Вторая сигнальная система.
Однажды после "вылазки на природу" мы расположились на ночлег у гостеприимного лесника. Оказалось, что в доме живет скворец, называвший довольно отчетливо хозяина по имени. Началась беседа о говорящих животных.
Мои спутники вспомнили во́рона из Уголка Дурова, который на вопрос: "Как тебя зовут?" - отвечал: "Ворону ша". Заодно припомнили и наши беседы о методах дрессировки животных, Умном Гансе - лошади с небывалыми математическими способностями, - и о потребности речи у животных, живущих с человеком. Я рассказал о шимпанзе Иони, которого вырастила как собственного ребенка зоопсихолог Надежда Николаевна Ладыгина-Коте. Она установила, что Иони произносит двадцать различных звуков, каждый из которых выражает определенное чувство или желание животного.
Американские психологи Аллеи Гарднер и Беатрис Гарднер обучали взятую ими на воспитание восьмимесячную самку шимпанзе по кличке Вешо, общаясь с ней жестами по принятой в США азбуке для глухонемых. После 22-х месяцев обучения Вешо научилась пользоваться для своих просьб и для ответов на вопросы 30-ю знаками этого языка!
В знакомой мне семье маленький попугайчик-неразлучник перенял любимую фразу хозяина дома: "Все идет по плану!"
- Разумеется, - сказал я, - речь - это достояние только человека, животные не говорят, а издают звуки, выражающие их настроения или подражающие звукам человеческой речи. Попугай одинаково хорошо подражает человеку, собаке, кошке, другим птицам, а вместе с тем и скрипу двери.
"В развивающемся животном мире на фазе человека произошла чрезвычайная прибавка к механизмам нервной деятельности. Для животного действительность сигнализируется почти исключительно только раздражениями и следами их в больших полушариях, непосредственно приходящими в специальные клетки зрительных, слуховых и других рецепторов организма. Это то, что и мы имеем в себе как впечатления, ощущения и представления от окружающей внешней среды, как общеприродной, так и от нашей социальной, исключая слово, слышимое и видимое. Это - первая сигнальная система действительности, общая у нас с животными. Но слово составило вторую, специально нашу, сигнальную систему действительности, будучи сигналом первых сигналов. Многочисленные раздражения словом, с одной стороны, удалили нас от действительности, и поэтому мы постоянно должны помнить это, чтобы не исказить наши отношения к действительности. С другой стороны, именно слово сделало нас людьми, о чем, конечно, здесь подробнее говорить не приходится. Однако не подлежит сомнению, что основные законы, установленные в работе первой сигнальной системы, должны также управлять и второй, потому что эта работа все той же нервной ткани".
Так писал Павлов в статье "Условный рефлекс", раскрывая различие психики животных и человека и физиологическую сущность человеческого мышления и речи.
Без учения о второй сигнальной системе, о роли слова психология теперь обойтись не может.
Полезные и вредные слова.
Слово о словах предоставим Павлову: "Слово для человека есть такой же реальный условный раздражитель, как и все остальные, общие у него с животными, но вместе с тем и такой многообъемлющий, как никакие другие, не идущий в этом отношении ни в какое количественное и качественное сравнение с условными раздражителями животных. Слово благодаря всей предшествующей жизни взрослого человека связано со всеми внешними и внутренними раздражителями, приходящими в большие полушария, все их сигнализирует, все их заменяет и потому может вызвать все те действия, реакции организма, которые обусловливают те раздражения".
Правильно предостерегает пословица, что словом можно убить, и потому так осторожно надо пользоваться словом. Чем больше слушающиеся доверяют говорящему, тем ярче эмоциональная окраска воспринимаемых ими слов и тем сильнее их действие. Врач пользуется доверием больного, педагог - ученика, поэтому они должны с особенной тщательностью выбирать свои слова - раздражители второй сигнальной системы.
К сожалению, встречаются случаи ятрогении (от греческого "ятрос" - "врач") - заболеваний, вызванных неосторожным словом врача.
Молодой врач, желая успокоить больную старушку, сказал ей:
- Мы с тобой, бабушка, в один день умрем.
Старушка, опять придя в поликлинику и узнав, что врач скоропостижно скончался, поразилась:
- А как же я еще жива? - И тут же умерла.
Иногда после вопроса врача: "А не болит ли у вас это место?" - оно начинает болеть.
В педагогической практике известны дидактогении ("дидактеон" по-гречески - "обучающий"). Хорошо уже летавший курсант начал вдруг испытывать на "штопоре" непреодолимый страх. Оказалось, что авторитетный для него инструктор-летчик, уезжая, оставил ему записку: "Надеюсь, скоро увидимся, но будь осторожен со штопором!"
Словом можно не только вызвать заболевание, но и успешно лечить. Лечение словом - логотерапия - является частью психотерапии.
Посмотрим сквозь черепную крышку!
"Сознание представляется мне нервной деятельностью определенного участка больших полушарий, в данный момент, при данных условиях обладающего известной оптимальной (вероятно, это будет средняя) возбудимостью. В этот же момент вся остальная часть больших полушарий находится в состоянии более или менее пониженной возбудимости. В участке больших полушарий с оптимальной возбудимостью легко образуются новые условные рефлексы, успешно вырабатываются дифференцировки. Это есть, таким образом, в данный момент, так сказать, творческий отдел больших полушарий. Другие же отделы их, с пониженной возбудимостью, на это не способны, и их функции при этом - самое большее - составляют ранее выработанные рефлексы, стереотипно возникающие при наличии соответствующих раздражителей. Деятельность этих отделов есть то, что мы субъективно называем бессознательной, автоматической деятельностью. Участок с оптимальной деятельностью не есть, конечно, закрепленный участок, наоборот, он постоянно перемещается по всему пространству больших полушарий в зависимости от связей, существующих между центрами, и под влиянием внешних раздражений. Соответственно, конечно, изменяется и территория с пониженной возбудимостью.
Если бы можно было видеть сквозь черепную крышку и если бы место больших полушарий с оптимальной возбудимостью светилось, то мы увидели бы на думающем сознательном человеке, как по его большим полушариям передвигается постоянно изменяющееся в форме и величине причудливо неправильных очертаний светлое пятно, окруженное на всем остальном пространстве полушарий более или менее значительной тенью", - так говорил Иван Петрович Павлов еще в 1913 г.
Узор и канва.
Павлов любил говорить о "законном браке физиологии с психологией". Он сам не раз пытался "накладывать психологический узор на физиологическую канву", делая это в своих статьях и особенно при "коллективном думании", как он называл беседы с сотрудниками, проводившиеся еженедельно по средам. Учение о высшей нервной деятельности, созданное Павловым, включает в себя и физиологию высшей нервной деятельности, и психологию, опирающуюся на рефлекторную теорию психики.
Но нельзя отождествлять психические явления с физиологическими процессами в мозгу.
Если бы черепная крышка была прозрачной и возбужденные участки мозга казались светлыми, а заторможенные - темными, то мы увидели бы.
Немецкий физиолог Оскар Фогт (1870–1959) полагал, что мысль "находится почти в таком же отношении к головному мозгу, как желчь к печени или моча к почкам". Так думал и философ-самоучка Иосиф Дицген (1828–1888), рабочий-кожевенник, по национальности немец, в шестидесятых годах прошлого века живший в Петербурге.
Дицген считал, что понятие материи надо расширить и относить сюда все явления действительности, - следовательно, и нашу способность познавать, объяснять, то есть мыслить.
Материальные явления, протекающие в мозгу, - это смена процесса возбуждения и торможения в различных участках коры головного мозга, так называемая корковая нейродинамика. Ее изучает физиология высшей нервной деятельности. Психические же процессы, которые не могут существовать без соответствующих материальных, физиологических процессов (хотя и не сводятся к ним), изучает психология.