Челкановым для гимназии и изданном в 1912 г., я нашел, что личность - это душа.
Но я уже читал раньше, что миф о душе пошел от древнейших людей, а мне не хотелось быть первобытным человеком.
Потом, будучи лаборантом психофизиологической лаборатории, я вычерчивал разные личности в виде так называемых "профилей отдельных функций". Но тут меня разочаровал сарказм Мефистофеля, найденный мной в "Фаусте".
Позже, в конце 30-х гг., когда стала модной крылатая фраза: "Нет плохих учеников, а есть плохие учителя" - и вытекающее отсюда доказательство, что личность - это только то, чему человек научился, что он узнал, я задумался над значением для личности жизненного опыта. А значение его действительно огромно!
Но в 50-х гг., работая в авиации, я уделял много внимания изучению темперамента летчиков. Однако уже тогда я понимал, что полностью отождествлять его с личностью (такова была тенденция в те годы) тоже неверно.
В 60-х гг. я всячески поддерживал необходимость глубокого изучения направленности личности и ее моральных и эстетических свойств, одновременно понимая, что это еще не вся личность!
Потом я прочитал в Педагогической энциклопедии, что личность - "человек как общественный индивидуум, субъект познания и активного преобразования мира, разумное существо, обладающее речью и способностью к трудовой деятельности".
Но если тут слово "как" заменить на "это", то получится отличное определение человека в целом!
Что же? Личность и человек - это одно и то же? И надо сказать, что все эти шесть односторонних трактовок личности имеют хождение и поныне.
Тогда я понял, не соглашаясь ни с одной из них, что лучшим определением личности будет, пожалуй, такое: личность - это человек как носитель сознания.
Христиан Вольф.
Вся история психологии полна противоречий, творческих исканий и возвращения к идее о душе. Яркий пример тому - взгляды немецкого философа Христиана Вольфа, у которого в Марбургском университете в 1736–1739 годах учился Ломоносов.
Как философ Вольф почти забыт, а вот в психологии он оставил неизгладимый след. Здесь он повторил то, что его старший современник Карл Линней сделал для ботаники и зоологии. Он систематизировал все известные в его время психические явления, уложив их в иерархическую классификацию. Отличный популяризатор, он приблизил психологию к практике, перевел все современные ему психологические термины с латыни на родной ему немецкий язык.
Понятие "психологическая функция" встречалось и до Вольфа. Но функциональная психология, основы которой он заложил, до сих пор пользуется созданной им системой психологических функций.
Сарказм Мефистофеля.
Живой предмет желая изучить,
Чтоб ясное о нем познанье получить,
Ученый прежде душу изгоняет,
Затем предмет на части расчленяет
И видит их, да жаль: духовная их связь
Тем временем исчезла, унеслась.
Этот иронический упрек Гете вложил в уста Мефистофеля в 1808 г. Но слова его не потеряли актуальности и сейчас.
Если под "душой" и "духовной связью" понимать целостную личность, то они вполне применимы в адрес многих психологов, изучающих только отдельные функции личности и игнорирующих то, что теперь называют принципом личностного подхода.
Личность и опыт.
Однажды мне довелось присутствовать при следующем разговоре:
- Давайте назначим на эту должность Иванова, - убеждал директора предприятия представитель кадровой службы. - У него большой опыт работы как раз в этой области.
- Иванова? Что вы! - возражал директор. - Он прекрасный исполнитель, но совершенно безынициативен и в критической ситуации вряд ли сумеет быстро принять верное решение. Вот у Сидорова опыта, конечно, поменьше, но зато вполне подходящий характер!
Личностные качества человека часто являются определяющими при приеме на работу. В наше время подбор сотрудников на основании соответствующего психологического теста - обычное дело.
Неогельвецианство.
Философские трактаты в Европе в прошлые века читали немногие. Но книгу Клода Гельвеция "О человеке, его умственных способностях и его воспитании", изданную в 1773 г., прочли многие. Одну из ее глав он назвал словами, прозвучавшими как выстрел, - "Воспитание всемогуще", а другую - как пощечина дворянству: "Все люди с обыкновенной нормальной организацией обладают одинаковыми умственными способностями".
"Двор, парижский парламент, Сорбонна, папа римский, феодальная знать, духовенство, версальские куртизанки были оскорблены в своих лучших чувствах, - писал один из философов, знатоков того времени. - Еще бы! Природное равенство человеческих умственных способностей. А как же наша "голубая кровь"?!"
"Он говорит: воспитание значит все, - писал Дени Дидро в своей книге "Систематическое опровержение книги Гельвеция о человеке", - скажите: воспитание значит много. Он говорит: организация не значит ничего. Скажите: организация значит меньше, чем это обычно думают". (Под организацией Дидро понимал врожденные способности.)
Я о взглядах Гельвеция напоминаю потому, что в середине нашего века советскими философами и психологами нередко высказывались соображения, тождественные его взглядам.
"Нет плохих учеников. Все люди равны. Есть плохие учителя!" - вот лозунг того времени. Эти взгляды и получили на страницах журнала "Вопросы философии" название "неогельвецианство".