Все ее ехидство мигом пропало, когда она увидела, что он сбросил смокинг и закатал рукава рубашки. Руки у него были мускулистые и смуглые, так что один вид их страшно возбудил ее. Она и охнуть не успела, как он склонился над ванной и начал массировать ее колени, потом голени и ступни. Ощущение было не из приятных, холод будто возвратился в занемевшие ноги, и это причиняло сильную боль. Но она, закрыв глаза и глотая слезы, комом застревающие в горле, воздержалась от криков и стонов.
- И поделом такому глупому созданию, которое ходит босиком по глубокому снегу, - сочувственно проговорил Джейк.
Она подняла глаза, мигом забыв и боль, и обиды.
- А кто виноват? Ведь не я отказалась от превосходного, теплого и сухого гостиничного номера, чтобы помчаться в ночь, в непогоду и загнать машину в сугроб.
- Ну конечно, не ты. А кто говорит, что ты?
Шелковистая мягкость его голоса успокоила ее. И вдруг она осознала, что в жару перепалки совершенно забыла о своей наготе, отчего щеки ее тотчас вспыхнули жарким румянцем.
- Любопытно, - медленно произнес Джейк, внимательно осматривая ее пылающее лицо. - Кто бы мог подумать, что женщина в твоем возрасте и с твоим богатым жизненным опытом способна еще краснеть. А что было бы в гостиничном номере, - продолжал он рассуждать, не обращая внимания на разгневанный взгляд, который она в него вперила, - если даже такие пустяки, как нагота, выводят тебя из равновесия…
Когда он поднял ее из ванны, она протестующе вскрикнула, требуя немедленно отпустить ее, и в то же время цепляясь за его плечи на случай, если нечаянно поскользнется.
- Голос говорит одно, - с усмешкой констатировал он, беря ее на руки и направляясь в спальню, - а тело - совершенно другое.
Эта наглая выходка вернула ее к реальности, и, как только он опустил ее на кровать, она сразу резко от него отпрянула.
- Хорошо, Джейк, ты вволю поразвлекся, но теперь с меня хватит. Пожалуйста, уходи.
- Не раньше, чем удостоверюсь, что твое оледенение прошло, и ты ничего себе не отморозила.
Говоря это, он улыбнулся, но блеск его глаз встревожил ее.
- Я чувствую себя просто превосходно, - твердо сказала она, и тотчас ее прошибла дрожь от холода собственных слов.
- А я тут принес тебе выпить.
Он подал ей стакан с бренди и стоял над ней, пока она, морщась от отвращения, не выпила все и не поставила пустой стакан на тумбочку. Лампа, стоявшая на тумбочке, эффектно освещала все ее тело - кожа казалась просто атласной.
- Ну хватит, я все сделала, а теперь… - начала было она, но вдруг умолкла, заметив, как он на нее смотрит.
- Что, Джейк?
Ее тело болезненно напряглось под его безумно мерцающим взглядом. Она хотела скрыться, бежать от него, но его взгляд действовал на нее гипнотически, отзываясь во всем теле блаженным волнением.
- Джейк!
То, что она услышала, прозвучало скорее мольбою, чем укором, она узнала дрожащую хрипотцу в ответных словах Джейка:
- Просто я забыл, как ты прекрасна.
Он потянулся к ней и очень легко, кончиками пальцев обвел шелковистое закругление ее груди. Она могла отстраниться, но по некоторым причинам не сделала этого.
По некоторым причинам? Что за причины такие? - болезненно спросила она себя. Кого я обманываю? Она хотела этого, хотела так давно, что желание стало частью ее самой, и теперь все тело с готовностью отозвалось на его ласку.
Она молча потянулась к нему и начала расстегивать пуговицы его мокрой рубашки. Слова сейчас им были не нужны, он просто снял расстегнутую рубашку и прижал Джейми к себе.
Ощущение его твердой груди, прижавшейся к ее грудям, было сладостной формой пытки. Шли бесконечные минуты, и его поцелуи и ласки привели ее в состояние томительной неги.
- Джейми…
Звук имени тихо прошелестел у самой ее щеки, после чего он так страстно поцеловал ее в губы, что горло ее стиснул мучительно болезненный спазм. Сначала она под его натиском откинула голову, но тело ее все больше переполнялось желанием, и она уже не отстранялась.
По границе светотени, которая подчеркивала совершенную форму ее грудей, он проходил чередой таких нежных прикосновений, что она испугалась силы своих ощущений, боясь зайти слишком далеко. А Джейк, прерывисто дыша, склонил голову к ее груди, несколько раз обвел языком болезненно набухший сосок, после чего насмешливо спросил:
- Разве не этого ты хотела, Джейми? Не этого?
В ответ она лишь глубоко вздохнула, пальцы ее вонзились в гущу его волос. Приподнявшись, она прильнула к нему, чем исторгла из глубины его существа стоны острого наслаждения. Вдруг он отстранил ее, вновь уложив на постель, и она не пыталась его удержать, лишь страшно сожалела о прерванной ласке.
- Джейк…
- Молчи. Все хорошо.
Он стоял рядом, стягивая с себя брюки. Некогда его тело было знакомо ей, как свое, и теперь от одного его вида у нее перехватило дыхание. Желание было столь велико, что она, не дожидаясь, когда он вернется к ней, подалась ему навстречу.
- Джейк!
Джейми видела, что на него действует ее призыв, что он возбужден, и ее тело жаждало принять его. Она отстранилась, чтобы прикоснуться к нему, но он вдруг остановил ее руку и резко от нее отошел. Чувство отверженности вонзило в ее сердце свои жестокие жала, но Джейк, будто не замечая ее, торопливо натянул на себя брюки, затем рубашку, поспешно застегнул на ней пуговицы и заправил ее в брюки.
- Быстро в постель, - жестко сказал он и, видя, что она не тронулась с места, откинул перед ней одеяло. - Джейми! - прикрикнул он.
В тот же момент она услышала стук в дверь, затем дверь открылась, и в спальню вошла Маргарет. Но Джейми уже лежала в постели, укрытая одеялом, а рядом стоял Джейк, держа пустой стакан из-под бренди.
- Джейк?
В этом вся мамочка, подумала Джейми. Ждать объяснений от Джейка, а не от дочери в ее стиле.
- Ничего страшного. Просто по пути домой у нас вышла заминка. Машина застряла в сугробе, и нам пришлось идти пешком. И все бы ничего, да ваша дочка решила обойтись без обуви, так что по приходе я посоветовал ей сразу же принять горячую ванну. А сам принес ей бренди и заставил выпить, так что теперь, думаю, все будет в порядке.
Он взглянул на Джейми, и она слабо качнула головой в знак согласия.
- А я никак не могла заснуть, спустилась приготовить себе чашку чаю, смотрю - у вас горит свет. Джейми, ты уверена, что с тобой все в порядке? Как ты себя чувствуешь?
- Прекрасно, мама. Спасибо Джейку, он позаботился обо мне.
Джейми надеялась, что слова ее звучат убедительно, и сама она выглядит спокойно. Они с Джейком ведут себя словно парочка школьников, которых застукали за нехорошим занятием.
- Ну, если так, будем надеяться, что ты не простудишься, - сказала мать, направляясь к дверям.
- Кажется, я переволновался больше самой пациентки, - заметил Джейк, открывая перед Маргарет дверь и удаляясь вместе с нею.
Едва Джейми успела натянуть ночную рубашку и вновь юркнуть под одеяло, как в дверь постучали.
- Я принесла тебе чашку чая, - проговорила мать, подходя к постели и ставя чай на тумбочку. - Джейк отправился спать. Рада видеть, что ты в ночной рубашке, - заметила она. - Так ты скорее согреешься. Да и вообще… - Она улыбнулась. - В конце концов, Джейк во многом сын своего отца.
Неужели мать намекала, что рассказ Джейка ее не обманул? А может, она совсем не случайно пришла сюда, а с целью разогнать молодых. Ох, если Джейми и надеялась еще, что ей как-то удастся ускользнуть от этого брака, то теперь поняла, что ничего не получится. Похоже, ее мать и Марк вправду знают, что они любовники, так что ей, Джейми, не отвертеться. Спасения не было.
7
- Ох, Джейк, какая красота! Где ты умудрился это раздобыть?
Они занимались развертыванием подарков, и Джейми, глядя из-за материнского плеча, восхищалась изящной миниатюрой, которую Джейк подарил Маргарет. Ее мать коллекционировала такие штучки, но эта была просто восхитительна.
- Заглянул как-то в антикварную лавку на Бонд-стрит, там и нашел, - с улыбкой сказал он. - Я рад, что вам понравилось.
- Понравилось, да еще как!
Джейми вспомнила о своем подарке, и ей стало не по себе. Подарок Джейка, со вкусом выбранный и далеко не дешевый, она уже развернула и посмотрела, но потихоньку, ускользнув от общего внимания. Да, собственно, уже и надела украшение и теперь, пока другие разговаривали, кончиками пальцев слегка прикасалась к гладкому прохладному металлу, охватившему основание шеи.
Джейк поглядывал на нее через склоненную голову Маргарет, и она это заметила. Цена его подарка, хоть и не малая, не имела значения, значение имели его изысканная красота и внимание, проявленное при выборе. Ее подарок, в сравнении с этим, не может не показаться вульгарным, что весьма расстроило ее. Ошейник тусклого кованого золота, усеянный мелким жемчугом и бирюзой, красиво оттенял гладкую матовость ее кожи.
Джейми видела, что украшение старинное, изготовленное, вероятно, в начале девятнадцатого века, когда в моде были изделия в древнеегипетском стиле. Именно такого сорта вещицу купила бы она для себя, если бы могла позволить. Иными словами, это был подарок, который мог сделать лишь тот, кто хорошо знал ее вкусы и старался угодить ей своим выбором.
- Ты еще не развернул подарок Джейми, - напомнил сыну Марк.
- Ну, лучшее я оставил на потом.